Ахмед Боков - Сыновья Беки

• Название: Сыновья Беки
• Автор: Ахмед Боков
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1977

Роман народного писателя Чечено-Ингушетии Ахмета Бокова «Сыновья Беки» – многоплановое произведение о событиях предреволюционных лет и Гражданской войны в Ингушетии.

---

Хасану по душе был этот разговор, и потому он даже не заметил, как они смололи миску кукурузы.

Затем Хасан снова пристал к матери, чтобы она отпустила его на другой день с Рашидом.

– Ты, наверно, с ума сошел или заболел, – рассердилась Кайпа. – Нам с домом разделаться надо, а ты к Угрюму пойдешь? За работаешь копейки, а дело не сделаем. Люди над нами смеяться будут.

– Ну и пусть смеются. А с домом я тебе тоже помогу. Вот поужинаем, накопаю глины и залью ее водой. Считай, всю завтрашнюю работу сделаю. Отпусти, нани, ладно?

Кайпа промолчала. Потом махнула рукой:

– Иди куда хочешь. Наверно, и Хусен за тобой попросится. Делайте, как знаете. Видно, на роду мне написано одной теперь со всем управляться.

Сказала, а про себя подумала: «Может, оно и к лучшему! Пойдет к Угрюму, денег заработает. Все помощь хозяйству».

До поздней ночи Хасан вместе с Рашидом копали глину, таскали воду с улицы.

– Нани, осталось только мякиной посыпать и все перемесить. Слышишь, нани?

– Слышу, слышу, – ответила Кайпа.

Но хмурое лицо ее так и не просветлело.

Наутро Хасан ушел к Угрому. Хусен, конечно, завидовал брату, но ни словом не заикнулся о том, как бы ему хотелось попытать счастья. Даже когда узнал, что Мажи идет с ними…

12

Маленькая речушка Дибир-Эли, пройдя вдоль села, сворачивает в Алханчуртскую долину. Там неподалеку есть пруд. В нем обычно поят отары. А теперь это место еще и облюбовали для купания в специальном растворе угрюмовских овец.

Богатеи, они предусмотрительные. Выбрали место подальше от своего жилища, чтобы лекарственные запахи не отравляли им воздух. А что пруд близко от села и всем людям от этого будет плохо, на то они плюют.

– Сначала надо зайти в экономию,[34] – сказал Рашид Хасану. Он уже знал здешние порядки. – Если не покажетесь там, денег вам не заплатят, ни тебе, ни Мажи. Никто ведь и знать не будет, работали вы или нет!

– А кому показываться-то? – спросил Хасан. – Самому Угрому?

– Так уж и Угрому? – улыбнулся Рашид. – Станет он смотреть на твою латаную рубаху! Или на плешивую голову Мажи…

Мажи недовольно покосился на брата, но ничего не сказал из страха, как бы тот не прогнал его.

– Угром – помещик, – продолжал Рашид. – Он здесь не бывает. Вместо него всем заправляет Зарахмет.

Хасан никогда раньше не был в помещичьей усадьбе. И близко не подходил. Только издали видел этот большой двор с многочисленными амбарами и сараями. А посреди двора стоял дом. И какой дом! Даже окна в нем больше, чем дверь в лачуге у Хасана.

С угромовским не сравнится ни один дом их села. Взять хотя бы дом Соси, и тот похож скорее на помещичий сарай, не больше, только что с окнами.

И вот впервые Хасан стоит у ворот угромовского дома. Внутрь их не пускают. В будке сидит охранник. Его дело – задерживать непрошеных гостей, беречь покой хозяев.

«Не мешало бы и Соси приставить к своим воротам охранника! Он ведь так боится, чтобы люди не увидели, сколько добра у него накоплено», – подумал Хасан.

Ребята довольно долго прождали Зарахмета. Наконец он вышел в сопровождении… кого бы вы думали? Саада.

На свою беду, Хасан везде встречался с ним. Видно, сама судьба их сводила, чтобы память у сына Беки не притупилась.

Саад вел под уздцы коня.

– Подними голову, чтобы выше казаться, – велел Рашид брату Мажи, – а спросят, сколько тебе лет, скажи, двенадцать.

– Работнички пришли, – пренебрежительно кивнул в сторону мальчишек Зарахмет.

– Работнички что надо, – усмехнулся в ответ Саад.

– Ты ведь уже был здесь? – спросил Зарахмет, обращаясь к Рашиду. – Вчера и позавчера работал, если не ошибаюсь?

– Да, был. Сегодня я привел этих двоих…

– Новых, значит, привел! – Зарахмет пристально посмотрел на Мажи. – Этот может загнать овцу не туда, куда надо. Глаз у него смотрит криво.

Мажи прилагал все усилия, старался как можно прямее глядеть своим злополучным глазом. Ему так хотелось остаться! Он ведь тоже слушал рассказы брата про жирную баранину и белый, как вата, хлеб. Больше всего Мажи боялся, что его прогонят домой и он не отведает лакомств. Но старайся не старайся, а кривой от рождения глаз смотрит вкривь…

Хасан, как всегда при встрече с Саадом, ничего не слышал и не видел. Его бровь другой поднялась над глазом.

– Зато глянь-ка на глаз другого, – сказал Зарахмету Саад, указывая на Хасана, – блестит, как у волка. Его тоже небезопасно до пускать к овцам.

– А не думаешь ли ты, что меня и к тебе небезопасно подпускать? – выпалил Хасан.

– И ко мне, говоришь, небезопасно? Мужской разговор! Ты, я вижу, парень хоть куда! – Саад поднял большой палец левой руки. – Клянусь Богом, вырастешь мужчиной!

С этими словами Саад вскочил на коня. Видно, не признал Хасана. Что у Беки остались сыновья, ему известно, но они пока малы, а значит, остерегаться их еще нечего.

Зарахмет достал из нагрудного кармана карандаш и книжечку, записал имена вновь пришедших и чьи они дети. Всех, кто допущен к овцам, надо знать: вдруг недосчитаются овцы неизвестно, кого к ответу привлекать.

Когда Хасан назвал имя отца, Зарахмет внимательно посмотрел на мальчика, а потом глянул вслед удаляющемуся Сааду.

Еще далеко от пруда, в котором купали овец, ощущался зловонный, прямо-таки удушающий запах.

– Как противно пахнет, Рашид! Это откуда? – спросил Хасан.

– Это еще что! Вот до места дойдешь, тогда узнаешь, как там воняет.

– А вчера ты почему-то даже не заикнулся, что тут такая вонища, – упрекнул Хасан.

Испугавшись, как бы товарищ не раздумал и не ушел, Рашид стал успокаивать его:

– Вонь только сначала чувствуется. А привыкнешь, даже не замечаешь ее. Это просто лекарство такое добавляют в воду, чтобы овцы не болели…

Рашид зря беспокоился. Хасан и не собирался возвращаться домой. Не для того он с таким трудом уговаривал мать, чтобы от первой же неудачи удрать.

Едкий запах забивал нос, уши, рот… И все же за работой невольно от всего отвлекаешься. Поймав в загоне попавшуюся под руку овцу, ребята спускали ее в яму. Главная трудность состояла в том, чтобы подтащить упирающуюся изо всех сил овцу к желобу, а оттуда она сама летела в яму. Это было и трудно, и интересно… Во всяком случае, детям определенно интересно. После каждой овцы они дружным смехом торжествовали свою маленькую победу.

– Ну как? Наловчились уже? – покровительственно спросил кто-то подошедший сзади.

Хасан обернулся. Перед ним Мухи – Рваная губа. Первым побуждением Хасана было тотчас же уйти отсюда вон. Он давно и не без причины ненавидел Мухи, этого задиру и забияку, который вечно лез ко всем. Правда, Хасана он побеждал, только если бывал не один. Сегодня Хасан – не один. Мажи, конечно, не помощник, зато Рашид драться умеет… Но не это главное. Хасану просто противно видеть его…

– Вы тут случаем не в начальствах ходите? – презрительно спросил Мухи.

– Кем бы мы не были, это не твое дело! – бросил Хасан.

– Ну сейчас узнаем, чье это дело! Ты знаешь, кто я?

– Еще бы не знать. Мухи – Рваная губа, вот ты кто!

– А ты – сын неотмщенного отца.

Подоспевший чабан вовремя разнял их.

– Драться лезешь? – не унимался Мухи. – Если ты такой муж чина, чего же не мстишь за своего отца!

Чабан с трудом сдерживал Хасана.

– Мухи, не говори лишнего, – встал между ними большеголовый парень по имени Ювси.

Спокойный и сильный, он всегда выступал примирителем в ребячьих ссорах и старался не допускать драк.

– Хасан, и ты не горячись, – добавил Ювси. – Мухи старшой. Он – главный над нами.

– Ну, для меня он никакой не главный! – проворчал Хасан.

– Нет, Главный. И для тебя, и для всех, кто здесь работает. Так сказал Зарахмет, – пояснил Ювси.

На этом мир между Мухи и Хасаном конечно же не установился, но до обеда они больше не сталкивались, только изредка косились друг на друга.

Когда к обеду пришли в экономию, Зарахмет еще раз во всеуслышание напомнил, что старшой среди них – Мухи и того, кто не будет ему подчиняться, Мухи может и выгнать.

Рассказывали, что в первые дни за старшого был Ювси, но недолго. Зарахмет был недоволен, сказал, недостаточно расторопен.

Ювси нисколько не горевал. «Подумаешь, пятаком больше, пятаком меньше. И не то теряли. Лишь бы дали работать», – решил он про себя.

Ювси и впрямь медлительный, спокойный. Всеми привычками, манерой говорить и даже походкой своей, размеренной и тяжеловатой, он больше походил на взрослого.

Не таков был Мухи. Он готов лопнуть от гордости, что и получает на пятак больше других и может командовать всеми.

После обеда, увы, совсем не похожего на того, о котором рассказывал Рашид, но все же довольно сытного, Хасан чуть замешкался в угрюмовском дворе. Вблизи многое особенно поражало. Такого богатого хозяйства Хасану еще никогда не доводилось видеть. И он всему удивлялся.

У самого дома в тени высоких ветвистых деревьев сидела в кресле и читала книгу какая-то темноволосая девушка с толстой косой, в нарядном светлом платье.