Евгений Толстых - Агент «Никто»: из истории «Смерш»

• Название: Агент «Никто»: из истории «Смерш»
• Автор: Евгений Толстых
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-89048-131-2

Книга написана на основе документальных материалов из архивов ФСБ по истории «Смерш». В центре романа - судьбы и характеры людей, оказавшихся по разные стороны видимого и невидимого фронта Великой Отечественной войны. Главный герой - некий агент Максимов-Кравченко-Доронин. Кто он - офицер советских разведорганов? Или награжденный четырьмя боевыми наградами рейха лейтенант СД? Похоже, под его биографией-легендой потрудились аналитики многих разведслужб…

---

Дорогу пылили десятки машин, ползущих в обоих направлениях. К фронту тащили технику и боеприпасы; навстречу, прижимаясь к обочине, пыхтели «санитарки», переполненные ранеными. Время от времени попадались стоящие у края шоссе легкие бронетранспортеры полевой жандармерии, охраняющей дорогу от партизан.

«Конечно, партизаны средь бела дня не осмелятся сунуться на забитую войсками трассу, а вот для русских штурмовиков мы прекрасная цель», - прикинул Герлиц и… заснул.

…На ходу выслушав привычный рапорт дежурного об отсутствии происшествий, Герлиц как бы между прочим хмыкнул: «А минский взрыв - это, конечно, не наше дело…» - и прошел в небольшую комнатку, прозванную сотрудниками «санитарным кабинетом». В этом маленьком помещении, куда с трудом удалось втиснуть стол, обшарпанное кресло и два стула, начальник абверкоманды время от времени ставил подчиненным «служебные клизмы», отнюдь не дававшие поводов для шуток.

Прифронтовая деревня не баловала штаб разведчиков удобствами и радостями быта. Еще в 41-м танковые колонны, шедшие на Москву, из полусотни домов оставили в Дубровках пять или шесть полуразвалившихся избушек. Саперная рота, готовившая домишки к переезду абверкоманды, подлатала их, как могла, понимая, что особенно стараться нечего, все равно через месяц придется переезжать. Фронт на месте не стоял…

- К вам капитан Димсрис, - деликатно постучав в дверь, сообщил дежурный.

- Пусть войдет, - буркнул Герлиц.

Кабинет заполнил своей крупной фигурой молодой военный в слегка примятом пехотном мундире и сверкающих гуталиновым блеском высоких сапогах.

- Хайль Гитлер!

- Здравствуйте, Димсрис. Присаживайтесь. Ждете не меньше суток?

- Да, пришлось спать, не снимая кителя, а утюгами здесь у вас в глуши не богаты.

- Как добрались?

- Шла машина с группой агентов в С-лагерь, пристроился с ними.

- А я, помнится, вас не вызывал, Димсрис.

Капитан Димсрис, офицер «Абвергруппы 113», входившей в структуру «Абверкоманды 103», занимался подбором кадров из числа советских военнопленных для заброски на территорию противника. Группа, имевшая кодовое название «Гирш», находилась в оперативном подчинении 3-й танковой армии и дислоцировалась в районе Полоцка, а это добрая сотня километров от Орши. Приехать без приказа капитан мог лишь имея на это очень веские причины.

- Два дня назад я получил агентурные сведения о подготовке взрыва в Минске. В течение нескольких часов не удавалось выйти с вами на радиосвязь, поэтому решил доложить лично. Но не успел.

- У меня есть скверное предчувствие, Димсрис, что это не последний взрыв. Они явно охотятся на Кубе и будут взрывать, стрелять, сыпать яд, пока не отправят гауляйтера на тот свет. Ему бы на время уехать отсюда. Но, насколько мне известно, об этом не может быть и речи. Если уж жена, которой рожать не сегодня-завтра, считает, что ее живот - свидетельство прочности оккупационного режима, то что говорить о самом группенфюрере… Откуда у вас информация о намерениях партизан?

- «Доронин», один из моих агентов, во время последнего визита в партизанские ряды обзавелся надежным источником, который не называет даже мне.

- Завербованный русский сомневается, что офицер абвера всецело предан интересам рейха?! Что-то новенькое в моей практике.

- Это странный русский. Примерно год назад, где-то в начале августа 42-го, зондерфюрер Стефан откопал его в Витебском лагере военнопленных. Русский обитал там с зимы 41-го. Сказал, что родом из Харькова, что он не успел окончить филологический факультет, в самом начале войны был мобилизован, попал в окружение в районе Демидово-Рудня. Потом - лагерь. Стефану показалось, что русский не похож на уголовников и негодяев, населяющих лагеря, готовых за миску супа тупо выполнять все, что им прикажут. Сначала для нас, а потом для НКВД. Стефан попросил поселить его отдельно, подкормить. Потом - несколько установочных бесед, из которых стало ясно, что у русского неплохо работает голова; он хорошо ориентируется, умеет читать карту. Через пару недель его решили опробовать в деле. Под фамилией Кравченко определили на работы по обслуживанию немецкого гарнизона, стоявшего в Езерищах. Это было удобно, потому что там же располагался мельдекопф Стефана. Все на глазах! Помыв дней десять полы в клубе, где квартировало наше тыловое подразделение, Кравченко подговорил группу пленных уйти к партизанам. Как-то вечером они отобрали пару карабинов у тыловых олухов, люди Стефана, наблюдавшие со стороны, немного постреляли, положив «лишних» беглецов, - и операция пошла как по маслу. Через месяц Стефан получил от Кравченко первую весточку. Он сообщал, что их зачислили в отряд Игнатьева, что его напарник Кравцов, тоже человек Стефана, назначен командовать взводом. Связь была от случая к случаю: Стефан особых надежд на Кравченко и Кравцова не возлагал, поэтому каналы не готовил. Кравченко сам находил способы передачи информации. Стефану казалось подозрительным, что донесения Кравченко доходили до мельдекопфа. Но сведения были ценные! Помните карательную операцию в начале марта, когда СС разогнали так называемую 4-ю белорусскую партизанскую бригаду? Во многом помогли разведданные Кравченко.

- Почему вы не сообщили об этом мне? Как только где-то случается провал, вы несетесь сломя голову к Герлицу: укройте от гнева штаба «Валли»! Но если что-то удалось, вы стараетесь оставить удачу в тени собственной фуражки.

- Ни Стефан, ни я о новом русском агенте никого не информировали. Но почему-то его фамилию упомянули в одном из разговоров в кабинете оберштурмфюрера СС Штрауха.

Герлиц, до этого рисовавший на листе бумаги только ему понятные иероглифы, отложил карандаш и поднял голову. Штраух не так давно был назначен в Минск начальником полиции безопасности и СД. Он напрямую подчинялся оберфюреру СС Эриху Эрлингеру, а тот, в свою очередь - начальнику РСХА Эрнсту Кальтенбруннеру. 6-е управление РСХА возглавлял Вальтер Шелленберг. В эту цепочку осталось добавить сказанное вчера вечером Герлицу в штабе «Валли» майором Бауном, и тогда невзрачная фигурка какого-то русского перебежчика становилась достойной иного внимания.

- Продолжайте, Димсрис. Куда вы дели этого… Как его…

- Кравченко.

- Да. Куда вы дели его потом? Надеюсь, не расстреляли при попытке вернуться в объятия Стефана? - театральным шепотом спросил Герлиц, стараясь скрыть вдруг возникший интерес к агенту.

- Нет, он благополучно вернулся назад, если не считать легкого ранения в ногу. Видимо, недостаточно быстро бежал от партизан. Но зажило как на собаке, так, кажется, по-русски. В ходе карательной операции даже покатался по деревням, подсказывая СС адреса партизанских явок. Наверное, этого не надо было делать. Но у СС свое представление об агентурной работе… Сразу после возвращения Кравченко Стефан рассказал о нем мне. И тут выяснилось еще одно весьма любопытное качество нашего русского. Он прекрасно говорил по-немецки. К тому же обнаружилось это случайно: парни из СС, с которыми он ездил по селам, похвалили баварский диалект «русского шпиона». Мне он объяснил знание языка наличием в Харькове хороших преподавателей-евреев.

- Вы сразу поверили ему?

- Нет. Во мне крепло подозрение, что это человек НКВД, заброшенный к нам с заданием проникнуть в одну из структур абвера.

- А разгромленный с его помощью партизанский отряд? Не велика ли цена внедрения? Сколько СС положило там народу?

- Около сотни. Не считая якобы мирного населения и трех сожженных хуторов.

- Дорого. Даже для Сталина дорого… Ну, продолжайте. Выпейте воды и можете закурить: вы принесли необычную новость. Не берусь оценивать ее как хорошую или плохую, но она достойна некоторой работы ума.

Димсрис выпил полный стакан холодной прозрачной воды, которую брали из уцелевшего деревенского колодца, и достал портсигар.

- Месяца два после операции в Езерищах агент отдыхал. На первой же нашей встрече я дал ему псевдоним «Доронин», по фамилии какой-то его дальней родственницы. Месяц назад по вашему приказу мы направляли несколько групп в так называемую нейтральную зону.

Герлиц хорошо помнил настойчивое требование «Валли» прочесать силами агентуры прилегающую к Витебску 30-километровую округу. Так случилось, что крупные части вермахта оставили этот участок территории, хотя в Витебске продолжали работать армейские штабы, медицинские службы, хозяйственные подразделения. Партизаны быстро заполнили вакуум и стали чрезвычайно опасными.

- Да, да, я помню, в начале августа вы обещали мне положить на стол карту дислокации партизанских банд.

- Вот эта карта, - Димсрис вынул из портфеля сложенное в несколько раз бумажное полотно и стал пристраивать его на тесном столе Герлица. - Это Церковищенский район. Здесь… здесь и здесь сосредоточены пять отрядов так называемой партизанской бригады Константина Заслонова. Сам Заслонов был убит в перестрелке в конце прошлого года. Кружками обведены имена командиров отрядов. Здесь указана численность. Всего порядка 600 человек. Штаб находится в самом Церковище. Вот маршруты безопасных подходов. А это продовольственные базы партизан. Готовятся зимовать.