Мартин Бубер - Хасидские предания

• Название: Хасидские предания
• Автор: Мартин Бубер
• Жанр: Религиоведение

---

В суфизме, как и в дзэн–буддизме, раскрывается самая глубокая суть: все, с чем мы хотя бы однажды сталкиваемся в истории мистики, в рассказанных событиях – будь то в легендах об общении наставника с Богом, которое приводит к их «единению», будь то в коане, – все это каждый раз указывает нам на истинно происходящее*[289]. Предпосылкой имеемой в виду сущностной структуры [человеческой личности] является отказ от всякого «прихотливого выбора», а также от предпочтений теоретического утверждения теоретическому отрицанию либо, наоборот, второго – первому.

Третья форма легендарных анекдотов, встречающихся в истории мистики, является хасидской. Во всех трех центральное место в описываемой ситуации занимают высказывания действующих лиц. В суфизме – это высказывания наставника при его общении с Богом или высказывания, являющиеся следствием этого общения. В дзэн–буддизме – это высказывания наставника при общении с учеником, вызывающие в последнем глубокие изменения, раскрывающие ему истинный смысл жизни. В хасидизме – это высказывания наставника, различающиеся по своему характеру, адресатам и обстоятельствам: высказывания, обращенные к ученикам, к членам общины, к посторонним, но передающие также и сентенции, обращенные к Богу. Несравнимо сильнее, чем в суфизме и в дзэн–буддизме, выражена здесь воспитательная направленность анекдота. Часто повествование представляет собой многоступенчатый процесс, однако почти всегда он увенчивается либо поясняется одним высказыванием. Исключения составляют «чудесные истории»; однако рассказ о чуде также часто представляет собой лишь высказывание, наставление, выраженное в этой особой форме.' [290]

Теперь существует немецкий перевод Вильгельма Гувдерта первой трети древнего собрания коанов «Изумрудной скрижали» Юань–ву*[291] (Meister Yuan–wu's Niederschrift von der Smaragdenen Felswand. Munchen; Carl Hanser Verlag, 1960). Оно было названо спустя приблизительно двести лет после завершения «самым знаменитым произведением нашего вероучения». Изучение этого произведения дает возможность непосредственного ознакомления с природой коана.

Этим трем мистическим движениям, которые я типологически сопоставляю здесь между собой, присуща общая особенность, заключающаяся в том, что легенды создаются и разрабатываются устно и лишь позднее записываются», – в отличие от теорий, которые излагаются на бумаге их создателями либо передаются ученикам для записи. Характерным исключением является основатель хасидизма, который, по–видимому, устную речь категорически предпочитал письменной.

Из суфийской литературы можно привести в качестве особо примечательного примера жизненную историю вышеупомянутого аль–Халладжа. Человек, записавший ее на основании устного рассказа своего сына, жил более ста лет спустя после смерти этого мученика. Подобные биографии вращаются вокруг высказываний суфийских наставников и относятся к тому «подтверждаемому жизнью» жанру, в котором изображается фигура «совершенного человека». Насколько позволяют судить наши знания, ничего принципиально иного не было достигнуто со стороны литературной формы в дошедших до нас легендарных биографиях других суфийских наставников.

В дзэн–буддизме рассматриваемый мною процесс протекает совершенно иным образом, но в конечном счете в том же самом русле. Первоначальное, устойчивое ядро литературы коана представляет собой уже в раннюю эпоху «передаваемое из уст в уста» сообщение о ситуации, складывающейся во взаимоотношениях между приверженцами дзэн–буддизма, разговаривающими друг с другом. Это та «туча участников», о которой мы слышим. На протяжении многих поколений кто–нибудь из монастырской братии постоянно записывал особенно важные с его точки зрения «провозглашения», и постепенно складывались сборники – сначала маленькие, а потом побольше. Вместе с обретением ими «литературной» формы к ним добавлялись написанные составителями пояснения, песни, а столетия спустя после начала традиции подобных рассказов мог появиться и трактат. Характерно, что позднее этот путь попытались дискредитировать в качестве «дзэнского размышления над анекдотами».

Похожую структурную двойственность мы снова обнаруживаем в хасидизме, причем здесь она становится особенно заметной. Целостные доктрины записываются в подавляющем большинстве самими основателями этих учений либо передаются ими для записи своим ученикам. Сообщения о происшествиях, центральное место в которых занимают высказывания наставников, напротив, передавались в устной форме в основном, конечно, еще при их жизни и лишь спустя некоторое время записывались. Здесь перед нами поздний, но убедительный пример стремления устной традиции этого рода сохранить жизненный дух наставления благодаря обнаружению его взаимосвязи с ситуациями, в которых он возникает, подобно искре, высекаемой из стали. Как бы мы ни стремились в истории человеческих верований передать фактический характер произнесенного слова будущим поколениям в неискаженном виде, как бы мы ни старались спасти от опасности воплощения в «непредвзятой» понятийной форме, все же мы оставляем его в рамках породившего его события, мы передаем его из поколения в поколение как составную часть личностного процесса, от него неотделимую. Это, конечно, несравнимо с устной речью, воздействие которой порой усиливается с помощью тона и жеста. Правда, всевозможное побочное содержание угрожает вторгнуться в рассказ в ходе его передачи, и как только это осознается, вскоре появляется желание записать услышанное, чтобы не допустить дальнейших искажений. Затем рано или поздно следует сбор и объединение сходных между собой материалов. В хасидизме имена первых рассказчиков стараются по возможности предпослать отдельным легендам.

Поздняя запись, позднее обнаружение, даже поздняя публикация циклов мистических легенд не имеют поэтому никакой доказательной силы в пользу утверждения их сомнительности в качестве источника. Основной сборник легенд о Баал Шеме вышел из печати, например, спустя 55 лет после его смерти. Что это может означать для решения вопроса о их «возникновении»?

Специфическая достоверность устной традиции в истории религий еще недостаточно осмыслена (несмотря на важные факты, имеющиеся в моем распоряжении).

КОММЕНТАРИИ

ХАСИДСКИЕ ПРЕДАНИЯ. ПЕРВЫЕ НАСТАВНИКИ

(Tales of the Hasidim. The Early Masters)

В настоящем издании впервые публикуется на русском языке. Перевод выполнен М. Л. Хорьковым по изданию: Buber М. Tales of the Hasidim. The Early Masters. N. Y., 1947.

Примечания составил М. Л. Хорьков

МЕСТО ХАСИДИЗМА В ИСТОРИИ РЕЛИГИИ

(Der Ort des Chassidismus in der Religiongeschichte)

Произведение написано в Иерусалиме в период 1940–1943 гг. первоначально на иврите и вошло в качестве заключительного раздела в книгу «Be–Fardes ha–Hasidut» («Хасидекая весть»), опубликованную в еврейском издательстве в 1944 г. Позднее эта книга вышла в Германии на немецком языке – Die chassidische Botshaft. Heidelberg: Lambert Schneider, 1952. В настоящем издании данное произведение впервые публикуется на русском языке. Перевод выполнен Е. Г. Балагушкиным по изданию: Buber М. Werke. Bd. 3. Schriften zum Chassidismus. Munchen, 1963. S. 880–894.

Примечания составил Е. Г. Балагушкин.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ К ИЗОБРАЖЕНИЮ ХАСИДИЗМА

(Noch einiges zur Darstellung des Chassidismus)

Это вторая работа Бубера по проблеме «изображения хасидизма» (после статьи «Zur Darstellung des Chassidismus», опубликованной в «Merkur», Jg. 17, Н. 2. Februar, 1963). В ней подводился итог его дискуссии с известным историком иудаистского мистицизма Гершомом Шолемом и с его ученицей Ривкой Шатц–Уффенхаймер. Впервые была опубликована в 1963 г. в книге «Работы по хасидизму» (Schriften zum Chassidismus) третьего тома собрания сочинений Бубера. Издатели отмечают, что появление этих дополнительных замечаний было вызвано критическими выступлениями Шолема в английской («Commentary», Oktober, 1961) и немецкой («Neue Zurcher Zeitung», May, 1962) периодике.

Перевод выполнен Е. Г. Балагушкиным по изданию: Buber М. Werke. Bd. 3. S. 992–998.

Примечания подготовил Е. Г. Балагушкин.

Примечания

1

Цветочки Св. Франциска Ассизского, М., 1913. С. 45–46. (Репринт: М. 1990.).

2

Speculum perfectionis. IX. 100, 25.

3

Goldman Rene. Moral Leadership in Society: Some Parallels between the Confucian «Noble Man» and the Jewish Zaddik // Philosophy East and West.

A Quarterly of Comparative Philosophy. Vol. 45. 3. July 1995. P. 329–365.

4

Звездочками отмечены примечания переводчиков. Знаком ' – постраничные примечания М. Бубера. – Примеч. Ред.

* «Цадиким» (цадик – праведник, мн. ч.: цадиким) – лидер хасидской общины. При переводе была сохранена авторская форма употребления множественного числа на иврите.

5

*Равви (учитель, наставник) – понятие равви означает в этих текстах преимущественно главу местных хасидов. Иногда равви был также и равом (см. примеч. [36]).