Бернард Корнуэлл - Ватерлоо Шарпа

• Название: Ватерлоо Шарпа
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп и битва при Ватерлоо, 1815 г.

"Сто дней". Шарп, Люсиль и их сын Патрик вынуждены бежать из Франции. Полковник Шарп участвует в битве при Ватерлоо в роли офицера штаба принца Оранского Вильгельма. Он вынужден подстрелить принца, чтобы прекратить его некомпетентное командование. В самый нужный момент он оказывается во главе своего полка и ведет его в атаку на "старую гвардию". Веллингтон на поле боя назначает Шарпа командиром полка.

Шарп "продает" неверную жену лорду Джону Розендейлу. Полковника Розендейла убивают мародеры. Он так и не узнает, что Джейн ждет от него ребенка.

---

Эскадрон британских гусар патрулировал улицу, охраняя богатых и состоятельных от оборванных и нищих. Капрал с обнаженной саблей любезно сопроводил Люсиль и Патрика к дому.

— Я подожду вас здесь, мэм, — сказал Харпер Люсиль когда они вошли во внутренний двор.

— Да не стоит, Патрик. Я уверена, что Ричард сам проводит меня домой.

— Я подожду здесь, мэм, — Харпер был непреклонен.

Поднимаясь по ступенькам Люсиль нервничала. Роскошно разодетый швейцар внимательно изучил ее приглашение и пропустил ее в холл, ярко освещенный множеством свеч и заполненный людьми. Она осмотрела зал, надеясь вопреки здравому смыслу, что Ричард уже ее ждет, но не было не только его, но и вообще никого из штаба Принца Оранского. Люсиль почувствовала себя как во вражеском тылу, но затем увидела пожилую графиню Моберже, которая, как и большинство бельгийской аристократии, считала себя француженкой и хотела, чтобы весь мир знал об этом. Пожилая леди демонстративно носила на шее орден Почетного Легиона своего погибшего мужа.

— Ваш муж был членом Легиона, ведь так? — поприветствовала она Люсиль.

— Совершенно верно.

— Тогда вы должны носить орден.

По мнению Люсиль, уж в чем этот бал совершенно не нуждался, так это в лишних орденах. Казалось, что тут взорвался ювелирный магазинчик, так все сверкало от обилия драгоценностей. Пестроты тоже хватало. Мужские мундиры были великолепны, пурпурные и золотые, голубые и шафрановые, черные и серебряные; мундиры гусар и драгун, гвардейские мундиры и мундиры егерей и даже килты шотландских горцев. Перья, орнаменты, эполеты, аксельбанты, золоченые ножны, отороченные мехом доломаны, шелковые мантильи, ожерелья из чистого золота. Тут были принцы и герцоги, графы и полномочные послы, чьи костюмы были так обильно обвешаны золотыми деталями, драгоценными камнями и покрытыми перламутром крестами на лентах, что они сами казались ходячими люстрами, хотя все это блестело и сверкало от огромного количества зажженных свечей из выбеленного воска, поднятых на люстре к высокому потолку.

Женщины носили одежды менее пестрых цветов; белые, бледно-желтые или светло-голубые. Стройные и храбрые дамы, осмелившиеся надеть платья по высокой моде, прозрачные и невесомые, прилипавшие к телу при каждом движении. Свет ярко отражался от жемчугов и рубинов, бриллиантов и золота. Комната благоухала благовониями — апельсиновой водой и одеколоном, сквозь которые пробивались более резкие запахи пудры и пота.

— Не понимаю, — сказала пожилая графиня, наклонившись к Люсиль, — почему некоторые из них так одеваются! Посмотрите на эти создания!

Графиня ткнула своей тростью в направлении девушки с ярко-золотыми локонами и глазами как сапфиры. Девушка была безумно красива, и прекрасно это знала, не став одевать белье под полупрозрачное бледно-золотое платье, которое практическим не скрывало ее тела.

— С таким же успехом она бы могла прийти вообще голой! — сказала графиня.

— Это мода, — Люсиль ощутила себя серой мышкой.

— Когда я была в ее возрасте, у меня уходило двенадцать ярдов ткани только на нижнюю юбку для бального платья. А теперь просто берут клочок марли и накидывают на плечи! — Практически у всех женщин плечи и верх груди были обнажены. — Посмотрите, как она ходит! Как мужчина. — В детстве графини, перед Революцией и перед тем как Бельгия была освобождена Францией от Австрии, женщины скользили по полу, их ножки были скрыты юбками, а тапочки едва касались пола. Это выглядело очень красиво, как будто лебедь плывет, а теперь девушкам на это наплевать. Графиня с осуждением покачала головой. — И ведь они протестанты! Ни манер, ни грации, ни породы!

Лючиль отвлекла внимание графини, показав ей столовую, которая, как и бальная зала, была задрапирована бельгийскими знаменами черной, серебряной и пурпурной ткани. Под шелковыми знаменами стояли длинные столы, накрытые белоснежными скатертями и сервированные тяжелыми серебряными и легкими, из китайского фарфора, столовыми приборами.

— Сегодня недосчитаются многих ложек, — с неприкрытым удовлетворением сказала графиня, затем повернулась на звук аплодисментов, раздавшихся при величавых звуках полонеза, доносящихся с дальней стороны дома. Этим звуком формально начинался бал. Люсиль и графиня присели возле входа в столовую. Офицеры в мундирах со своими дамами медленно входили в холл в танцевальном порядке с поклонами и реверансами. Ребенок, которому разрешили посмотреть начало бала, широко открытыми глазами глядел на все это с балкона, а герцогиня легонько постукивала тросточкой по паркету в такт музыке.

После полонеза комната наполнилась веселыми звуками вальса. За окнами уже было черно, наступила ночь, но в зале было очень светло от свечей, отражающихся от тысяч драгоценных камней. Раздавался смех, разносили шампанское, танцующие развлекались.

Люсиль наблюдала за миловидной девушкой в полупрозрачном золотом платье, танцующей с высоким симпатичным мужчиной в британском кавалерийском мундире. Люсиль заметила, что девушка отказывала всем партнерам, и почувствовала симпатию к ней, ибо она поняла, что девушка влюблена, как и она сама. Люсиль подумала, что эта девушка и офицер-кавалерист — прекрасная пара, но она желала бы, чтобы девушка хоть раз улыбнулась — на ее лице было холодное высокомерное выражение.

Тут Люсиль забыла про них, бальный зал наполнился аплодисментами, которые заставили оркестр взять паузу.

Появился герцог Веллингтон со своим штабом. Он стоял на входе в бальную залу и кланялся, принимая аплодисменты. Он был невысок, но его уверенные манеры и репутация, казалось, прибавляли ему роста. Он был одет в пурпурно-золотой британский мундир фельдмаршала с оранжевым поясом в честь Нидерландов.

Люсиль присоединилась к аплодисментам думая, действительно ли этот человек был величайшим солдатом своего времени. Многие, включая Шарпа, говорили, что это так и есть. Никто, даже Император, не выиграл столько битв, и ни один генерал не побеждал во всех битвах, в которых участвовал, хотя герцог, как знал каждый в этом зале, никогда не сражался против самого Императора. В Вене, куда герцог ездил как британский посол, общество приветствовало его возмутительной лестью, называя его le vainqueur du vainqueur du mondi,[5] но Люсиль считала, что Бонапарт иного мнения о военных способностях герцога.

Сейчас победитель завоевателя мира жестом попросил прекратить хлопать ему.

— У него неплохие ноги, — сказала пожилая графиня Люсиль.

— Он симпатичный мужчина, — согласилась Люсиль.

— И он не в корсете. Между прочим, они сгибаются. Мой муж никогда не носил корсета, не как некоторые тут, — графиня пристально посмотрела на танцующих, которые начинали очередной вальс, затем перевела взгляд обратно на герцога. — Он молодой.

— Ему сорок шесть, — сказала Люсиль, — также как и Императору.

— Генералы становятся моложе. Уверена, что солдатам это не нравится. Как может юноша внушать доверие?

Люсиль не ответила. К ней подошел молодой британский офицер и пригласил ее на танец.

— Дорогая Люсиль! — капитан Питер д`Аламбор был ослепителен в своем пурпурном мундире и белых бриджах.

— Капитан! — с неподдельной радостью воскликнула Люсиль, — как приятно увидеть знакомое лицо!

— Мой полковник получил приглашение, и, не зная, что с ним делать, передал его мне. Не могу поверить, что вы убедили Шарпа прийти, или что привили ему любовь к танцам?

— Он должен сопровождать Принца, — Люсиль представила д`Аламбора графине Моберже, которая внимательно изучала капитана.

— У вас французское имя! — обвиняющим тоном произнесла она.

— В моей семье все были гугеноты, миледи, и поэтому не жаловали la belle France.[6] — Пренебрежительная фраза д`Аламбора насчет Франции заставила графиню встрепенуться, но капитан уже повернулся к Люсиль. — Вы окажете мне честь, потанцевав со мной?

Люсиль согласилась. д`Аламбор был ее старым другом, он часто ужинал у Шарпа и Люсиль с тех пор, как они переехали в Голландию. Они оба служили в полку личных волонтеров Принца Уэльского, д`Аламбор командовал старым подразделением Шарпа, батальоном легкой пехоты. Этот батальон сейчас стоял лагерем на западе Брюсселя, и д`Аламбор не слышал ни о каких стрелках на южной границе. Он провел весь день, играя с пассией полковника в крикет.

— Полагаю, он хочет всех нас уморить скукой, — пожаловался Люсиль д`Аламбор.

— Бедный Питер.

— Ну не совсем, Я самый счастливый человек. После Шарпа, разумеется.

Люсиль улыбнулась этому обычному, но все равно приятному комплименту.

— Конечно. А как Анна?

— Отлично. Пишет, что ее отец отыскал дом, пригодный для нас. Не очень большой, но зато с конюшней, а также несколько акров земли.