Сергей Соловьев - История России с древнейших времен (Том 1-29)

• Название: История России с древнейших времен (Том 1-29)
• Автор: Сергей Соловьев
• Жанр: История

«История России с древнейших времен» — фундаментальное издание, в котором подробно освещаются: государственное устройство России, экономика, религия, культура, общественное и революционное движение, внешняя политика и военная история нашего Отечества.

---

Но Шуйские, искусно действуя через других, остались нетронутыми. Годунов с своими советниками держал на них большой гнев; они с своей стороны ему противились и ни в чем не поддавались; гости все и московские торговые черные люди стояли за Шуйских и, говорят, хотели побить Годунова камнями, что заставило его искать мира с Шуйскими. Митрополит Дионисий хотел быть посредником: он позвал и Годунова, и Шуйских к себе, умолял помириться, и они послушались его увещаний. Но в то время, как бояре были у митрополита, у Грановитой палаты собралась толпа торговых людей; князь Иван Петрович Шуйский, вышедши от митрополита, подошел к купцам и объявил им, что они, Шуйские, с Борисом Федоровичем помирились; тут из толпы выступили два купца и сказали ему: «Помирились вы нашими головами: и вам от Бориса пропасть, да и нам погибнуть». В ту же ночь эти два купца были схвачены и сосланы неведомо куда. Любопытно это сильное участие торговых людей московских в борьбе Шуйских с Годуновым; мы не можем не видеть здесь следствия поступков Грозного, который, враждуя к боярам, поднял значение горожан московских, призывая их на собор, обращаясь к ним с жалобою на бояр по отъезде в Александровскую слободу. Понятно, что поступок Годунова с купцами не мог поддержать мира между ним и Шуйскими. Последние придумали самое удобное средство-сломить в корню могущество Годунова, убедивши Феодора развестись по примеру деда с неплодною Ириною и вступить в новый брак; князь Иван Петрович Шуйский и другие бояре, гости московские и все люди купеческие согласились и утвердились рукописанием бить челом государю о разводе. Митрополит, которого голос больше всех имел. значения в этом деле, также был согласен действовать заодно с ними. По Годунов узнал о замысле врагов и постарался уговорить Дионисия не начинать дела. Между прочим, говорят, Борис представлял митрополиту, что и лучше, если у Феодора не будет детей, ибо в противном случае произойдет междоусобие между ними и дядею их, Димитрием Углицким. Естественно, что, отклонивши эту беду, Годунов не мог долго оставлять в покое Шуйских, давать им время еще что-нибудь придумать против него; естественно, что и Шуйские также не могли долго оставаться в покое. Летописцы говорят, что Борис не умягчил своего сердца на Шуйских и научил людей их, Феодора Старого с товарищами, обвинить господ своих в измене. Вследствие этого в 1587 году Шуйских перехватали; князя Ивана Петровича схватили на дороге, когда он ехал в свою суздальскую вотчину; вместе с Шуйскими схватили друзей их, князей Татевых, Урусовых, Колычевых, Бакасывых и других; людей их пытали разными пытками и много крови пролили; пытали крепкими пытками и гостей московских, Феодора Нагая с товарищами, и на пытках они ничего не сказали. По окончании следствия князя Ивана Петровича Шуйского сослали в отчину его, село Лопатничи, с приставом, из Лопатнич отправили на Белоозеро и там удавили; князя Андрея Ивановича Шуйского сослали в село Воскресенское, оттуда — в Каргополь и там удавили; князя Ивана Татева сослали в Астрахань, Крюка-Колычева — в Нижний Новгород, в тюрьму каменную, Бакасывых и других знатных людей разослали по городам, а гостям московским, Феодору Нагаю с шестью товарищами, в Москве на пожаре отсекли головы, других торговых людей заключили в тюрьмы, некоторых разослали по городам на житье. Не знаем, верить ли безусловно показанию летописца об участи двоих князей Шуйских, Ивана и Андрея? Действительно ли они были удавлены и именно по приказанию Годунова? Или это был только слух? Дело Романовых научает нас осторожности. Любопытно, как само правительство, т. е. Годунов с своею стороною, старалось представить это дело правительствам иностранным. В наказах послам, отправлявшимся в Литву, находим: спросят, за что на Шуйских государь опалу положил? И за что казнили земских посадских людей, отвечать: государь князя Ивана Петровича за его службу пожаловал своим великим жалованьем, дал в кормленье Псков и с пригородами, с тамгою и кабалами, чего ни одному боярину не давал государь. Братья его, князь Андрей и другие братья, стали пред государем измену делать, неправду, на всякое лихо умышлять с торговыми мужиками, а князь Иван Петрович им потакал, к ним пристал и неправды многие показал пред государем. То не диво в государстве добрых жаловать, а лихих казнить. Государь наш милостив: как сел после отца на своих государствах, ко всем людям свое милосердие и жалованье великое показал; а мужики, надеясь на государскую милость, заворовали было, не в свое дело вступились, к бездельникам пристали; государь велел об этом сыскать и, которые мужики воры такое безделье учинили, тех пять, или шесть, человек государь велел казнить; а Шуйского князя Андрея сослал в деревню за то, что к бездельникам приставал, а опалы на него никакой не положил; братья же князя Андрея, князь Василий, князь Димитрий, князь Александр и князь Иван, в Москве; а князь Василий Федорович Скопин-Шуйский, тот был на жалованье на Каргополе, и теперь, думаем, в Москве; боярин князь Иван Петрович поехал к себе в отчину новую, в государево данье, на Кинешму: город у него большой на Волге, государь ему пожаловал за псковскую осаду; а мужики, все посадские люди теперь по-старому живут. Если спросят: зачем же в Кремле-городе в осаде сидели и стражу крепкую поставили? — отвечать: этого не было, это сказал какой-нибудь бездельник: от кого, от мужиков в осаде сидеть? А сторожа в городе и по воротам не новость-так издавна ведется: сторожа по воротам, и дети боярские прикащики живут для всякого береженья.

Лилась кровь на пытках, на плахе; лилась кровь в усобице боярской; и вот митрополит Дионисий вспомнил свою обязанность печалования: видя многое убийство и кровопролитие неповинное, он вместе с крутицким архиепископом Варлаамом начал говорить царю о многих неправдах Годунова. Но какое действие могли произвести слова архиереев на ребенка, привязанного к своей няньке? Годунов оболгал царю архиереев, говорит летописец: Дионисий и Варлаам были свергнуты и заточены в новгородские монастыри; в митрополиты возведен был Иов, архиепископ ростовский, человек, вполне преданный Годунову.

О митрополите Дионисии существует мнение, что он, будучи честолюбив, умен, сладкоречив, действовал против Годунова в союзе с Шуйскими вследствие оскорбленного честолюбия, вследствие того, что Годунов мешал его влиянию на набожного царя. Дионисий мог быть умен и сладкоречив; во многих хронографах он называется мудрым грамматиком, но, чтобы он действовал против Годунова из честолюбия, на это нет никаких современных свидетельств. Дионисий является вначале миротворцем между Годуновым и Шуйским; потом, когда тотчас же после примирения Годунов опять начал вражду, сославши неизвестно куда двоих приверженцев Шуйского, митрополит соединяется с последним, но позволяет уговорить себя Борису не начинать дело о разводе, ибо это дело долженствовало быть очень тяжело для совести святителя; Дионисий не мог не помнить, каким нареканиям подвергался митрополит Даниил за развод великого князя Василия. Наконец, когда, по прямому свидетельству летописца, Годунов, преследуя Шуйских, пролил много крови неповинной, Дионисий является явным обличителем неправд его пред царем и страдает за это. Душа человеческая темна; Дионисий мог действовать по разным побуждениям; но мы считаем непозволительным для историка приписывать историческому лицу побуждения именно ненравственные, когда на это нет никаких доказательств.

Годунов освободился от всех соперников; после падения Шуйских и свержения Дионисия с Варлаамом никто уже не осмеливался восставать против всемогущего правителя, который был признан таковым и внутри и вне государства. Годунов величался конюшим и ближним великим боярином, наместником царств Казанского и Астраханского; правительствам иностранным давалось знать, что если они хотят получить желаемое от московского правительства, то должны обращаться к шурину царскому, которого просьбы у царя без исполнения не бывают; правительства иностранные поняли это, и мы видим, что Годунов переписывается и передаривается с императором, королевою английскою, с ханом крымским, с великим визирем турецким, принимает у себя послов. По известиям иностранцев, бывших в Москве, Борис был правителем государства по имени и царем по власти; ежегодный доход его вместе с жалованьем простирался до 93700 рубл. и больше; он получал доходы с области Важской, с Рязани и страны Северской, с Твери и Торжка, с бань и купален московских, с пчельников и лугов по обоим берегам Москвы-реки на 30 верст вверх и на 40 вниз по течению; говорят, что Годунов и его родственники могли выставлять с своих имений в 40 дней 100000 вооруженных людей.

Мы видели, как Борис достиг значения правителя и какими путями избавился от всех своих противников. Теперь мы должны перейти к его правительственной деятельности; но прежде взглянем на образы и царя и правителя, как они начертаны современниками.