Вячеслав Лихачев - Ревизионизм холокоста

• Название: Ревизионизм холокоста
• Автор: Вячеслав Лихачев
• Жанр: Публицистика

---

Конечно, доморощенным ревизионистам будет нелегко. Холокост на территории Советского Союза имел ряд особенностей, уничтожение евреев проходило не в лагерях, а практически у всех на виду, и это затрудняет работу отечественных ревизионистов. Отрицать Бабий Яр и другие массовые расстрелы — это не то же самое, что проводить химический анализ проб штукатурки со стен газовых камер в Освенциме или подсчитывать, сколько кокса необходимо для сжигания 100 000 тонн людей, как это делает Ирвинг. Однако, кажется, постсоветское общественное историческое сознание дезориентировано настолько, что «проглотит» и подобные изыскания. В украинской печати уже появляются статьи (например, в газете «Вечерний Киев») статьи, утверждающие, что в Бабьем Яре были еще до начала войны с немцами расстреляны «палачами НКВД» десятки тысяч «украинских патриотов», но после войны массовые захоронения жертв террора советское правительство списало на немцев, в действительности расстрелявших там только около сотни коммунистов. В качестве источника подобной информации авторы ссылаются на некие неизвестные исторической науке фотоснимки, сделанные с немецких разведывательных самолетов еще до вторжения нацистских войск на территорию СССР (См.: Авербух С. «О ревизии жертв Холокоста» в сб. «Катастрофа европейського еврейства пiд час Дpyгoi cвiтовой вiйни. Рефлексii на межi столiть», Kиiв, 2000, С. 207–209).

Я был бы рад надеяться, что ошибаюсь со своим пессимистическим прогнозом. Пока, по крайней мере, ревизионистские идеи у нас в стране не вышли за пределы довольно узкого круга радикальных националистов и антисемитов.

В любом случае исторической науке, обществу в целом и государственным структурам необходимо определиться с вопросом, как же нужно относиться к ревизионистским произведениям и их авторам? Слегка переформулированный, этот вопрос звучит следующим образом: можно ли считать ревизионистов правдоискателями, представителями другой точки зрения, либо же относиться к ним как к откровенным пропагандистам неонацистских взглядов и апологетам гитлеризма?

Не подлежит сомнению, что ревизионистская пропаганда носит антисемитскую и пронацистскую направленность. То, что в основном книги, посвященные отрицанию газовых камер, издаются неонацистскими центрами, распространяются по легальным и нелегальным неофашистским каналам — даже не предположение, а достоверно установленный факт. В России вообще нет ни одного автора, издателя или главного редактора газеты или журнала, написавшего что-либо с ревизионистских позиций или опубликовавшего какой-либо текст, содержащий отрицание Холокоста, который бы не был активным участником националистического или откровенно неофашистского движения. Возможно, в самом ближайшем будущем у нас, как и на Западе, появятся ревизионисты, не афиширующие свои радикальные взгляды и связи. Однако, пока этого не произошло, предельно четко видно, откуда растут «уши» отрицания Холокоста.

Ревизионизм имеет ярко выраженный антисемитский заряд — стремление представить историю результатом фальсификации, выгодной только евреям и закабаляющей, прививающей комплекс вины европейским народам. Кроме того, совершенно ясно, что другой концептуальный посыл ревизионизма — это вовсе не стремление во что бы то ни стало добиться восстановления исторической справедливости, а желание реабилитировать германский фашизм, представить его нормальным политическим движением, бесстыдно оболганным и несправедливо обвиняемым в страшных преступлениях циничными победителями, которые вели войну ничуть не более, а может быть, и менее гуманно. Законодательство многих стран предусматривает наряду с наказанием за неонацистскую пропаганду, кару и за попытки обелить гитлеровский режим. Не надо забывать и об оскорблении памяти миллионов, погибших в якобы не имевшем место геноциде. Надругательство над национальной памятью — преступление, это не имеет ничего общего с поиском истины.

Исходя из этой точки зрения, единственный адекватный диалог с ревизионистами может и должен вестись только на языке Уголовного кодекса.

Существует и другая точка зрения. Согласно ей, ревизионисты нужны для того, чтобы задавать вопросы и беспокоить сомнениями, чтобы наука не застаивалась. Наука должна только поощрять дискуссию, нет нужды впадать в неоправданную истерику из-за критики, надо наоборот, стараться извлечь из нее конструктивное и полезное зерно. В конце концов, ведь некоторые детали Холокоста, очевидные на момент Нюрнбергского трибунала, могли быть впоследствии пересмотрены. Нападки ревизионистов послужили причиной проведения экспертизы дневников Анны Франк, позволившей выявить действительно существующие вкрапления позднейшей редакции. Абсолютно ничего страшного в этом нет, академический разум должен всегда и во всем сомневаться. Другая точка зрения всегда уместна, в науке нет и не может быть «священных коров», неприкосновенных для критики. В исторической науке многое уточняется и порой пересматривается.

Однако в данном контексте такая позиция неуместна.

Ревизионизм — это не историографическое, а идеологическое и пропагандистское направление. Ревизионизм — это не уточнение деталей, а полное отрицание Холокоста. Вопрос фактологии — это не вопрос оценок и точки зрения. Или массовое убийство было — или нет, здесь нет места для «другой позиции».

Когда Деборе Липстадт предложили выступить на публичной телевизионной дискуссии с Дэвидом Ирвингом, она справедливо заметила: «Принять участие в диалоге с авторами, отрицающими массовое уничтожение евреев нацистами, значит легитимизировать ревизионизм как возможную «другую точку зрения», в то время как в действительности это — антисемитская и неонацистская доктрина, публичная пропаганда которой ни в каком виде не допустима. Это — оскорбление памяти погибших и просто вызов здравому смыслу».

Однако слепое копирование западного «запретительного» законодательства по отношению к авторам, отрицающим Холокост, вряд ли имеет смысл в современном российском контексте. Заимствование западного опыта требует специального обсуждения. Однако нет никаких сомнений в том, что ревизионизм — опасная для общества форма неонацистской и антисемитской пропаганды, и бороться с ним необходимо.

Усилия по борьбе с отрицателями Холокоста необходимо приложить, в первую очередь, в области образования и просвещения. Речь должна идти об общем повышении грамотности населения в отношении Холокоста (введение посвященных ему занятий в учебные программы и т. п.). Соответствующие программы уже разработаны отечественным фондом «Холокост». Ревизионистская пропаганда бессильна перед фактами; знание основных фактов о Холокосте пресечет неонацистскую агитацию. На опыте США и Германии можно уверенно утверждать, что пристальное внимание к теме Холокоста в сфере образования и культуры способствует утверждению норм политкорректности в обществе. Кроме того, было бы очень неплохо опубликовать переводы антиревизионистских работ. Однако это направление будет эффективным, когда в российском обществе будет привито хотя бы минимальное фактическое знание о самом Холокосте.