Василий Ключевский - Русская история. Полный курс лекций

• Название: Русская история. Полный курс лекций
• Автор: Василий Ключевский
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-94849-564-7

Полностью издается знаменитый курс лекций великого русского историка Василия Осиповича Ключевского (1841 – 1911). С момента выхода труда Ключевского не появилось другой книги, так ярко, живо и в то же время углубленно и достоверно излагавшей историю России.

Издание предназначается для всех любителей истории России.

---

ОКРУЖНЫЕ РАЗРЯДЫ. Сосредоточение местного управления не ограничилось пределами уезда: уже при царе Михаиле сделан был еще шаг вперед в эту сторону. Во время войн с Польшей и Швецией пограничные уезды по западной, южной и юго-восточной окраине государства с целью лучшего устройства внешней обороны правительство соединяло в крупные военные округа, называвшиеся разрядами, в которых уездные воеводы были поставлены в зависимость от главных окружных воевод как высших местных военно-гражданских управителей и предводителей военнослужилых людей, составлявших окружные корпуса. Так, еще в начале царствования Михаила упоминаются разряды Рязанский и Украинный, в состав которого входили Тула, Мценск и Новосиль. При царе Алексее появляются разряды Новгородский, Севский, или Северский, Белгородский, Тамбовский, Казанский. При царе Федоре предположено было и внутренние уезды соединить в такие же военные округа, образовав разряды Московский, Владимирский, Смоленский. Эти военные округа и послужили основанием губернского деления, введенного Петром Великим.

СОСРЕДОТОЧЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ. Централизация, хотя в меньшей степени, коснулась и центрального управления, где она была даже нужнее, чем в областном. Говоря о московских приказах XVI в., я уже имел случай заметить, что они и в XVII в. строились по-прежнему (лекция XXXVIII). Осложнение государственных потребностей и отправлений нагромоздило их до полусотни. В них трудно найти какую-либо систему: это была скорее куча крупных и мелких учреждений, министерств, контор и временных комиссий, как бы мы их назвали. Количество приказов и беспорядочное разграничение в них ведомств затрудняли контроль и направление их деятельности: иногда само правительство не знало, куда приткнуть необычное дело, и без дальнейших размышлений учреждало для него новый приказ. Отсюда возникла потребность стянуть слишком раздробленное центральное управление. Его сосредоточивали двумя способами: или подчиняли одному начальнику несколько средних по ведомствам приказов, или несколько приказов сливали в одно учреждение; в первом случае группе приказов сообщалось одно руководство и направление, во втором нескольким приказам сообщалась одинаковая организация. Тесть царя Алексея И. Д. Милославский был начальником приказа Большой казны, одного из департаментов министерства финансов; но он же правил и приказами, ведавшими новые роды войск, какие заводились в XVI и XVII вв., именно: Стрелецким, Рейтарским, Иноземским да кстати и невоенным, Аптекарским, так как при нем состояли лекаря, тоже иноземцы. Посольскому приказу, ведавшему иностранные дела, были подчинены девять других приказов, ведавших новоприсоединенные области, Малороссийский, Смоленский, Литовский и другие, а также Полоняничный, заведовавший выкупом пленных. Вероятно, эти приписанные к Посольскому приказы и помещались с ним рядом в длинном здании приказов, тянувшемся от Архангельского собора по кремлевскому обрыву к Спасским воротам. Путем этого сосредоточения из множества мелких учреждений складывалось несколько крупных ведомств, которые послужили предшественниками коллегий Петра Великого. С целью надзора при царе Алексее возникли два новых приказа.

ПРИКАЗЫ СЧЕТНЫХ И ТАЙНЫХ ДЕЛ. Контроль финансовый был поручен приказу Счетных дел: он считал государственные доходы и расходы по книгам всех других центральных приказов и областных учреждений и стягивал к себе остатки от текущих расходов, где таковые оказывались, обращался в другие приказы с запросами по исполнению ассигновок, данных должностным лицам, послам, полковым воеводам, вызывал к отчету из городов земских целовальников с их приходо-расходными книгами. Это было место, где объединялось финансовое счетоводство. Счетный приказ существовал уже в 1621 г. Другой был приказ Тайных дел. Название этого приказа страшнее его ведомства: это не тайная полиция, а просто ведомство государева спорта, «потехи», как тогда говорили. Царь Алексей был страстный сокольничий охотник. Приказ Тайных дел ведал 200 сокольников и кречетников, больше 3000 соколов, кречетов, ястребов и до 100000 голубиных гнезд для корма и выучки охотничьих птиц. К этим кречетам и голубям благодушный и расчетливый царь пристроил множество разнородных дел не только своего личного обихода, но и общегосударственного управления. Через Тайный приказ он вел свою личную переписку, особенно по дипломатическим и военным делам, следил за хозяйством некоторых своих имений, за дворцовыми соляными и рыбными промыслами; приказ заведовал делами любимого царского Саввина Сторожевского монастыря, раздачей царской милостыни и т. п. Но через тот же приказ царь делал личные распоряжения по всевозможным предметам общего управления, когда находил нужным непосредственно вмешаться в ход дел или взять на себя почин и руководство в каком-либо новом предприятии, еще не вошедшем в обычный состав управления: так. Тайный приказ ведал рудное дело и гранатные заводы. Словом, это – собственная царская канцелярия. Она служила и органом особого царского надзора за управлением, который действовал помимо общего контроля, шедшего из Боярской думы. Котошихин описывает один прием этого надзора: «Присутствие приказа состояло только из дьяка с десятком подьячих: думным людям туда закрыты были двери. Этих подьячих царь причислял к посольствам, ехавшим в иностранные государства, к воеводам, шедшим в поход, для наблюдения за их словами и поступками: и те подьячие, – пишет Котошихин, – над послы и над воеводами подсматривают и царю приехав сказывают». Разумеется, великородные послы и воеводы понимали назначение этих маленьких лишних людей в их свите и задабривали их «выше их меры», по выражению Котошихина, и как орган тайного административного надзора, предшественник петровского института фискалов, приказ Тайных дел едва ли был удачен. Притом он был и бестактен. Котошихин пишет, что царь Алексей устроил этот приказ «для того, чтобы его царская мысль и дела исполнялися и все по его хотению, а бояре б и думные люди о том ни о чем не ведали». Так царь действовал тайком от ближайших исполнителей своей воли, которых сам же и призывал к власти и с которыми жил в таком видимом «совете», конспирировал против собственного правительства. По атавизму, притом совершенно фиктивному, старый удельный инстинкт опричнины сказался в царе, предки которого никогда не бывали удельными князьями. Тайный приказ поспешили закрыть тотчас по смерти учредителя.

СОСТАВ ОБЩЕСТВА. Вместе с централизацией управления еще в усиленной степени шло сосредоточение общества. Из устроительной деятельности старой династии общество вышло столь же дробным, как и управление. Оно было разбито на множество разрядов, чинов, которые, не считая духовенства, можно свести в четыре основных класса, или состояния: это были 1) люди служилые, 2) тяглые посадские, 3) тяглые сельские и 4) холопы. По отношению к государству основные классы различались родом повинностей, связанных с имущественным положением лиц, в служилом классе – еще и с происхождением, чины – размерами или степенью тяжести однородных повинностей. Так, повинностью служилых людей землевладельцев была наследственная служба ратная и соединенная с нею придворная и административная; по степени ее важности и тяжести, соответствовавшей размерам землевладения и породе, служилый класс распадался на чины думные, служилые московские и городовые. Посадские торгово-промышленные обыватели тянули посадское тягло «по животам и по промыслам», по оборотным средствам и промысловым занятиям, а по размерам или доходности тех и других и по связанной с ними тяжести посадских повинностей они делились на лучших, средних и молодших. На такие же имущественно-податные разряды распадался и класс сельских людей, или крестьян, тянувших поземельное тягло по размерам пашни. Холопы по праву не имели законом защищаемой собственности и ни служили, ни тянули тягла государству, а состояли в крепостном дворовом услужении у частных лиц, образуя также несколько видов неволи. Но эти классы, как и чины, не были устойчивыми и неподвижными обязательными состояниями. Лица могли переходить из одного класса или чина в другой, свободные по своей или государевой воле, холопы по воле своих господ или по закону, могли менять или соединять хозяйственные занятия: служилый человек мог торговать в городе, крестьянин – перейти в холопство или заниматься городским промыслом. При такой подвижности между основными классами образовалось несколько промежуточных, переходных слоев разнородного социального состава. Так, между служилыми людьми и холопством кружился слой мелкопоместных или беспоместных детей боярских, которые то отбывали ратную службу со своих или отцовых поместий, то поступали холопами во дворы к боярам и другим служилым людям высших чинов, образуя особый слой боярских служилых людей. Между служилым классом и посадским населением стояли служилые люди «меньших чинов», служившие не по отечеству, наследственно, а по прибору, по казенному найму; это были казенные кузнецы и плотники, воротники, пушкари и затинщики, состоявшие при крепостях и крепостной артиллерии; они примыкали к служилому классу, неся военно-ремесленную службу, но близко стояли и к посадскому населению, из которого обыкновенно набирались, и занимались городскими промыслами, не неся посадского тягла. Около привилегированных землевладельцев, светских и духовных, ютились, выходя также из посадов, закладчики, о которых я уже говорил и еще буду говорить сейчас. Наконец, между холопами и свободными классами бродил многочисленный смешанно составленный слой вольных, или гулящих, людей: в него входили и затяглые родственники тяглых домохозяев, неотделенные сыновья, братья и племянники, и захребетники, также не имевшие своего хозяйства, работавшие при чужом, и дети духовенства, не пристроившиеся к приходам, и дети боярские, замотавшиеся и бросившие службу, но ни к кому не поступившие во двор, и крестьяне, покинувшие пашню и не избравшие определенного рода жизни, и холопы, вышедшие на волю и еще не давшие на себя новой крепости. Все такие люди, живя в селе, не имели земельного надела и не несли поземельного тягла, а обитая в городе, промышляли, но не отбывали городских повинностей.