Ксения Чайкова - Ее зовут Тень

• Название: Ее зовут Тень
• Автор: Ксения Чайкова
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9922-0353-0

Наемники работу не выбирают. Они ее получают. Поэтому, наверное, вместо того чтобы перебиваться непыльными заказами в столице, приходится тащиться в соседнее государство, и охранять молодого занудливого графа, и мимоходом следить за странными спутниками-сопровождающими, и отбиваться от каких-то воинственно настроенных типов, и…

В общем, устраивайтесь поудобнее, это будет долгая история.

---

— На кол ее, подлую! — прозвенел высокий, как у кастрата, нервный голос, срывающийся от злости и едва ли не плюющийся ядом от справедливого негодования. Я покосилась на толпу жрецов, уже перехватывающих Святые Лучи посередине, как короткие боевые посохи, потом на прихожан, испуганно разбегающихся по углам, и вздохнула. Ну вот, еще не хватало драку в божьем доме устраивать!

Я почла за лучшее не вступать в открытую конфронтацию и отступить, оставив поле несостоявшейся битвы за жрецами.

«Вот видишь!» — укоризненно обратилась ко мне Тьма, расправляя крылья и потягиваясь. Я в ответ потрепала ее за ушами и тяжело вздохнула. Вижу, милая, вижу. И почему мы с тобой ухитряемся находить приключения на свою голову и прочие части тела за каждым углом? Нищенки, послужившей первопричиной конфликта со жрецами, уже и след простыл, я торопливо сбежала по широким, истертым подошвами многих поколений прихожан ступеням на мостовую и, не оглядываясь, двинулась побыстрее от храма, опасаясь, как бы священнослужители не настропалили прихожан броситься за мной в погоню. Ишь ты, на кол! Может, мне самой голову на плаху положить или веревку на шее скользящим узлом затянуть?

В оставшееся до визита к Цвертине время я не рискнула никуда заходить и провела его в бездумных посиделках на лавочке в общественном саду. Смотритель, в обязанности которого входило не впускать в зеленую зону представителей низших сословий, покосился на меня подозрительно и с откровенным недоверием, но, оценив рукояти клинков, а паче того — Тьму, лениво вылизывающую крыло, пропустил меня в сад без разговоров. Хорошо все-таки иметь собственного хищного демона! С одной стороны, окружающие боятся его когтей-клыков, а с другой — на всякий случай опасаются меня, так как вонато стоят безумно дорого — не всякому аристократу по карману. А кто знает, кем является высокая девица в скромных, непрезентабельных одежках, но с отличным оружием и дорогущим демоном? Может, какой-нибудь богатой и влиятельной сумасбродкой, с которой связываться себе дороже?

К десяти вечера я вернулась на улицу Чар. Цвертина, как и обещала, была дома, такая нервная и взвинченная, словно это на ней собирались опробовать нелицензированные заклинания.

— Ты уверена, что тебе это так надо?

— Разумеется, — равнодушно отозвалась я. — Иначе не пришла бы.

— Ой, смотри, — покачала головой магиня, в предвкушении уже потирающая руки и оглядывающая меня с чисто деловым интересом. В плане работы она была совершеннейшей маньячкой — найдя интересный предмет для исследований, сутками могла не вылезать из лаборатории, забывая есть и спать. Вот и сейчас — волнение волнением, а смотрит уже откровенно оценивающе, как повар на курицу для жарения. Еще бы! Впервые опробовать нелицензированное заклинание на человеке — это так интересно и познавательно в научном плане!

— Так чего ты хочешь? — решила уточнить Цвертина, задумчиво покусывая нижнюю губу и листая растрепанный гримуар, служащий ей лабораторным журналом. Я нависла над ее плечом, сощурилась, разбирая мелкий, убористый почерк, больше похожий на рассыпанные по страницам маковые зерна, чем на нормальные руны, потом уверенно ткнула пальцем:

— Вот это!

— С ума сошла?! — в священном ужасе ахнула магиня, всплескивая руками и едва не начиная творить защитные храмовые знаки. — Это ж прямо на кожу наносится, да и вообще… Нет! Выбери что-нибудь побезопаснее! Вот, к примеру, усиленное универсальное заклинание, по идее, оно даже убить может. Хочешь?

— Хочу! — жадно согласилась я. — Но и то тоже.

— Да ты понимаешь, что это такое? — возмутилась девушка, привычным движением отбрасывая за спину волну морковно-рыжих прядей. Я невольно залюбовалась ею. До чего же красиво, когда волосы такие яркие и вьющиеся. Не то что у меня — вялые серые пряди…

— Понимаю. Ты мне вчера об этом заклинании рассказывала, — терпеливо напомнила я, машинально теребя свои волосы.

— Ну смотри, тебе же хуже придется, я и понятия не имею, что может произойти, если это заклятие сработает не так, как надо, — похоронным тоном предупредила Цвертина, еще пытаясь протестовать, а ее руки, словно бы без ведома хозяйки, уже стаскивали с меня рубашку и торопливо ощупывали спину и плечи. — Так, это что? Родимое пятно? Нет, не пойдет, кожа должна быть идеально гладкой и чистой. А вот тут царапина… Да-а-а… А это? — Длинный ухоженный ноготок магини задумчиво поскреб старый шрам на моей пояснице, я невольно взвизгнула и дернулась отстраниться, но девушка уже сама убрала руку, критически качая головой, хлопнула меня по левой лопатке и объявила: — Только если здесь.

— Хорошо, — торопливо согласилась я, опасаясь, как бы магиня не передумала.

— Попробуй, сама-то рукой дотянешься? — велела Цвертина, отступая на шаг и внимательно следя, как я забрасываю правую руку за левое плечо. — Дотянешься, — мрачно констатировала девушка, и я поняла, что она надеялась на мою предполагаемую неспособность дотронуться до указанного участка кожи как на повод для отказа. Ну уж нет, слишком интересным было описание действия этого заклинания, чтобы я не вздумала обзавестись им. Ради такого дела не то что до лопатки дотронусь — наизнанку вывернусь.

— Ну ладно, ложись сюда, — не найдя достаточно серьезных предлогов для отказа, велела нахмурившаяся Цвертина, указывая на низкую кушетку в углу лаборатории и начиная перебирать устрашающего вида ножи, иглы и крючья, больше похожие на пыточные орудия, чем на инструменты магини. — Предупреждаю сразу, обезболивать я не буду — и так неизвестно, чем это все закончится.

— Ничего страшного, потерплю, — жизнерадостно отозвалась я, поспешно стаскивая сапоги и устраиваясь на лежанке. Тьма тут же заползла мне на спину и с комфортом разлеглась на ней, явно собираясь вздремнуть. Я пошевелилась л передернула плечами, сгоняя вонато на пол. Обнаглела ты, милочка, у других вон демоны не то что с хозяевами в одной постели не ночуют — в спальню не смеют войти без приглашения, а ты прямо на меня взгромоздиться норовишь.

Тьма обиженно зашипела, заползла под кушетку и затаилась там, изредка бросаясь в меня укоризненными импульсами. Я постаралась не обращать внимания на негодующую вонато и перекрыть канал нашей мысленной связи. Если мне будет больно, незачем, чтобы еще и она страдала. Демон, поняв, что хозяйка задумала что-то не то, тут же выползла из-под лежанки, отряхнулась от пыли, поднялась на крыло и с встревоженным клекотом закружилась рядом, глядя то на меня, то на Цвертину, уже взявшую на изготовку какое-то непонятное и оттого страшноватое орудие, очень похожее на сверло для трепанации.

— Отгони ее, мешает, — напряженным голосом попросила магиня, нацелившись этим жутким предметом мне в спину.

«Тьма, сидеть!» — мысленно приказала я, взглядом указывая на дальний угол лаборатории, где в беспорядке были свалены какие-то тряпки и обрывки бумаги — такое ощущение, что Цвертина в процессе экспериментов кого-то уже убила и присыпала труп всякой ерундой, чтобы не возиться и не прятать его где-нибудь в безлюдном месте. Вонато зашипела еще оскорбленнее, но ослушаться не посмела — перелетела на гору барахла, побалансировала на ней и, нахохлившись, замерла статуей немой укоризны всему миру вообще и жестокосердной хозяйке в частности.

— Ну с богами, — сквозь зубы процедила Цвертина и с размаху ткнула меня страшной штуковиной прямо в левую лопатку. Как я не взвыла и не убежала куда подальше — не знаю, видимо, гордость пересилила даже инстинкт самосохранения. Магиня одобрительно засопела и не глядя извлекла из внушительной горки всевозможных инструментов нечто еще более устрашающее. Я закрыла глаза и отвернулась, дабы хотя бы не видеть всего этого безобразия.

На горе барахла тихо взвизгнула и встревоженно завозилась Тьма. Опомнившись, я постаралась закрыть сознание, дабы не мучить вонато своими страданиями. Но демон шипеть не прекращала, правда теперь не от боли, а от возмущения — Тьму злило, что она не может в полной мере разделить все, пусть даже негативные эмоции хозяйки. Ну уж нет! Хватит того, что я сама едва не визжу от боли. Нечего еще и ей страдать.

Ночевать мне пришлось у Цвертины — встревоженная магиня заявила, что никуда меня в таком виде не отпустит. Я пробовала отнекиваться, но девушка решительно объявила, что очень не хочет поутру разыскивать мое бездыханное тело по всем канавам Каленары, дабы изучить последствия наложенного заклинания. А так, мол, даже если я помру, так труп под руками останется, можно будет в спокойной обстановке досконально изучить все интересующие результаты смелого магического эксперимента, а потом с чистой совестью выбросить останки в упомянутую канаву.

Утром магиня осмотрела мою лопатку, со вздохом сожаления нашла общее состояние весьма удовлетворительным (думаю, в чисто научных целях она предпочла бы мою смерть) и нехотя отпустила на все четыре стороны. Я на всякий случай попрощалась с ней так, будто уезжаю навсегда — кто знает, доведется ли встретиться вновь, работа у меня нервная и опасная — и, привычно усадив на плечо Тьму, двинулась на улицу Кокеток. Называлась она так неспроста. Со дня основания Каленары на этом небольшом проспекте работали дамские магазины, цирюльни и мастерские ювелиров, сапожников, шляпников и портных. Причем портных не простых, а придворных, обшивающих весь высший свет. Естественно, низкими ценами не могло похвалиться ни одно из заведений улицы Кокеток, но щеголихи готовы были заплатить и вдвое, и втрое, лишь бы где-нибудь на пряжке туфель, тулье шляпки или отвороте рукава красовалась крохотная, почти незаметная метка, общая для всех мастеров этого заповедника моды и стиля — лукаво подмигивающее, улыбающееся солнышко с накрашенными ресницами и золотым обручем на верхней половине. Я, разумеется, подобной ерундой не страдала и заказывала обувь у старого мастера с Кленовой улицы, а одежду вообще покупала где придется. Но у меня, как у отлично обученной храны, которой порой приходится выполнять некоторые весьма щекотливые поручения в аристократической среде, всегда должна быть пара-другая платьев, сшитых по последней придворной моде. Поэтому первое, что я сделала по возвращении в Каленару из Вейнанна несколько дней назад, — это зашла в «Кружева и ленты» и заказала себе два новых наряда. Вот они и пригодятся, ведь любовница графа Лорранского-младшего, кою мне придется изображать, просто не может одеваться в вышедшие из моды тряпки. Заодно головной убор какой-нибудь можно будет подобрать, ну и еще всякую ерунду вроде веера, заколок, пояса и тому подобной дребедени, которую обожают накручивать на себя высокоблагородные леди.