Эрнест Цветков - Досье на человека

• Название: Досье на человека
• Автор: Эрнест Цветков
• Издательство: Лань
• Жанр: Психология
• Год: 1998
• ISBN: 5-8114-0022-5

Эта книга о том, как иррациональное вторгается в повседневную жизнь каждого из нас и, вступая во взаимодействие с судьбой, предопределяет ее развитие и траектории. Внутри человеческого существования, среди его глубинных и затаенных пластов обитают многочисленные фантомы, чьи призрачные проявления выплывают на поверхность наших действий, поступков и устремлений.

Как обозначить ту сокровенную Силу, под чьим сакральным могуществом вибрируют наши жизни? Или не Силу, а противоборство Сил, результатом которого является то, что принято называть душой?…

---

Человоки рядом! Я крикнул, но никто не отозвался. Может, это вовсе не человеки, а обман слуха?

– Обман уха, – высказался колодец. Я озлобился.

– Если ты еще хоть слово скажешь, я тебя землей завалю, камнями закидаю. Я расколочу твою кирпичную глотку.

– Нельзя, – простодушно отозвался колодец, – не имеешь права. Я чудо.

Некоторое время я обдумывал свое положение. Потом залез на пальму с целью просмотра окрестностей.

И я увидел человоков.

* * *

Они пришли к колодцу, дабы поведать друг другу мысли свои. Это была пара влюбленных. Они смотрели на меня круглыми, редко мигающими глазами.

– Человоки! – обратился я к ним, – как мне отсюда выбраться и попасть в Город?

Они поцыкали зубом, он покачал головой наподобие китайского болванчика и сказал ей:

– Кукиш.

– Да, милый, – ответила она.

Потом они взялись за руки и закружили вокруг дерева, постепенно набирая темп.

* * *

Уже со свистом проносились тела их, едва различимые от скорости.

Вместо влюбленной парочки возле пальмы вовсю бушевал смерч. Он все ближе подбирался ко мне, и в вихре его повисло очертание не то кукиша, не то вопросительного знака.

С каждым новым оборотом смерча дело также обещало принять серьезный оборот.

«Прыгай! – пронеслось в голове. – В колодец!» Некогда великий писатель сказал: «Все смешалось в доме Облонских». Так вот – все смешалось тогда в голове моей. Внутренний голос вопил: «В колодец! В колодец»! А смерч уже касался моих пяток. Я лихорадочно принялся раздвигать густые ветви, чтобы залезть повыше, что психологически понятно, но нерационально. Хотя у сна своя логика… Что толку от выигранного мига? А вот и неправда. А вот и есть толк. Да еще какой. На одной из веток я увидел табличку:

ПУТНИК, ЕСЛИ ТЫ С КАКОЙ-ЛИБО ЦЕЛЬЮ,НАПРИМЕР, ПРОСМОТРА ОКРЕСТНОСТЕЙ, ЗАБРАЛСЯНА ПАЛЬМУ И ЕСЛИ ТЕБЯ ВО ВРЕМЯ НАХОЖДЕНИЯНА ОНОЙ ЗАСТИГЛО СТИХИЙНОЕ БЕДСТВИЕ,НАПРИМЕР, СМЕРЧ, ТО НЕМЕДЛЯ ПОВИНУЙСЯСВОЕМУ ВНУТРЕННЕМУ ГОЛОСУ.

Я в последний раз спросил у голоса, не ошибся ли он, но он вообще обиженно замолчал.

И зажмурив крепко глаза, и затаив дыхание, прыгнул я с дерева и вошел в вертикальный коридор мрака, проломив черепичный навес. Глаза мои открылись сами собой и как раз напротив таблички:

ПАДАЮЩИЙ ТЕЛОМ, НЕ ПАДАЙ ДУХОМ.

Мне вспомнилось, что возле самого колодца я видел столбик с надписью:

ПАДАЮЩИЙ ДУХОМ, НЕ ПАДАЙ ТЕЛОМ.

И горько улыбнулся я. И раздался всплеск потревоженной воды. И вошел я в пучину. И предстала пред взором моим вся моя жизнь. И… тут я увидел свет. Неужели?., нет-нет, не мир это загробный. Это дно в свете прожекторов, встроенных в специальные углубления.

Колодец книзу расширялся. На дне лежали три аккуратных камушка. Между ними маска и акваланг, и рядом табличка:

ПАДШИЙ НА ДНО, СПАСЕНЬЕ ОБРЕТИ, ПРИОБРЕТЯ.

В стене я заметил дверцу и кнопку. Как водится, кнопку я нажал, дверца медленно открылась, и я шагнул в шлюзовую камеру.

Я очутился в канализационной системе Города.

По прошествии некоторого времени я благополучно вылез из канализации и оказался на главной площади. Тут же я направился в Городское Учреждение, несмотря на свой немножечко нелепый вид. Но я непременно хотел засвидетельствовать свое почтение как представитель далеких земель.

В дверях меня встретил швейцар. У него зеленые усы, каждый примерно с полметра. Они воинственно топорщились.

– Куды? – рявкнул он.

– Засвидетельствовать свое почтение, – ответил я учтиво и не без гордости, показывая визитную карточку, на которой значилось:

ПОДАТЕЛЬ СЕЙ КАРТОЧКИ ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК ЗЕМЛИ – ЕЗДОК В НЕИЗВЕДАННОЕ.

Швейцар с почтением посмотрел на меня, щелкнул усом и пропустил.

Я очутился в царстве лабиринтов. Нагроможденье ходов, лазеек, коридорчиков обступило меня. Соответственно таблички, указатели, знаки – висели там и тут и на каждом шагу. В глазах моих запестрело, как в калейдоскопе. А вокруг по лестницам, коридорчикам, лабиринтам сновали человочки. Сделав несколько шагов, я остановился в растерянности, так как внезапно возник передо мною яркий плакат:

ВОШЕДШИЙ СЮДА, ПЛАТИ ВЗНОС В РАЗМЕРЕ 2 УСЛОВНЫХ ЕДИНИЦ (УЕ)

Тут же появился передо мною человочек и заверещал:

– Добро пожаловать, добро пожаловать, уважаемый вы наш. Пожалуйте две условных единички.

И стал он превращаться у меня на глазах. Теперь на нем я узрел фрак, белоснежные кружевные манжеты, за ухом перо.

– Пожалуйте две условных единицы, – прогнусавил чиновничек, подобострастно раскланиваясь.

Верно, я крепко задумался и отключился от внешнего, и голос его как бы из глубины донесся до меня:

– Голубчик, а две условных единички-то пожалуйте. Вы как, нашими или валютой?

Я заплатил, он выписал квиточек и, раскланиваясь, удалился, а затем и вовсе исчез, растворившись в одном из коридорчиков.

А я же решил непременно найти кого-нибудь из представителей здешней власти, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Наугад свернув в один из коридоров, я обнаружил дверь с табличкой:

ПОСТОРОННИМ ВХОД РАЗРЕШЕН. НО ПРЕЖДЕ ЧЕМ ВОЙТИ, ПОДУМАЙ, ПОСТОРОННИЙ ЛИ ТЫ ЗДЕСЬ.

Ясно было, что надпись эта обращалась и ко мне в том числе. Я смело толкнул дверь и вошел в маленькую комнату без окон. Свисая с потолка на черенке провода, тускло, но с каким-то нудным упорством светила грушеобразная лампочка. В углу письменный стол, а за столом крыса. А на крысе фрак, фуражка, а на фуражке ярлычок с надписью:

КАНЦЕЛЯРСКАЯ.

Крыса ехидно осклабилась, шевельнула щетинистыми усиками и вперила в меня черные бусинки глаз. Она потянула мочкой и голосом, словно во рту у нее закипала слюна, спросила гнусаво:

– Что угодно?

– Видите ли, я просто так зашел. Прочитал надпись и зашел.

– Вы посторонний?

– Да, – несколько растерянно произнес я.

– Заполните анкету.

– Какую анкету?

– А вот эту анкеточку и половину условной единицы за марочку, пожалуйста.

– Какую марочку?

– Послушайте, вы посторонний?

– Да, вроде бы.

– Тьфу ты, уже сомневается. Вы посторонний или нет?

– Видите ли, я иностранец в некотором роде. И почтение пришел свое засвидетельствовать.

– Послушайте, гражданин, вы мне мозги не пудрите, зубы не заговаривайте. Ты мне пыль в глаза не пускай, а говори по существу. А то ишь, лапшу на уши вешает.

– А вы бы не могли повежливей?

– Ишь, ишь, ишь, обидчивый нашелся. Ну иди и жалуйся. Деликатный какой. И не тронь его.

За столом теперь уже и не крыса сидела, а дородная женщина с красным лицом и вздувшейся шеей. Она брызгалась слюной и яростно вращала круглыми глазами. Она вращала ими все быстрей и быстрей, так, что казалось, будто они сейчас из орбит выскочат и пойдут скакать по полу.

Через несколько секунд дама уже сидела молча, вращала глазами, а изо рта у нее торчала детская соска. Но вскоре соска округлилась в розовый пятачок, а вместо дамы оказался передо мною розовый поросеночек в белоснежном чепце. Поросеночек хрюкнул и удалился прочь, весело помахивая хвостиком, а на том месте, где он сидел я увидел табличку:

ГРАЖДАНЕ ПОСТОРОННИЕ, НЕ ПУДРИТЕ МОЗГИ, А ПЛАТИТЕ ПОЛ УСЛОВНОЙ ЕДИНИЦЫ ВЗНОСА.

Я достал две помятые бумажки. За столом снова восседала крыса. Она выписала квиточек, и мы молча расстались.

Когда я вышел из комнаты, то понял, что заблудился. Во все стороны тянулись мрачные коридоры, откуда тянуло сыростью, запахом залежавшейся бумаги и чернилами. То место, где я стоял, прежде чем войти в комнатку, бесследно исчезло.

Выручила летучая мышь. Она как раз пролетала мимо, и, видя мое замешательство, приземлилась рядом и спросила участливо.

– Заплутал, милок?

– Заплутал, бабушка.

– Это у нас всегда так. Явления такие тут обычными почитаются. А я вот уже сколько годков здесь прожила, а все никак привыкнуть не могу. Тут надо держать ухи востро. Бывало, залетишь к подруге на чердак поболтать малешко, а через пять минут глянешь – и не чердак вроде, а заместо подруги самый что ни на есть враждебный тебе элемент сидит. Я уж и так, бедная, извелась за временем-то гоняться. Утром встанешь в девять. Не успеешь причесаться, уже пять вечера. А бывает тянется и тянется день, а на часах и пяти минут не прошло. Вот и думай, то ли время врет, то ли часы.

– Простите, – вежливо перебил я ее монолог, – а вы не подскажете, как мне почтение засвидетельствовать. Я приезжий, и с вашими обычаями еще не совсем знаком, и потому мне трудновато приходится на первых порах…

– К чему столько слов? – строго перебила мышь. – А почтение можешь мне засвидетельствовать, так как самого главного все равно не найдешь, затеряешься и не выберешься. Здесь и околеешь, милок.

– Неужели у вас здесь все так запутано, перепутано, что даже двух шагов не сделаешь без того, чтобы не заблудиться?