Илья Миксон - Обыкновенный мамонт

• Название: Обыкновенный мамонт
• Автор: Илья Миксон
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1983

Герой повести "Обыкновенный мамонт", сын офицера Серёжка Мамонтов, родился на Дальнем Востоке. Сложна воинская служба отца, и Серёжка вместе с родителями без конца путешествует по всей стране. Ленинград и Севастополь, Заполярье и жаркий юг — вот лишь некоторые этапы этих путешествий. И всюду с Серёжкой происходят приключения — обыкновенные и не совсем обыкновенные, таинственные и удивительные. Жизнь закаляет Серёжку, учит его принципиальности и смелости, выдержке и спокойствию. За делами и поступками юного героя повести автор показывает не менее важное — героическое прошлое нашего народа, рассказывает о жизни защитников Родины, о солдатах и офицерах Вооружённых Сил.

---

Ветер сминал, рассеивал голоса, и эхо не успевало подхватить их.

Мальчишки упрямо взбирались всё выше и выше. Зыбкая россыпь кончилась. Выступающие скалы постепенно становились не такими острыми. Солнце, дожди, ветры тысячи лет разрушали и обтачивали гранитные выступы. Уже не за что было вцепиться пальцами, пришлось карабкаться по гладкому монолиту на четвереньках.

— Э-ге-гей! — продолжал вопить Лёвка, а изо рта вылетало: — Э-ээ-оиии!

Серёжка только сопел. Глаза слезились. Но Серёжка не плакал. Всё его существо было преисполнено гордости и отваги. Серёжка штурмовал высоту 101,5. Он выручал своего друга, сержанта Куликова.

Высота 101,5. Сто один с половиной метра над уровнем моря. Здесь, посреди горных хребтов, высота 101,5 выглядела каменным холмиком.

Подъём незаметно перешёл в ровную площадку. Серёжка, не поднимаясь с колен, отодрал от лица приклеенную ветром панаму и часто заморгал.

Словно закованные по пояс в гранит, стояли четыре богатыря в пятнистых маскировочных халатах. Двое в касках, один, усатый, в офицерской фуражке с опущенным на подбородок ремешком. Офицер держал красный флажок; солдаты выставили автоматы. У всех троих были синие нарукавные повязки.

Глаза их таращились от изумления. Встреча с «синими» произошла столь неожиданно, что Серёжка с Лёвкой просто обмерли.

Автоматчики выбрались из засады и перетащили мальчишек в укрытие. Оно оказалось довольно глубокой и просторной расщелиной. Ветер не забирался в неё, и было тихо и тепло.

— Вы откуда взялись? — удивлённо спросил офицер. Чёрные усы его торчали, как стрелки на часах.

Серёжка сразу вспомнил, что со вчерашнего дня не был дома, и представил себе, как мама, его мама сбилась с ног, разыскивая своего сыночка. «Вы не видели моего Серёжу? Вы не видели?..» И так ему жалко стало маму и себя, что, позабыв о гордой миссии боевого разведчика, он заплакал горестно и безутешно.

Лёвка же, полагая, что Серёжка здорово отвлекает «синих», принялся вопить во всё горло:

— Мы заблудились! Заблудились! Заблудились!

На тонкой Лёвкиной шее вздулись вены, лицо побагровело от натуги.

— Бедолаги, — сокрушенно пробасил ефрейтор.

Ребята сразу и не заметили его. Ефрейтор сидел за радиостанцией.

— Откуда вы? Чьи? — допытывался усатый офицер.

— Э-ге-гей! — вошёл в раж Лёвка.

Радист-ефрейтор переглянулся с офицером.

— Вызывайте штаб.

— Слушаюсь, товарищ майор.

«Товарищ майор». Серёжка притих немного, исподлобья разглядывая офицера. Выходит, усатый майор с повязкой — товарищ, свой? Да и повязка у него не синяя, а белая. Серёжка так и не успел до конца разобраться, в чём дело.

— Бросай оружие! — грозно крикнул сержант Куликов. — Руки вверх!

Автоматчики сконфуженно оглянулись на майора, подняли руки.

Майор рук не поднял, лишь посмотрел на часы.

— Семь ноль-ноль, — одобрительно сказал он. — Молодцы!

И разведчики хором ответили:

— Служим Советскому Союзу!

Лёвка потянулся к автомату «синего» радиста. Тот удержал Лёвку за плечо.

— Руки! — крикнул Архипов и, глядя мимо, пригрозил: — А то связать придётся.

— Можно и кляпом угостить, — ехидно посулил Хмельнюк. — В два счёта, будьте так ласковы.

— Победа за вами, — утихомирил враждующих офицер-посредник и, коротко взмахнув красным флажком, объявил: — «Синие» захвачены в плен.

— Разрешите действовать дальше? — спросил, вытянув руки по швам, сержант Куликов.

— Действуйте. Но сперва один вопрос: кто эти дети?

— Наши, товарищ майор, гарнизонные.

Усы майора зашевелились, глаза сверкнули гневом.

— Да кто вам позволил привлекать на боевое учение детский сад?

— Мы не сад, мы — разведчики! — выкрикнул Лёвка.

— Разведчики, — авторитетно подтвердил Серёжка. Он уже не плакал. На щеках подсыхали грязные дорожки.

— Молчать! — гаркнул майор. Он так разгневался, что забыл, с кем разговаривает. — Я вас спрашиваю, товарищ сержант! Кто вам позволил?!

— Товарищ майор, — побледнев, ответил Куликов. — Они заблудились. Сами. Мы на них случайно наткнулись и вот… Не бросать же в тайге?

В этот момент подошёл Павлов с радиостанцией. За спиной Павлова гибко покачивалась антенна.

Павлов отдал честь и чётко произнёс:

— Товарищ посредник, разрешите обратиться к сержанту Куликову.

— Обращайтесь, — сказал майор.

— Товарищ сержант, — голос Павлова сделался виноватым, — сбежали они. Самовольно.

Радист метнул на мальчишек взгляд, полный возмущения.

— Потом разберёмся, — коротко сказал Куликов, и это «потом» не предвещало ничего хорошего.

— Помощнички ваши хоть не голодны? — спросил, успокоившись, майор.

— Никак нет! — отчеканил Серёжка, дрожа от холода.

— Взять у пленных куртки, — приказал сержант Куликов.

— А ну сымай! — потребовал Хмельнюк. — Будем мы ещё со всякими «синими» панькаться. И побыстрее, будьте так ласковы.

Майор-посредник подсел к радиостанции:

— Я — шестой. Докладываю. Найдены двое ребят. Заблудились. Отправляю с пленными к развилке, квадрат восемь. Высылайте машину.

Серёжка прижался к сержанту Куликову. Губы надулись и задрожали. Лёвка тоже воспротивился:

— Мы не хотим!

— Надо, друзья, — мягко сказал Куликов. Он уже пересердился.

Мальчишки вздохнули и подчинились. А куда денешься? Некуда.

ПОД КОНВОЕМ

Сержант Куликов назначил конвоиром Хмельнюка. Тот мгновенно сообразил: радости от этого мало.

— Товарищ майор, — обратился он к посреднику, — может, нам и одного «языка» хватит? Может, двоих «убитыми» засчитаете?

— Не имеет значения, — равнодушно сказал майор. — Всё равно троих конвоировать.

Всё равно, да не для всех. Едва прошли голец и вступили в лес, Хмельнюк приказал: «Стой!» Он вытер пот со лба и оценивающе оглядел пленников. Хлопцы, как на подбор, — рослые, плечистые.

— Не имеет значения, — пробормотал под нос Хмельнюк и ткнул пальцем в левофлангового.

— Будьте так ласковы, ты того, убитый.

Хмельнюк навьючил его трофейным оружием, хлопнул по плечу и бодро напутствовал:

— Хлопец здоровый, дотащишь!

«Убитый» возмутился:

— Почему именно я? И где логика? Ежели я мёртвый, то…

— Цыц! — грубо оборвал Хмельнюк. — Если ты мёртвый, то по логике и молчать должен.

В наказание Хмельнюк передал «убитому» и свой вещевой мешок.

— А вы, голубчики, — сказал он живым, — берите наших геройских пацанов на плечи и, будьте так ласковы, несите до развилки, квадрат восемь.

Распределив таким образом груз и обязанности, Хмельнюк налегке, с одним автоматом на груди, повёл свой караван дальше.

В квадрате восемь машины не оказалось. Не подошла ещё. Это никого не огорчило. Солдаты разлеглись на траве, дружно закурили. Серёжка с Лёвкой тоже не очень торопились домой. Кому охота с военных манёвров уходить!

Спустя минут двадцать появился шофёр, потный и пыльный.

— Мост через реку не готов, машиной не проехать. Переправился на лодке и топал два километра пешком.

— «Два километра»! — Хмельнюк усмехнулся и смерил шофёра брезгливым взглядом. — Избалованный народ — шофёры. Испорченный механизацией! А как же наша пехота от Сталинграда до Берлина шла? И не так себе, а с боями!

Шофёр смутился и начал оправдываться, но Хмельнюк подал команду, и все двинулись по дороге к реке.

Реки ещё не было видно, а лес уже гудел и звенел от стука топоров, шума моторов, ударов кувалд.

— Они что — деревянный мостят? — спросил шофёра Хмельнюк.

— В том-то и суть! Наши понтон наводить стали, а тут гражданское население с прошением. «Поставьте капитальный, солдатики! Третий год район молим. Сулят, а не делают. Мы и лес заготовили, и скобы отковали, гвоздей запасли, а мастеров нету!» Командование и уступило. Отчего людям не помочь!

«Эх, устроить бы и под нашим селом манёвры! — подумал Хмельнюк. — Мост через реку давно подновить не мешает. Едешь, бывало, так доски под колёсами, что твои клавиши на пианино».

Народу у реки — как на фронтовой переправе. Офицеры, солдаты, местные жители — мужчины, женщины, парни, девушки. И не разберёшь, кто кому помогает: сапёры населению или население сапёрам. Работают все дружно, горячо.

Лёвка прикрыл глаза и медленно потянул носом. Серёжка тоже понюхал. Пахло свежими стружками и горьковатым маслом.

Запах масла шёл от танков. Их было четыре, по два на каждом берегу. Танки держали тросы канатной дороги. По тросам бегали подвесные тележки с досками, мотками проволоки, крепёжными деталями.

Тросы провисали под тяжестью, тележки раскачивались, ролики пугливо повизгивали.