Нолан Майлз - Кольцо судьбы

• Название: Кольцо судьбы
• Автор: Нолан Майлз
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-83765-051-9

Через пятьсот лет после правления Конана Аквилонского орды варваров предают Хайборию огню и мечу. В этот жестокий мир приходит воительница, неустрашимая гирканка Рыжая Соня.

---

С такими мыслями Соня спустилась по улице на пару ступеней вниз, потянула на себя тяжелую дверь и вошла в обеденный зал «Крошка Бижу». Как всегда, здесь было тихо, мирно, в середине небольшого зала на высоком табурете сидел лютнист и наигрывал что-то очень грустное но прекрасное. Подавальщик в чистом белом фартуке бегал между столами, ловко раскидывая кувшины, кубки и блюда. Посетители — в основном добропорядочные граждане Багдаруна — пили пиво, ели похлебку, лепешки и сыр. Все это небогатое угощение было приготовлено умелыми руками самой хозяйки и стоило весьма дешево.

Пышнотелая Бижу, завидев свою любимицу, немедленно устремилась ей навстречу. Радостная улыбка могла согреть своим теплом целую армии сирот, но только не Соню. Фыркнув, девушка увернулась от объятий почтенной женщины и села за свободный стол.

— Да что с тобой сегодня? — хмуро сказала Соня, — Ты же знаешь, я не люблю всех таких нежностей.

— Я волновалась, — ответила Бижу, в подтверждение своих слов шумно задышав. — Когда пришел стражник и велел тебе идти к Амиресу, сердце мое едва не выскочило из груди… — Она прижала, ладонь к могучему бюсту. — Весь Багдарун знает, какая тварь этот Амирес. Он мог посадить тебя в темницу, а то и вовсе изгнать из города.

— Я не совершила ничего дурного, — кротко заметила Соня. — Зачем же меня изгонять?

Госпожа Бижу потупилась. Конечно, если не считать дурным несколько разбойных нападений, с десяток краж и четыре драки, то ее гостья может с полным правом называться благонравной приличной девушкой.

— Э-э-э… — пробормотала хозяйка. — От Амиреса всего можно ожидать.

Соня зевнула.

— Наплевать на него… Пожалуй, пойду вздремну. Скажи подавальщику, чтоб принес воды, — блюститель напоил меня каким-то дрянным вином, теперь горло так и жжет…

Она направилась к узкой винтовой лесенке. За ней, повинуясь знаку хозяйки, устремился подавальщик с большим кувшином в руках.

Крошечный пятачок второго этажа сверкал чистотою — госпожа Бижу мыла дом сверху донизу два, а то и три раза в день. Разморенная полуденной жарой, Соня с облегчением вдохнула прохладный воздух, пропитанный запахом мокрой древесины, толкнула неплотно прикрытую дверь слева, шагнула внутрь и оказалась в своем жилище.

Не раздеваясь и не делая лишних телодвижений, она прямо с порога бросилась на кровать. Кроме кровати, табурета, стола и окованного медью сундука, здесь ничего не было. Вселяясь сюда, Соня с трудом убедила хозяйку не вешать на окно бархатные занавеси, не расстилать на полу толстый туранский ковер, не ставить огромное глубокое кресло и не окуривать помещение благовониями, что Бижу намеревалась делать каждый вечер. Суровая простота устраивала постоялицу вполне. Вот и сейчас, сонным взором окинув комнатку, Соня удовлетворенно кивнула самой себе: с кровати можно дотянуться рукой и до стола, и до сундука, и до табурета. Какой прок ей путаться в бархатных занавесях и задыхаться в приторных благовониях?

Размышления девушки неожиданно прервались робким покашливанием подавальщика, который устал стоять в проеме двери и осмелился наконец напомнить Соне о себе.

— Ну? — суровым голосом вопросила та.

— Изволишь ли выпить воды, госпожа?

— Изволю.

Приподнявшись, девушка приняла из рук его кувшин с водой и сделала пару глотков. Нет, уже и пить ей не хотелось. Она закрыла глаза. Спустя несколько мгновений, когда слуга закрывал за собою дверь, Соня уже крепко спала.

* * *

Багдарун, основанный лет двести назад полководцем Багидаром, находился на самой границе Турана и Шема. Хитроумный полководец, туранец по происхождению, как-то очень ловко умудрился передвинуть границу в глубь Шема, отчего с тех пор между соседями время от времени случались стычки.

В одной из таких стычек Толстяк Донно повредил себе ногу. Вернее, даже не саму ногу, а только пятку, но и того было вполне достаточно для жалоб, стенаний и причитаний, кои этот страдалец излагал на удивление складно.

Плакал Донно по большей части с раннего утра, так что постоянные посетители его заведения предпочитали приходить вечером или ночью. Соня и пришла вечером, но, как назло, утром Толстяк был занят иными важными делами, а потому жалобные вопли перенес на более позднее время — стоило девушке войти в зал, как он немедленно скрючился на своем табурете, вцепился в пятку, сморщился, открыл рот и завизжал.

— Проклятье, — сказала Рыжая Соня огорченно.

— Тысяча проклятий! — вздрогнув от неожиданности, поддержали ее посетители.

Их хорошее настроение было испорчено. Они знали: белобрысый толстяк Донно теперь не успокоится до полуночи. Конечно, они могли встать и уйти в другую таверну, однако только в «Золотом льве» разрешалось буйствовать, драться (разумеется, с последующей оплатой хозяйских убытков), орать во все горло и все в том же роде. Приличным багдарунцам такие преимущества были ни к чему, но в таверну Толстяка Донно приличные багдарунцы не забредали.

Девушке надоело наблюдать за кривляньями Толстяка, и она устремила взор на дверь. Если Панищеро действительно богатый купец, он не преминет заглянуть в знаменитую и очень дорогую багдарунскую таверну. Памятуя о малом росте владельца кольца Эгидея, Соня смотрела на нижнюю половину двери и на ступеньки, так что видела только ноги входящих. Ноги в основном были кривые, некоторые грязные и с нестрижеными ногтями, торчащими из сандалий; иные красовались в парчовых туфлях, а прочие парились в кожаных сапогах. Карлика Соня не обнаружила. Вздохнув, она заказала кружку вина и лепешку с сыром. Да, нынче Толстяк точно не назовет ее «любезнейшей госпожой Рыжей Соней» — подумает, что денег у нее опять нет, и очень ошибется: золотые Амиреса бренчали на дне ее вместительного кошеля. Если б она хотела, то купила бы и хорошего вина, и мяса, и свежего хлеба…

В этот момент дверь снова скрипнула и… На ступеньку прыгнул крошечный господин, коего блюститель описал совершенно верно: лицо безусое и безбородое, нос кривой, глазки маленькие, губы толстые… Без сомнения, Амирес был красивее его.

Мимолетная усмешка скользнула по губам девушки и сменилась робкой, милой, нежной улыбкой. Ресницы дрогнули, лучистый взор обратился на нового гостя «Золотого льва» с таким доверием, что тот сейчас же его почувствовал и тоже посмотрел на Соню. Личико карлика сморщилось — тонкие губы расползлись, обнажая кривые желтоватые зубы. Похоже, он подарил Соне самую свою обаятельную улыбку.

На кривых ножках он подбежал к ее столу и ловко взобрался на скамью. В его масленых глазках так и плавилась похоть, от чего девушку передернуло и она мысленно произнесла пару оскорблений в адрес этого сластолюбца. При этом конечно, взор ее остался робок и доверчив…

— Вокруг одни красавцы, — с ходу пожаловалась она Панишеро, — а они, как известно, заботятся только о себе. А кто же позаботится об одинокой девушке?

— Я, — сообщил ей карлик незамедлительно. — Я, купец Панишеро.

— Какое счастье, — с облегчением вздохнула Соня. — Я уж думала, что никогда не найду крепкой мужской руки, на кою смогу опереться.

— Вот она! — Панишеро протянул девушке руку. — Скажи мне, как тебя зовут, и я вручу тебе ее на некоторое время.

— Почему ж только на некоторое время? — удивилась та. — Твоей рукой я хочу владеть вечно.

— Вечно не получится — я женат. Но на половину луны вполне можешь рассчитывать. Так как же тебя зовут, красавица?

— Рыжая Соня, — мрачно буркнула она в ответ.

* * *

Только к ночи они появились в великолепном доме, ранее принадлежавшем сотнику городской стражи.

Панишеро накачался дорогим вином Толстяка Донно так, что левая ножка его, бывшая немного короче правой, ослабла в колене и все время подворачивалась. Карлик, само собой, норовил упасть прямо на Соню, но девушка была начеку: она незаметно отклонялась в сторону, а после с удовлетворением наблюдала, как коринфиец падает на землю и барахтается, не в силах подняться, пока она не соизволит взять его за шиворот и поставить на ноги…

Утратив устойчивость, купец тем не менее сохранил четкость мысли. Он подробно описал спутнице дорогу к дому и сам дом, поведал о цели прибытия из Коринфии в Туран и даже развлек девушку милой историей о своем дедушке, который был настоящим великаном, а после ссоры с одним злокозненным колдуном стал карликом.

Соня усомнилась в правдивости сего рассказа, и, как выяснилось потом, не напрасно. Панишеро оказался величайшим лгуном на свете. Из десяти его слов девять с половиной были наглой ложью, и только наипоследний глупец умудрился бы ему поверить.

В доме, изнутри обставленном с утомляющей роскошью, Панишеро усадил гостью за стол и засыпал байками о своей многочисленной родне, сплошь состоящей из великанов. И только после полуночи, заметив наконец, что девушка устала, он всучил ей кубок с вином и проворно посеменил в свои покои, дабы подготовиться к любовным утехам.