Нолан Майлз - Кольцо судьбы

• Название: Кольцо судьбы
• Автор: Нолан Майлз
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-83765-051-9

Через пятьсот лет после правления Конана Аквилонского орды варваров предают Хайборию огню и мечу. В этот жестокий мир приходит воительница, неустрашимая гирканка Рыжая Соня.

---

— Значит, ты теперь будешь жить пятьсот лет — недоверчиво глядя на карлика, спросила Соня.

— О нет, — со вздохом ответствовал он. — Проклятый Эгидей оставил после себя лишь кольцо без указаний, как вытащить оттуда волшебный порошок. Видишь, оно из сплошного золота. Где, нет даже крошечной дырочки, даже щелочки…

— Может, расколоть его? Или разбить? — предположила девушка.

— Пробовали… Ничего не получается.

Соня задумалась. Теперь она понимала, зачем Амиресу понадобилось кольцо Эгидея. Хочет жить пятьсот лет. Интересно, знает ли он, как выскрести оттуда порошок? Если знает, то… Девушка нахмурилась. Ей совсем не хотелось, чтобы Амирес отравлял жизнь людям еще несколько веков подряд. Может, отдать ему кольцо, забрать оружие киммерийца, а затем зарезать хитроумного блюстителя?

— Ну, красавица, — прервал Панишеро размышления гостьи. — Давай же, наконец, насладимся любовью. Я смотрю, ты заскучала? Потерпи, я быстро тебя развеселю.

Он запыхтел и потянул к девушке свои кривые ручонки, не догадываясь о том, что она только в этот миг окончательно отказалась от идеи убить его. Однако и уступать его гнусным домогательствам Соня отнюдь не собиралась. Оттолкнув его, она приставила кинжал к горлу карлика и хмуро произнесла:

— Я хочу спать. Ты утомил меня своей болтовней. Сейчас я лягу на твою кровать, а ты иди в кресло. Если до утра ты хоть пальцем меня коснешься, я перережу тебе глотку. Ясно?

Панишеро было все ясно. В знак согласия он испуганно моргнул и, как только девушка опустила клинок, послушно побежал к креслу. Проклиная себя за излишнюю доверчивость, он примостился между подлокотниками, свернулся в клубок и замер. Сквозь полуприкрытые ресницы он смотрел, как бессовестная гостья располагается на его милой уютной кроватке, грязными сандалиями, пачкая дорогое кхитайское покрывало, и скрежетал зубами от злости и отчаяния. О, как хотел бы он быть рядом и нею! Она так красива, так юна! Стан ее гибок, а рыжая пышная грива отливает золотом…

Несчастный испустил глубокий вздох, все еще тая надежду, что неприступная красотка сменит гнев на милость.

— Спи! — резко ответила ему Соня, поворачиваясь на бок и подминая под высокую упругую грудь розовую подушку.

Карлик не выдержал.

— Я заплачу тебе! — пискнул он. — Я заплачу тебе за эту ночь семь монет!

В ответ она швырнула в него ночную лампу. Панишеро оцепенел. Лампа была настоящим произведением искусства и стоила столько же, сколько хорошая скаковая лошадь, — около сотни золотых. Врезавшись в подлокотник кресла, она не разбилась, но слегка погнулась у основания. Панишеро поднял ее, повертел осматривая. Пожалуй, матер сможет исправить этот изъян… За работу спросит не меньше трех монет… Ну уж нет! Панишеро не даст ему и двух…

Мысли купца заработали в привычном направлении. Погрузившись в расчеты, он совершено забыл обо всех обидах и плотских радостях. Он складывал, вычитал, умножал, приравнивал и под водоворот цифр наконец тихо и мирно уснул. Ему снилась Соня. Она стояла перед ним на коленях и умоляла подарить ей одну ночь. Панишеро гордо отказывался, а Соня плакала… Затем ему снились деньги — в сундуках, в кошелях, в сумках; драгоценные камни — просто россыпью на лиловом мраморном полу; слитки золота и серебра, сложенные аккуратными кучками… Он вздрогнул, когда отвергнутая им Соня одним ударом ноги разрушила это великолепие, после чего схватила его за руку и снова принялась просить о снисхождении. «Одну ночь! — восклицала она со слезами на глазах. — Всего одну ночь!» Панишеро уже готов был сжалиться…

Яркий солнечный луч оборвал сон в самом интересном месте. Карлик, еще не открывая глаз, недовольно заворчал — он едва успел вытянуть губы трубочкой, чтобы одарить неприступную красавицу поцелуем, а дрема уже поплыла от него куда-то вдаль, вверх, растворяясь в утреннем свете…

— Просыпайся! — Насмешливый голос гостьи вытолкнул его из зыбкого, такого приятного забытья. — Мне пора идти.

— Куда? — проскрипел Панишеро, в недоумении глядя на девушку.

— Не задавай мне вопросов, — отрезала она. И исчезла.

Панишеро бездумно смотрел на дверь, считая Сонины легкие шаги по коридору. Когда стало совсем тихо, он испустил тяжелый вздох и выполз из кресла.

Хотя утро было солнечное, нежное, душа карлика молчала. В ней не было ни радости жизни, ни горечи, ни грусти — лишь какая-то необъятная пустота, в самой глубине которой царапалось мягкими комиками чувство тревоги, смешанном со страхом и облегчением одновременно. Панишеро не понимал истоков такого состояния души. Впрочем, он не особенно и ощущал его — так, что-то томило слегка, и все.

Стоя посреди комнаты, он огляделся. Взор его упал на развороченную кровать. Карлик вздрогнул. Наверное, гостья его нынче ночью неважно почивала — об этом свидетельствовали раскиданные подушки, свернутое в жгут покрывало и наполовину сорванный полог. Вдобавок ко всему своими грязными сандалиями Соня замарала белоснежную простынь; в черных разводах Панишеро рассмотрел какие-то жуткие картинки, что-то похожее на кривляющихся демонов, поежился, и в печали отвернулся.

Далее день пошел своим чередом. Были встречи с багдарунскими купцами, коих коринфиец почитал за величайших в мире плутов, с лавочниками, с перекупщиками и прочей мелочью; был мимолетные знакомства и деловые беседы; в перерывах он ел, пил, считал деньги; потом снова говорил, договаривался, уговаривал, заговаривал, с одними он ругался, другим льстил, третьих откровенно презирал — так он жил всегда, лишь к самому позднему вечеру позволяя себе расслабиться и отдохнуть от суматохи. Ныне привычное течение было нарушено в середине дня.

Мелкий лавочник Бухуз, который обычно покупал у Панишсро ткани, вдруг заныл, что не может более платить по одиннадцать монет за штуку кхитайского шелка.

— Только по восемь, месьор Папишеро. Только по восемь, — нудно бубнил он.

— Нет, по одиннадцать, — не соглашался купец.

— По восемь… — твердил Бухуз.

— По одиннадцать! — стоял на своем карлик.

— Ну хорошо, по девять, — отступил лавочник.

— Нет, по десять, — заявил Панишеро.

— По девять, — не унимался Бухуч.

— По десять! По десять! По десять! — И Панишеро, дабы жестом закрепить свое последнее слово, вытянул вперед ручонки и растопырил прямо перед носом лавочника все свои десять пальцев. Вопль, сразу вслед за тем вырвавшийся из его глотки, так напугал Бухуза, что он уже готов был сдать позиции и согласиться даже на двенадцать, однако не успел сказать и слова.

Карлик выскочил из его лавчонки как ошпаренный и ринулся к паланкину, бешено вращая глазами и дико визжа.

Позже, рассказывая соседям об этом странном происшествии, Бухуз вспомнил, что коринфийский купец вопил о каком-то кольце. «Мое кольцо! Кольцо Эгидея!» Соседи удивлялись: «Может, над ним подшутили демоны?» — гадали они.

Но нет. Не демоны подшутили над коринфийским купцом Панишеро…

* * *

— Ну что, достала ты кольцо Эгидея? — спросил Амирес Рыжую Соню, на сей раз не приглашая её присесть.

— Да, — спокойно отвечала ему она.

— Давай сюда!

От нетерпения блюститель вскочил, протянув Соне свою костистую руку ладонью вверх.

— Э нет, — девушка отступив на шаг, усмехнулась. — Ты слишком торопиться, Амирес. Покажи-ка мне оружие киммерийца.

Амирес нахмурился. С самого начала он решил не отдавать Соне оружия, а взять у нее кольцо и приказать споим охранникам прогнать ее в шею. Так и получилось бы, но девчонка оказалась осторожнее и хитрее, чем он предполагал.

— Так и быть, — согласился блюститель.

По его знаку стоящий за спиной Сони громила развернулся и вышел из залы. Амирес снова сел, вперив в девушку недоверчивый взор.

— Если ты вздумала обмануть меня, красавица… — угрожающе начал он.

— Почему ты мне не веришь? — поинтересовалась Соня, и не подумав возмутиться.

— Потому что прошла всего ночь с того момента, как я велел тебе выкрасть у купца кольцо Эгидея,

— Ты? Мне? Велел? — Девушка рассмеялась. Так легко и искренне, что Амирес опешил на миг, не ожидая такой дерзости от юной разбойницы. — У меня нет хозяев, и никто не вправе приказывал, мне! Запомни это, Амирес.

— Не в Багдаруне! Это мой город!

— Я сама по себе, — продолжила Соня, — в Багдаруне, в Мессантии, в Тарантии — везде. Никто не смеет приказывать мне. Я делаю то, что хочу. А то, что хочу, я делаю тогда, когда хочу.

Блюститель онемел. Уже лет двадцать никто не смел разговаривать с ним таким тоном. Если бы кольцо Эгидея было сейчас у него, он не задумываясь убил бы строптивую красотку. Но он даже не знал, принесла ли она его с собой!

Громила появился как раз вовремя. Вывалив на стол гору оружия, охранник молча отошел и снова замер за Сониной спиной.