Дэн Ферринг - Воины Вечности. Кулл — Победитель Змей 3

• Название: Воины Вечности. Кулл — Победитель Змей 3
• Автор: Дэн Ферринг
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-87365-049-7

Опасное это дело — клясться именем Хотата. Грозный бог не любит клятвопреступников, но все же дает шанс…

Вернувшись в родное селение, Диармайд узнал, что его возлюбленную забрали. Забрали те, кто спят под холмами. Точнее, теперь уже не спят.

Молодой воин идет на выручку, еще не подозревая, что ему назначено судьбой пробудить от тысячелетнего сна поклявшегося именем Хотата…

---

В руках воина — меч. Он протягивает его на раскрытых ладонях. Чтобы принять клинок, надо сделать несколько шагов вниз по ступеням. Что это за возвышение? Впрочем, неважно…

Клинок… Надо вытянуть руки и принять оружие, но почему-то не хочется торопиться. Меч в ладонях воина притягивает внимание.

Кованый узор на лезвии напоминает языки пламени. Металл клинка странного золотистого цвета. Кажется, будто меч горит внутренним пламенем. Длинное лезвие, широкое у перекрестья, сужается двумя ладонями ниже, а затем снова расширяется, образуя "лист лавра", и заканчивается острием…

Державшие оружие руки слегка подымаются навстречу. «Бери». Синие глаза воина полны ледяного спокойствия, но где-то в глубине их затаилась… Печаль?

Клинок мягко ложится в подставленные ладони. По жилам пробегает огонь, и на миг появляется ощущение, словно держишь в руках обнаженную женщину. В синих глазах воина — усмешка. Он-то знает, в чем дело.

Слова приходят не сразу. Странно слышать свой голос, будто говорит кто-то другой.

"Я очень много должен тебе, Конан. Ты спас мой мир. Надеюсь, что когда-нибудь смогу отплатить тебе тем же".

Синеглазый воин усмехается: "Хорошая была драка". И, уже повернувшись к выходу, бросает через плечо: "Прощай, король Страны Снов. Будешь в наших местах — заходи. Выпьем вина".

Видение тает. Мрак снова окутывает все, но остается вопрос — почему его назвали королем Страны Снов? И что это за страна?

Ответа нет.

* * *

История, которую рассказал отец, привела Диармайда в ярость. Пока воины Гандерланда насмерть стояли на южных рубежах, кто-то под шумок начал охоту на их беззащитные семьи.

Люди стали пропадать пол-луны назад, как раз когда принц Этли выступил из Фаль на соединение с немедийцами. В то время как сандалии фалангистов поднимали пыль на дорогах, ведущих к холмам Круах Моррин, в тылу воинства появился неведомый враг. Сначала исчезли несколько охотников. Такое случалось и раньше: лес — опасное место. К тому же пропали люди из разных селений, поэтому случаи эти не сразу стали связывать между собой. Конечно, родственники искали тела, но следы охотников исчезли — словно в воду канули.

Потом начали пропадать пастухи на дальних выгонах и припозднившиеся путники. Таких было немало — селяне частенько наведывались друг к другу вечерком, а возвращались за полночь…

Сперва грешили на волков, хотя в тех местах, где пропадали люди, волчьих следов никто не видел. Собрались горячие головы, устроили облаву. С десяток серых хищников поплатились жизнью, но ни костей, ни вещей жертв волчьего аппетита не нашли.

Тогда стали думать на бандитов. Мало ли, пробрался какой отряд пиктов и гадит. Убьют людей, ограбят, а трупы спрячут… Устроили вторую облаву. Ничего…

А люди продолжали пропадать, и чем дальше, тем чаще. Дошло до того, что ночью селяне опасались выйти за околицу. Люди исчезали даже днем, причем в первую очередь молодые.

Народ всполошился, ударили в набат. Собралось ополчение — несмотря на войну, в деревнях осталось еще немало крепких мужчин. Но с кем сражаться? Нельзя победить врага, если его не видно. Бросились к колдунам. Те ничего не хотели говорить: либо сами ничего не знали, либо боялись. Священники туманно возвещали о пришествии Древнего Ужаса, но толком объяснить ничего не могли. Зловещая тень накрыла страну.

Ополчение распустили. Люди брали оружие даже в поле и старались не оставаться в одиночестве. Однако исчезновения продолжались. Потом начались пожары. Горели дальние хутора. Соседи, сбегавшиеся на помощь, не находили ничего: ни костей, ни следов…

Селяне стали запираться на ночь, чего в Гандерланде отродясь не делали. К путникам начали относиться настороженно. Поползли слухи о темной, древней магии, о секте, которая приносит людей в жертву неведомому божеству…

Самое страшное заключалось в том, что враг не оставлял следов. Если бы его удалось выследить, гандеры, которые всегда были неробкого десятка, давно бы спалили дотла его поганое гнездо… А так приходилось держать оборону в домах и ждать возвращения принца. Все верили, что Этли Длиннорукий, надежда Гандерланда, разберется с напастью. Они не знали, что принц тяжело ранен, и хотя жизнь Этли вне опасности, он еще не скоро сможет взяться за меч.

В тот день, когда загорелся хутор Брессала, все работали в поле. Увидев за холмами клубы черного дыма, глава семьи повел своих домашних на помощь. Он, конечно, понимал, что помочь не сможет, но оставить соседа в беде не позволяла совесть. Однако на пылающем хуторе никого не оказалось…

Лишь по возвращении обнаружилось, что Трайни, Драгу и Грайне исчезли. Никто не заметил, как это случилось. Только что шли рядом и вдруг — исчезли…

Искали долго, хотя знали, что ничего не найдут…

* * *

Боль. Разрывающая нутро, такая сильная, что почти разрушила оковы многовекового сна. Туман в сознании поредел настолько, что пленник Слова увидел залитую кровью плиту алтаря. Безумная ярость обожгла душу. Он знал, чья это кровь и кто пролил ее…

Туман сна рвался на части. Он — на грани. Кровь, кровь! Она жжет душу! Еще чуть-чуть — и преграды рассыплются прахом. И придет день Гнева.

"Они принесли первые Жертвы". Голос Воздуха как глоток росы. Пальцы Огня коснулись его руки.

Они готовы поддержать его. Значит, время пришло. Он почувствовал, как пробудилась дремавшая несчетные века Сила… И тогда он ударил в ослабевшие оковы тумана всей мощью Воли.

"Я иду!!!"

* * *

Отец смотрел на сына — тот сидел за столом, уронив светловолосую голову на могучие руки. Диармайд вернулся с войны, чтобы очутиться в пекле другой, гораздо более страшной вражды. Отец вздохнул.

Словно услышав его мысли, сын встал из-за стола. В его серых глазах плескался гнев. Холодный гнев воина, начинающего опасный поединок.

— Я найду их, отец… — Голос сына словно дал трещину. Сказал, поклонился и вышел из дома. Старый воин еще долго смотрел ему вслед, надеясь, что видел сына не в последний раз.

* * *

Солнце садилось за окоем. Над западным лесом плыли мелкие облачка — багровые и рыжие с золотом. Они походили на пар — словно за горизонтом кипел, исходя жаром, исполинский котел жидкого металла. Лес чернел, иглами елей протыкая закатное пламя.

Путник не задавался мыслью, куда идти. Когда еще был жив дед Диармайда, которого все считали колдуном, он получил от него некое знание.

Впрочем, старик ничему не учил мальчишку. Он считал, что человеку вовсе не нужны учителя на пути познания мира. Заметив способности внука, он просто-напросто «подтолкнул» его. Всего несколько устных наставлений — чуть-чуть поправить здесь, предостеречь там, — и зерно ложится в благодатную почву.

Диармайд не умел метать пламя, двигать горы, поворачивать реки, но он всегда знал, откуда придет опасность, всегда был готов к трудностям. О его интуиции ходили легенды. В армии он очень быстро продвигался по службе и в два счета достиг звания командира пятидесятка. Его считали везучим, баловнем судьбы.

"Научись слушать себя настоящего, а не того, кто вечно болтает в этой голове", — говорил старик, тыча железным перстом в лоб внука. И мальчик усвоил урок. И теперь, будучи уже взрослым, Диармайд не раздумывал, где отыщет неведомого врага. Он просто шел по дороге, зная, что выбрал нужное направление.

"Если ты ищешь, полагаясь только лишь на разум, — это путь ученого осла. Откройся Духу, устрани жажду действия и оставь намерение свершить. Если ты действительно открыт Духу — тогда свершишь".

Становилось все темнее. Дорога свернула за высокий, поросший лесом холм, за ним устроилось небольшое селение. Дома сбились в кучу, хоронясь за щитами садов. Они походили на солдат, попавших в окружение. Редкие огоньки окон под шлемами крыш подозрительно смотрели из-за ставен, словно не зная, чего ожидать от позднего гостя. Собаки молчали, хотя давно уже должны были почуять приближение незнакомца. При дневном свете Айл Дунн — так называлось селение — выглядело совсем по-другому. Вечерние тени помогли Диармайду почувствовать разлитое в воздухе ожидание опасности и… страх. Он знал, что в большинстве домов его сейчас и на порог не пустят. А все потому, что он пришел, когда садилось солнце.

Но воин не собирался спать этой ночью. В Айл Дунн его привело ощущение, что здесь он узнает то, что прольет свет на все происходящее и поможет ему отыскать своих, а если они мертвы — отомстить.

Улицы встретили его тишиной. Лишь иногда ухо улавливало скрип запираемых ставен. И еще были взгляды. Невидимые наблюдатели оценивали, прикидывали возможности, опасно щурились, мрачно сверлили спину. Разные люди смотрели на него — храбрые и не очень, добрые… Словом, действительно разные. Несколько раз Дирмайд чувствовал, что смотрят поверх стрелы, тихонько натягивая лук. Однако всех наблюдателей, даже тех, кто целился, объединяло одно чувство — страх. И он не мог винить их за это. Наверняка многие узнали его, но все равно боялись. Слишком много жертв.