Татьяна Носенко - Иерусалим: три религии - три мира

• Название: Иерусалим: три религии - три мира
• Автор: Татьяна Носенко
• Издательство: Ридерз Дайджест
• Жанр: Культурология
• Год: 2009
• ISBN: 5-89355-153-2

Книга посвящена истории становления Иерусалима как священного города трех монотеистических религий — иудаизма, христианства и ислама. В ней рассказано о возникновении религиозных святынь, развитии традиций паломничества, связанных с Иерусалимом, о сосуществовании трех общин в Святом городе на протяжении многих столетий. В последней части книги показаны истоки «иерусалимской проблемы» в контексте арабо-израильского конфликта и поиски путей его разрешения. Автором использован не только большой объем российских и зарубежных источников, но и личные впечатления нескольких лет, проведенных в Израиле.

---

Губернатор Сторрс даже много лет спустя, вспоминая об этом дне, когда тщательно оберегавшееся им хрупкое равновесие в Иерусалиме было взорвано, ощущал ужас пережитого шока. «Когда после пасхальной службы я направлялся с моими родителями в здание губернаторства, мой ординарец Халиль тихо прошептал мне по-арабски: «У Яффских ворот произошли беспорядки, один человек смертельно ранен». Я почувствовал себя так, будто он ударил меня мечом в самое сердце».[288]

В те дни в Иерусалиме было убито 5 евреев и 4 араба, более 200 евреев получили ранения. Впервые британские войска выступили как буферная сила в арабо-еврейской конфронтации. Впервые заявили о своем существовании еврейские силы самообороны (Хагана), к формированию которых нелегально приступило сионистское руководство. В эти дни будущий муфтий Иерусалима Хадж Амин аль-Хусейни в первый раз опробовал на простых арабах силу воздействия своих националистических призывов.

Англичане не допустили вооруженные отряды Жаботинского в еврейские кварталы. Сам В. Жаботинский — лидер радикальных сионистов — был схвачен и осужден на 15 лет тюремного заключения (вскоре, однако, этот срок сократили до одного года). Главного зачинщика арабских выступлений Хадж Амина англичане приговорили к 10-летнему сроку заочно, так как ему удалось бежать в Иорданию. Эта его способность вовремя скрываться от преследований британских властей станет впоследствии легендарной.

Волнения 1920 г. происходили в самый канун конференции в Сан-Ремо, на которой Великобритания получила мандат Лиги наций на управление Палестиной. Англии предоставлялась вся полнота законодательной и исполнительной власти в Палестине, право держать там свои войска. В текст мандата была включена Декларация Бальфура, а ст. 2 обязывала страну-мандатария «установить такие политические, административные и экономические условия, которые обеспечат создание еврейского национального очага».[289] В соответствии с мандатом, в Иерусалиме размещалось Еврейское агентство для сотрудничества с английскими властями во всем, что касается создания еврейского национального очага. Ни в одной из 28 статей мандата арабы не упоминались.

В июле 1920 г. военную администрацию сменила британская гражданская администрация со штаб-квартирой в Иерусалиме, разместившейся в построенном немцами комплексе Августа-Виктория. Первым Верховным комиссаром в Палестине стал Герберт Сэмюэль — представитель богатой еврейской семьи банкиров, несколькими годами ранее сыгравший большую роль в подготовке Декларации Бальфура. Сионистские лидеры активно лоббировали в британском правительстве его назначение. В Иерусалиме евреи встретили его как нового мессию. Когда Сэмюэль в свой первый Шаббат (Суббота) в Иерусалиме направлялся в синагогу Хурва, ведущая к ней улица в еврейском квартале Старого города была устлана коврами и путь его усыпали цветами.

Однако уже с первых шагов мандатного правления стало очевидно, что англичане не смогут управлять Палестиной, отдавая преимущество интересам еврейского населения. На фоне постоянных арабо-еврейских столкновений и нараставшего протестного движения против сионисткой политики Сэмюэль вынужден был искать компромиссные решения, позволявшие обеспечить спокойную обстановку в стране. В русле этой политики в апреле 1921 г. состоялось назначение муфтием Иерусалима Хадж Амина аль-Хусейни, вернувшегося к тому времени в Палестину и амнистированного английскими властями. Через несколько месяцев, в январе 1922 г., Хадж Амин при поддержке англичан был избран президентом Высшего мусульманского совета. Таким образом в его руках концентрировалась большая власть над мусульманами Палестины как в духовной, так и в общественной сферах, а также контроль за материальными ресурсами, принадлежавшими мусульманской общине.

Как могло случиться, что англичане собственными руками привели к власти человека, который к тому времени был уже хорошо известен не только своими крайне националистическими воззрениями, но и ненавистью как к евреям, так и к англичанам? Решающую роль в назначении молодого палестинца на высокие должности (Хадж Амину в то время не было 30 лет) сыграла его чрезвычайная популярность среди арабского населения. В период становления палестинского национального движения, формирования национального самосознания он стал фактически первым признанным общенациональным лидером. Именно из политических соображений кандидатуру Хадж Амина поддерживал и иерусалимский клан Хусейни, к которому он принадлежал, хотя среди его членов были гораздо более авторитетные в религиозном плане претенденты на роль муфтия.

Своим выдвижением Хадж Амин был обязан и тому, что ряд чиновников британской администрации считали в отличие от лондонских политиков, что в Палестине вообще ставку следует делать на арабов. Многие из них были профессиональными арабистами и рассматривали сионистский проект как совершенно утопическую затею, которая не имеет никаких перспектив и только способствует нагнетанию напряженности в стране. Они сумели убедить Верховного комиссара в благоразумности выбора Хадж Амина для сдерживания арабского недовольства, тем более, что и он сам не преминул заверить Сэмюэля, что «его семья и он сам употребят свое влияние для сохранения спокойствия в Иерусалиме».[290] К тому же возвышая Хадж Амина, англичане укрепляли позиции клана Хусейни, несколько пошатнувшиеся после смещения в 1920 г. Мусы Кассема с поста мэра Иерусалима. Вместо него на эту должность был назначен Раджиб Нашашиби, представитель традиционно враждебного Хусейни клана. Так в борьбе за власть сталкивались основные палестинские соперники, вступало в действие «золотое правило» британской колониальной политики «разделяй и властвуй».

Около тридцати лет муфтий Иерусалима Хадж Амин аль-Хусейни являлся одной из ключевых фигур на палестинской политической арене. Его личность до сих пор вызывает противоречивые оценки историков. Одни считают его крупнейшим мусульманским и арабским лидером, другие не более, чем посредственным политиком и ловким интриганом. Совершенно очевидно, что он действительно сумел объединить палестинцев на основе национальной идеи и борьбы за национальную независимость. Однако несомненно и то, что его бескомпромиссность, фанатичная ненависть ко всем евреям, политический экстремизм и неуемная жажда неограниченной власти, которую он нередко использовал сугубо в интересах клана Хусейни, наносили серьезный ущерб национальному движению палестинцев. Сотрудничеством с нацистской Германией в годы Второй мировой войны Хадж Амин непоправимо дискредитировал себя в глазах мирового общественного мнения. Современные лидеры Организации освобождения Палестины избегают упоминать имя человека, являвшегося фактически основателем палестинского национального движения.

Муфтий хорошо понимал, какую роль Иерусалим с его религиозными святынями может играть для консолидации палестинского народа, для мобилизации всего исламского мира на борьбу в поддержку прав палестинцев. Его заслугой явилось возрождение интереса мусульман не только на Ближнем Востоке, но и во всем мире к Иерусалиму как важнейшей святыне ислама. В 1923–1924 гг. муфтий развернул кампанию по сбору средств в мусульманском мире для реставрации двух мечетей на Храмовой горе. В Хиджаз, Ирак, Кувейт, Бахрейн и даже в Индию были направлены специальные миссии, которым удалось собрать более 80 тыс. фунтов стерлингов, — солидная по тем временам сумма. Реставрационные работы продолжались несколько лет и их кульминационным моментом стало покрытие позолотой «Купола скалы».

Религиозный фактор в свою очередь заставлял мусульман более пристально следить за событиями в Палестине во всех их аспектах. В связи с небывалым притоком еврейского населения, поощряемым английскими властями, среди палестинских мусульман распространялись тревожные подозрения, что евреи станут претендовать на возвращение им Храмовой горы. Возможность потери мусульманами своих иерусалимских святынь была одной из стержневых идей антиеврейской кампании, развернутой муфтием аль-Хусейни в масштабах всего исламского мира.

В самом конце 1931 г. Хадж Амину удалось организовать в Иерусалиме Всемирный исламский конгресс, приглашения на который он подписывал изобретенным им самим титулом «Муфтий Святой Земли». На этот форум съехались известные представители мусульманского мира из 22 стран. Был избран исполнительный орган во главе с Хадж Амином аль-Хусейни, но дальше этого дело не пошло. Все решения конгресса остались в основном на бумаге, и он уже никогда не собирался в своем первоначальном формате.

Похоже, что молодой иерусалимский муфтий вполне допускал, что евреи собираются вернуть себе свою древнюю святыню и изгнать с Храмовой горы мусульман. Для доказательства этого Хадж Амин не останавливался ни перед какими средствами, включая откровенные подлоги: он, например, распространял среди своих единоверцев фотографии с изображением «Купола скалы», над которым развевался флаг со звездой Давида. Эти не слишком удачные с политической точки зрения фотомонтажи евреи Палестины когда-то использовали в качестве «наглядной агитации», прилагая их к просьбам о денежной помощи, которые они рассылали богачам из диаспоры. Теперь «пламенный защитник» исламских святынь муфтий Иерусалима воспользовался ими в своих политических целях. На Всемирном исламском конгрессе Хадж Амин представил его делегатам фальшивые фотографии, демонстрировавшие вооруженных евреев, штурмующих мечети на Храмовой горе. Эта провокационная акция муфтия вызвала недовольство даже у его соотечественников-палестинцев.