Юрий Власов - Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги)

• Название: Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги)
• Автор: Юрий Власов
• Жанр: Политика

На исторических примерах, на событиях и фактах сегодняшнего дня книга убедительно доказывает, что создать жизнеспособное государство невозможно без жизнеспособной идеологии, без веры нации в эту идеологию, без доверия к тем, кто такую идеологию собой олицетворяет. Автор не обращается к наглому шовинизму или расовому высокомерию – эти чувства природно враждебны ему. В борьбе с властью обмана он обращается к светлому разуму и гордости русских людей. Для широкого круга читателей.

---

Имя за именем Коялович перебирает всех наиболее известных авторов сочинений о Руси, навещавших её в допетровские времена. Наступает очередь иезуитов и англичан.

Читаем у Кояловича:

"И свободолюбивое протестанство в лице англичан и мрачно деспотическое иезуитство сошлись на том, чтобы поработить Россию: Англия – своей торговле, иезуиты – своему папству. Само собой разумеется, что при такой задаче те и другие должны были смотреть на Россию, как на материал, который необходимо пересоздать, потому что в нём всё дурно" [203].

"Благодаря приказной помете на обороте грамоты митрополита Кирилла в Новгород по поводу распри новгородцев с князем Ярославом Ярославичем в 1270 г. мы узнаём необыкновенной важности факт, что новгородцы уже тогда признавали участие татар (как захватчиков русской земли. – Ю.В.) в избрании их князя" (Коялович, С.89).

Командуют захватчики.

Американцы, у которых ключи от русской экономики, вне всяких сомнений, планируют и проводят президентские выборы в России. Побеждают только их кандидаты. Доллар правит Россией.

Им с высокомерием вторит посол английской королевы Елизаветы Джайлс Флетчер (1549-1611).

У Кояловича это вызывает взрыв негодования:

"Но что касается… основного взгляда на Россию, то никакой иноземец не высказывал его резче Флетчера или, лучше сказать, он лучше всех выражает основной взгляд иноземцев на Россию. Россия пребывает без познания Бога, без писанного закона и без правосудия – вот его основной взгляд на Россию. И это писалось в то время, когда Россия живо помнила и глубоко чтила такого необыкновенного мыслителя и психолога в области религиозной и гуманиста в жизни, как Нил Сорский; когда недавно ещё сошли со сцены – известный нам просвещённый собиратель (и автор. – Ю.В.) "Четьих Миней" – митрополит Макарий, могущественные двигатели нравственного оживления России Сильвестр и Адашев; не говорим уже о Максиме Греке, о Курбском; говорилось это тогда, когда Россия имела уже два Судебника, в которых ясно, твёрдо проповедовался основной принцип лучших законодателей Мира: суд всем общий и равный. Иноземец не мог выбраться из области тяжёлых впечатлений от внешних, поражавших его суровых явлений русской жизни. Но удивительно, что его не поразили такие явления, как то, что величайший русский тиран Иоанн IV тщеславился тем, будто бы он сам не русский, а иноземец римлянин, и что у этого тирана самым изобретательным палачом был англичанин Бомелий. Не обратил образованнейший, свободолюбивый англичанин внимания даже на то, что в то время, когда он был в России, в ней ещё не было закрепощения крестьян и что весьма недавно в этой самой, незнавшей будто бы Бога, закона и правды России, во имя христианской любви раздавался протест против существования в ней рабов и не был пустым словом или единичным голосом.

Известно, что упомянутый Сильвестр отпустил на волю своих рабов, и они по воле жили у него" [204].

В своём интервью газете "Советский спорт" (6 ноября 1998г.) на вопрос: "А дома, в семье?" – я ответил:

"- Здесь у меня вторая жизнь. Сильная, настоящая. Человек без семьи ни-ког-да ни-че-го не напишет, не сделает, не создаст. Без женщины – мужчина ничто. Сомнения, духовные терзания, когда ты один на один с собой – своей силы не хватит, это я вам точно говорю. Какой бы железной воли ты ни был, если у тебя нет опоры, нет твоей женщины, ты не пройдёшь… Энергия всех побед любовь. Проигрывает тот, кто перестаёт любить".

Раскроем поимённо гневную отповедь Михаила Кояловича Флетчеру и всем его подпевалам до наших дней.

Кто есть кто?

Нил Сорский (1433-1508) – москвич Николай Майков, церковный деятель из переписчиков книг, постригся в монахи в Кирилло-Белозёрском монастыре. Совершил путешествия на греческий Афон, после – в Палестину и Стамбул. Выступил с проповедью нового образа монашеской жизни – нестяжания. Жизнь монаха, согласно Сорскому, должна протекать одиноко в скиту, и питаться он должен трудом от рук своих. Лишь такая жизнь ведёт к внутреннему совершенствованию и наделяет величайшим счастьем уже на земле созерцать самого Создателя. Для претворения в жизнь своего представления о монашеской жизни Нил основал скит на реке Соре близ Кирилло-Белозёрского монастыря. Он написал "Устав скитского монашеского жития" и "Предания ученикам своим о жительстве скитском", проповедуя нравственное самоусовершенствование без жалости к плоти своей. Он призывал к скромности в убранстве церквей. Он не только истязал свою плоть и следовал строжайшему ограничению всех желаний, как плотских, так и душевных. Он на деле не слыл, а был серьёзным знатоком византийской церковной литературы. Он призывал к отказу насилия над еретиками.

Сорский предвосхитил появление Серафима Саровского, последовавшего именно идеалу монашества по строгому и воистину святому разумению Сорского, да будет им обоим земля вечным пухом.

Сорский являлся страстным сторонником изъятия земель у монастырей, ибо это – стяжание, а такая жизнь "мерзка" и для монаха – "яд смертоносный".

Макарий (1481-1563) – почтеннейший из почтенных митрополитов русской церкви. Рано постригся в монахи; способности его скоро сблизили с родителем Ивана Грозного великим князем Василием III, который в 1526 году и возвёл его на новгородскую архиепископскую кафедру, где он служил Господу целых 16 лет, серьёзно очистив и облагочестив монашескую жизнь. Это он ввёл в монастырях праведно-суровый общежительный устав.

Малолетний Иван IV возвёл Макария в митрополиты московские – второй по значению церковный сан после патриаршего. Митрополитом Макарий и завершит свой земной путь. Свои силы Макарий направил на очищение церковной жизни. Он созывал соборы в 1547-м, 1549-м, 1553-м, 1554-м годах. При нём состоялась канонизация 50 новых святых, а также в 1560 году заседал замечательный "Стоглавый" собор, выработавший сборник правил церовного порядка и благочиния, содержащий 100 глав и посему названный "Стоглавом".

Это Макарий привил юному самодержцу страсть к чтению, пленив своей огромной библиотекой. Митрополит внушил ему понятие о Москве, как о третьем Риме (а четвёртому не бывать), а также и мысль о превращении подвластного ему, русскому царю, государства в православное "царство".

Под влиянием Макария Иван Грозный принял титул царя. Макарий участвовал в решении важнейших государственных дел. Он вдохновил царя на Казанский поход. Под руководством Макария оказались составлены "Степенная книга", "Четьи Минеи" (сборник житий и поучений) и "Лицевой летописный свод". Кроме того, он являлся автором посланий, толковых грамот и поучений. Именно он содействовал открытию первой типографии в Москве.

Многомудрый Макарий считается основателем того строя русского православия и благочестия, которые в качестве старой веры были осуждены, на мой взгляд, незаслуженно, сто лет спустя при Никоне, бездумно и вредоносно подорвавшем единство русской церкви.

Макарий твёрдо стоял за необходимость укрепления самодержавия и значения церкви в государстве. Это был величайший русский государственник и патриот.

Оглядываясь на века до самых наших последних дней, можно молвить с полным основанием: есть отцы русской церкви, а есть пустое место, но при том и зело недоброе, даже опасное, для русской церкви, а, следовательно, и народа.

Сильвестр (умер около 1566 года) – новгородский священник, а с 1540-х годов протопоп самого Благовещенского собора святого Кремля (наполеоновские гвардейцы вскроют царские усыпальницы, ограбят их и выбросят останки; в самом соборе будут держать лошадей. – Ю.В.). В Благовещенском соборе спустя сто с лишним лет, уже при самодержце Алексее Михайловиче (родителе Петра I), будет предан проклятию неистовый протопоп Аввакум. Земля не может быть пухом Аввакуму – спустя много лет он был извлечён из пустозёрского подземного заточения и сожжён, и сожжён особо зверским, медленным огнём. Неспроста захирел Пустозёрск и давно уже стоит на всех ветрах пустым местом, и никто там не живёт. Задыхаясь в дыму, Аввакум прокричал, что не стоять и не быть боле Пустозёрску! [205]

С Аввакумом сгорели ещё два вождя старообрядчества – приходской батюшка Лазарь и дьяк Фёдор, которым перед ссылкой "урезали" языки.

Поэтому мы смеем пожелать убиенному протопопу Аввакуму – этому истинно русскому святому человеку-борцу – места под самой Рукой у Господа…

21 июня 1547 года пожар превратил Москву в угли, вызвав бунт. Толпа хлынула в село Воробьёво, где 17-летний царь пережидал пожар. Отстранив людей, вперёд выступил протопоп Сильвестр. Он осудил недостойное поведение юного государя: государь должен понимать это народное бедствие, как наказание за его царёвы грехи. Сильвестр потряс душу юного Иоанна IV, и тот целиком подпал под его влияние. Он оставил Сильвестра возле себя, и протопоп постепенно, исподволь взялся руководить действиями Иоанна IV. Он внушает самодержцу мысль о том, что тот должен посвятить себя заботам о народе. Очень быстро Сильвестр завоёвывает исключительное положение при самодержце. Протопоп руководит и мирскими, и церковными делами и, по выражению летописи, был "якоже (как. Ю.В.) царь и святитель"; ему повиновались все, и он "всё мог".