Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г.

• Название: Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г.
• Автор: Светлана Бондаренко
• Издательство: АСТ
• Жанр: Публицистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-053845-4

Поклонники творчества братьев Стругацких!

Перед вами — повествование в документах и воспоминаниях, открывающее цикл «Письма. Рабочие дневники» в серии «Неизвестные Стругацкие».

Этот том посвящен периоду взросления и становления известных писателей (до 1962).

---

«Стажера» здесь читали двое — наш художник Макаров и Ленка. Макаров сказал, что это гораздо лучше «Возвращения». Ленка, когда я кончил читать ей, ревела полчаса, а затем объявила, что это очень хорошо и что мы наконец-то уходим от научной фантастики. Она категорически возражает против того, чтобы что-нибудь делать с Юрой. Все наши попытки к его активизации-де приведут к ненатуральности и неправдоподобности образа. Если что-нибудь и надо сделать, то это показать, как он умнеет после каждого эпизода. А так, она говорит, хорошо: хороший наивный парнишка среди людей, намного мощнее его интеллектуально и морально. Еще она считает, что нужно хоть в нескольких словах дать психологическое ясное оправдание образа Шершня. Шершень иначе производит впечатление патологического субъекта.

Итак, Клюева возвращается из отпуска 8-го сентября, у нас в распоряжении месяц.

2. Соображения по магам. Не знаю. Это должна быть небольшая веселая вещица. Три листа от силы. Три части. Первая написана. Вторая. Герой уверен, что теперь его маги оставят в покое. Но весь день, куда бы он ни пошел, маги преследуют его а ля секретарь Прыща.[328] Они жалобно высовываются из стен и канализационных люков, делают ему непонятные знаки, мешают ему на свидании с девушкой и с тоскливым воем улетают, когда он начинает свирепеть. Серость и неграмотность их наводит изумление.[329] Мага можно легко отличить от прочих людей, спросив их таблицу умножения на семь. На Земле собрались маги со всех концов вселенной. Им нужен Белый тезис, утраченный в незапамятные времена — его спрятали в какое-то дерево, потом он перешел в мастерской в диван, а потом в нашего героя. Свой мир маги уже проели на нарушении принципа термодинамики, они теперь, чтобы не погибнуть, хотят как люди, но это у них не получается. Третья и последняя часть — Конгресс. Конгресс проходит ночью в пустом зале московского крематория. Ругань между младомагами и стариками. Парня насильно притаскивают на Конгресс и тут выясняется, что Белого тезиса у него нет. Белый тезис безнадежно затерялся в огромной толще человечества. Маги уныло разъезжаются. У них только один путь: идти в ликбезы. В эпилоге — наш парень тайно руководит кружком ликбеза магов. Они являются к нему по ночам раз в неделю, и он их учит. Но маги ленивы и постепенно перестают приходить на занятия. У парня остаются прочно только два ученика: тот домовой с мохнатыми ушами и Калиостро. Калиостро мечтает стать наладчиком автоматов для продажи газированной воды.

3. «Урал» и «Голконду» высылаю.

4. Деньги с «Урала» получил — почему-то только 667 р. Выслал тебе должное. Подтверди получение.

Вот пока все. Пиши. Привет маме и Адке. Привет всем от Ленки.

Твой Арк.

О том, как создавался ПНВС, вспоминает БН:

ИЗ: БНС. ИНТЕР(АКТИ)ВЬО 32

— Расскажите, пожалуйста, как возник замысел «Понедельника..»? На какие образцы вы оглядывались, когда создавали этот роман?

— Году эдак в 60-м мы придумали написать роман, где героями были бы маги, волшебники, ведьмы, демоны и прочие герои сказок и легенд. По тем временам (когда о фэнтези и не слыхивали даже!) это была идея вполне революционная. Пару лет собирали хохмы, фразочки, типажи, а потом написали для начала «Суету вокруг дивана». Получилось забавно. Прочее было уже скорее делом техники. И никаких образцов! Разве что «Старик Хоттабыч»?

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 17 АВГУСТА 1961, М. — Л.

Здравствуй, дорогой и любезный брат мой!

Острые и животрепещущие вопросы и беседы записывать начал и продолжаю. Коллекцию вопросов соберем, будь покоен. Что касается острого денежного вопроса, то он обстоит так. Во-первых, будет нам одобрение за «Стажера» в Мол. Гвардии. Во-вторых, возможно, к тому времени подпишут в печать «Возвращение», тогда получим еще 40 %. В-третьих, Детгиз жаждет взять «Стажера», частично, конечно, в альманах «Мир приключений», который сдается в ноябре, что тоже, разумеется, поможет. Одним словом, вывернешься.

Со своей стороны у меня есть несколько соображений по «Стажеру», которые я хотел бы обсудить. Я, кажется, понял, чего у нас там не хватает. И в «Амальтее» тоже. У нас в наших вещах нет будущего, перспектив. У нас нет авторской уверенности: вот как это есть, а что будет — закачаешься. Наши герои смотрят под ноги, а не вперед, в будущее, в этом несчастье. Какие-нибудь интересные проблемы на будущее, интересные мысли о том, что предстоит — это нужно обязательно. Подумай и отпиши.

«Искатель» действительно дерьмовый. Да что ты с ними поделаешь, не желают прислушиваться к голосу разума, и только. Ну, жду писем. Целую

Привет маме и Адке.

P. S. Немцы прислали целых шесть экз. Atomvulkan и еще комиксов. Ужо пришлю.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 30 АВГУСТА 1961, М. — Л.

Дорогой Борис.

Главное — не вешать носа. Мало ли что — вон как Аксенова мордуют за «Звездный билет»,[330] аж кулаки чешутся бить подлые педагогические ханжеские рыла. А ведь Аксенов держится и улыбается. Я нынче послал ему ободряющее письмо.

Тебе не ясно, что я думаю. А я сам не знаю, что я думаю. Во всяком случае, о нашей писанине in the future. Взялся я за очередной перевод, буду не торопясь кропать. А вот что мыс тобой писать будем — не знаю. Мне страшно надо с тобой встретиться. Не мог ли бы ты приехать в Москву на два-три дня? Суббота, воскрес., понедельник. У нас никого в квартире нет. Славно бы поговорили и поспорили. И дышалось бы легче. А то я прямо не знаю, что делать дальше, и это очень угнетает меня. Решай скорее и двигай. Целую, твой Арк.

«Вон как Аксенова мордуют», — пишет АН. Оттепель оттепелью, но тогда жестко критиковали все новое — и молодежь «Юности» (Аксенов, Гладилин), и молодых поэтов (Вознесенский, Евтушенко), и «деревенщиков», и авторов новой военной прозы, и, конечно же, новую фантастику, которая все больше отходила от рекомендованной тематики «ближнего прицела».

С начала года вышло немало критических статей в различных газетах и журналах, где литераторы по-своему трактовали, что есть фантастика (жанр? прием? вид?) и что она должна, по их мнению, изображать. Походя пинали и АБС — как молодых и перспективных.

Предлагаем подборку выдержек из критических статей, вышедших в течение нескольких месяцев.

11 февраля, «Литературная газета»:

ИЗ: ЛАГИН Л. БЕЗ СКИДОК НА ЖАНР!

<…>

«Необходимо было принципиально новое решение, и оно было найдено в использовании замороженных почти до абсолютного нуля, квантово-вырожденных сложных кристаллов с непериодической структурой, способных претерпевать изомерные переходы в соответствии с поступающими сигналами. Были отысканы средства и регистрации этих переходов и превращения их в сигналы на эффекторы».

Это из рассказа «Испытание „СКР“» братьев Стругацких, людей далеко литературно не бесталанных. А ведь такой, зачастую к тому же высосанной из пальца, псевдонаучной тарабарщиной многие авторы буквально вгоняют в пот старательного и любознательного читателя, который пытается во всем разобраться. <…>

14 мая, «Литература и жизнь»:

ЩЕЛОКОВ А. СО СМАКОМ!

Я не раз пытался представить себе Человека Будущего. В воображении возникали образы высококультурных людей — влюбленных в науку и одновременно любящих и знающих искусство.

Счастливый случай помог мне избавиться от заблуждений. Я прочитал книгу А. и Б. Стругацких «Путь на Амальтею» и теперь доподлинно знаю, какой он — герой грядущих веков. Уж он-то не будет колебаться на золотой середине между физиками и лириками. Не то время! В кармане у человека XXI века технический справочник и словарь питекантропа. Вот как, например, разговаривает с персоналом звездолета его капитан Алексей Петрович Быков: «Знаете что, планетологи… Подите вы к черту!», «Вон! Лоботрясы!», «Кабак! Бедлам!»

И вообще слово «черт» — самое распространенное в будущем. Им пользуются почти все грамотные люди. Смачно чертыхаются бортинженер Жилин и планетолог Дауге. Но обоих их, конечно, перещеголял курсант Высшей Школы Космогации Гургенидзе.

— Ни черта, ребята, — сипло сказал Гургенидзе и встал. — Ни черта. — Он страшно зашевелил лицом (!), разминая затекшие мускулы щек. — Ни черта…

В самой школе царят нравы бурсы. Старшекурсники именуют младших «мальками» и блистают знанием бранных слов. Правда, и о боге космонавты не забывают. «Слава богу», — говорит штурман звездолета, «Боже мой!» — восклицает планетолог Дауге, «Слава аллаху», — заключает курсант Высшей Школы Космогации Ермаков и тут же добавляет, обращаясь к товарищу: «Шел бы ты…»

Хочется искренне поблагодарить редактора издательства «Молодая гвардия» Б. Клюеву, которая не коснулась своим требовательным пером этих и других самородных слов, позволив авторам донести до нас живое дыхание будущего…