Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г.

• Название: Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г.
• Автор: Светлана Бондаренко
• Издательство: АСТ
• Жанр: Публицистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-053845-4

Поклонники творчества братьев Стругацких!

Перед вами — повествование в документах и воспоминаниях, открывающее цикл «Письма. Рабочие дневники» в серии «Неизвестные Стругацкие».

Этот том посвящен периоду взросления и становления известных писателей (до 1962).

---

Много десятков или сотен веков назад кто-то где-то впервые произнес слово «МОЕ». Железные законы истории двинули человечество по дороге жестокой эксплуатации, истребительных войн, великих открытий и великой борьбы угнетенных с угнетателями.

Мы живем в замечательное время. Заканчивается стотысячелетний виток спирали истории. Человечество идет к коммунизму. Коммунизм — это могучее объединение человечества, человечества богатого и свободного. Богатого знанием и свободного от забот о хлебе насущном, от гнетущей эксплуатации, не зависящего от природы и диктующего природе свои законы.

Есть люди, которые представляют себе этот коммунизм как-то странно. Человечество перестает трудиться. Изобилие создают машины. В баках для питьевой воды — лимонад. Или даже пиво. Есть все и в любых количествах. Нет только невыполнимых желаний. Человечество только нежится на полном иждивении машин. Нечего хотеть, не о чем мечтать, не к чему стремиться.

Это не коммунизм. Это мертвящая скука. Коммунизм — это братство закаленных бойцов, знающих, жизнерадостных, честных. Да, будет изобилие. Да, будут машины, множество хитроумных машин, выполняющих всю неприятную и однообразную работу. Но не для того, чтобы человек заплыл салом от лени. Изобилие и машины нужны для того, чтобы освободить человека для выполнения высшего его назначения — для творчества.

Мы уверены: коммунизм — это не жирный рай проголодавшегося мещанина и не сонно-розовая даль поэтического бездельника, коммунизм — это последняя и вечная битва человечества, битва за знание, битва бесконечно трудная и бесконечно увлекательная. И будущее — это не грандиозная богадельня человечества, удалившегося на пенсию, а миллионы веков разрешения последнего и вечного противоречия между бесконечностью тайн и бесконечностью знания.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 15 ОКТЯБРЯ 1961, М. — Л.

Дорогой Борис!

Получил твое отчаянное письмо. Наныл ты в нем ведра на два, меня даже зло взяло. Тоже мне, структурное поле, бродящее в г… по колено и излучающее… Возьми себя в руки. Совершенно уверен, что весь твой пессимизм вылупился из квартирного вопроса.

Что касается денег, то

1) Вышло одобрение в «Мол. Гв.» — значит, пришлют деньги. На всякий случай напиши по тому же адресу в бухгалтерию: «Так и так, одобрение есть, а деньги прошу перевести туда-то и туда-то».

2) Зайди в Лендетгиз, узнай, как дела там, попроси свои 100 %; они в печать подписали, ты имеешь право.

3) Скоро в «Мол. Гв.» выйдет очередной сборник, тоже выплата.

4) На Украине в «Наука та праця» в № 10 вышли «Свiчки перед пультом». Тоже деньги.

5) Наконец, если всего этого не хватит, напиши в Детгиз аналогичное письмо (как ты писал Клюевой) на имя Виктории Сергеевны Мальт, это наш редактор. Напишешь, что надо бы 100 % выплатить, ибо нуждаюсь сильно в деньгах. Понял?

По пунктам 1–4 получишь, вероятно, ок. 700 руб (новыми). И Детгиз отломит ч.-л. Ну и, в крайнем разе, я соскребу последнее. Вывернемся, надо думать.

Ситуаций никаких прислать не могу. Мне, брат, не до ситуаций. С 7.30 утра до 11 вечера хожу в ремнях и сапогах, не чаю до кровати добраться. Впрочем, если что придет в голову, напишу незамедлительно.

Сегодня иду встречать маму. Как это ни странно, не получила она ни одного письма от нас. И очень обижена.

Ну, все. Жму руку, целую.

Не зверей от отчаяния, не уподобляйся. И немедленно пищи.

Твой всегда Арк.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 21 ОКТЯБРЯ 1961, М. — Л.

Дорогой Борик!

Ну что это ты совсем раскис? Мало ли как могут сложиться дела, так что же теперь — кровью блевать, что ли?[332] Ну, не удастся нам встретиться до Нового года, что из того? Все сделалось слегка сложнее, только и всего. Будь ироничен и преисполнен жалости![333] Вперед, к победе на литфронте! Видишь, «Свiчки» вышли, позавчера мне сказали, что уже продается молодогвардейский сборнике нашими «Великим КРИ» и «Алаидом», а там, глядишь, выйдет и ленинградский сборник. Так что вообще-то все хорошо, а «хвале и клевете внимайте равнодушно».[334] Все это грязная газетная сволочь, и ни хрена их похвалы и их бл…словие не стоят.

Как все-таки со «Стажером»? Ты давай вот что: если к концу недели ничего порядочного не сделаешь, посылай все эти обрывки и эпизоды, о которых ты писал. Гони их сюда, они меня вдохновят, как всегда, и я чего-нибудь выложу. Гони, браток. Ведь 1 декабря совсем рядом.

Ну, крепко целую тебя, твой Арк.

А газеты с Адкой у нас, конечно, нет. <…>

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 29 ОКТЯБРЯ 1961, М. — Л.

Мой дорогой мальчик!

Получил твое письмо, и очень меня беспокоит твое настроение. Что это ты так уж опустил крылья… Не выходит, и плешь с ним. Я же тебе говорю: в ближайшее же время посылай свои скетчи и отдельные фразы, а там я, даст бог, что-нибудь придумаю. И книжечка пойдет. Держи хвост трубой, паря, не вешай носа! Жду эти самые разговоры, фразы и в с е наброски. Оных чтение облегчит мне детонацию к взрыву фантазии, надо думать. Итак, жду.

Теперь мне хотелось бы изложить тебе кое-какие мыслишки по поводу, пришедшие мне во время моих армейских бдений. Буду их излагать в той последовательности, в какой они ко мне приходили. Итак:

A) Стоит ли нам нашу новую повесть (о Горбовском) делать фантастической? Отлично можно было бы изложить историю человека нашего времени, применив методику «дней рождения» или иных «пунктирных» изложений, отражающую только отдельные, решающие этапы жизни главного героя и его приятелей. Тут и война, тут и разгул Берии, тут и обсерватория, и армия, и писательство, и дружба, и вражда и прочее. Что нам хуже всего удается в нашей фантастике, так это детали. Их вообще почти не бывает. И вот мы дадим книжку, набитую деталями. И настоящей жизнью.

Б) Стоит ли в дальнейшем вообще работать на научную фантастику? Брат наш и соавтор решительно высказался в одном письме, что стоит. Что ж, он прав. Но писать серьезно в области фантастики мне как-то сейчас кажется странно. В фантастике остается одна генеральная несработанная идея: создать хороший приключенческий веселый кровомясной роман с героями. На романтической, а не реалистической платформе. Вот почему. Если мы ставим перед собой задачу высказать то, что мы думаем за жизнь, то фантастика в наше время — это средство негодное. Никто ее не принимает всерьез. Наверное, такое впечатление произвела бы счетная машина, украшенная коньковой крышей с петухами и слюдяными разноцветными окошечками. Все ожидают, что это украшение и забавная шутка, а это машина. И все говорят разочарованно: мы к настоящим машинам и сами можем сходить, вы давайте нам шутку, раз уж обещали. И Вася-кот.

B) А что же фантастика? Думается мне, что для решения морально-этических проблем, кои нас все время волнуют, фантастика перестала быть радикальным средством. Разве что так, попутно. Вот если бы мы могли или попробовали бы взяться за такую проблему, как «Мораль и наука в будущем», или «Следствия воздействия полного бытового комфорта на формирование личности члена коммунистического общества» — то это другое дело. Но согласись, что все весьма спекулятивно и не очень практично. А в общем, отпиши свое мнение. Ну вот и конец.

Передай привет Адке.

Твой Арк.

Ранее в основном один АН посещал различные общественные мероприятия, касающиеся фантастики, теперь приходит черед и БНа.

ПИСЬМО Е. БРАНДИСА БНу, 30 ОКТЯБРЯ 1961

Уважаемый Борис Натанович!

Ленинградские писатели и критики, причастные к научной фантастике, очень хотели бы видеть Вас на собраниях нашей комиссии научно-художественной литературы, которая объединяет и фантастов. Об этом я уже Вам говорил при встрече в Москве. Сейчас пользуюсь случаем сообщить Вам, что комиссия возобновила работу. Очередное собрание в пятницу 10 ноября, в 7 ч. в. — будет посвящено обсуждению повести Геннадия Гора «Докучливый собеседник» («Звезда» № 7).

Г. С. Гору очень бы хотелось, чтобы Вы сочли возможным присутствовать и познакомились бы с Вашими ленинградскими коллегами. Как секретарь оной комиссии («что за комиссия, создатель!..») я готов оповещать Вас о заседаниях, которые могут представить для Вас интерес, если Вы, конечно, пожелаете.

<…>

Желаю Вам всего лучшего. Е. Брандис

У автора этого письма уважительное, но слегка неоднозначное отношение к АБС и их творчеству, о чем можно узнать из статьи, вышедшей в то же время в журнале «Октябрь» (№ 11).

ИЗ: БРАНДИС Е., ДМИТРЕВСКИЙ В. ОРБИТА БОЛЬШОЙ МЕЧТЫ

<…>

Можно ли поверить, что для завоевателей Космоса будет характерен нарочито стертый и вульгарный язык, каким изъясняются ученые, работающие на Амальтее — научно-исследовательской станции на пятом спутнике Юпитера («Путь на Амальтею» А. и Б. Стругацких)? Авторы нередко принижают своих героев, теряют чувство подлинного масштаба времени и событий, а вместе с тем теряют и романтическое начало, ощущение той дистанции, которая должна отделять мечту от повседневной действительности, наше сегодня от нашего завтра.