РАФАЭЛЬ САБАТИНИ - Торквемада и испанская инквизиция

• Название: Торквемада и испанская инквизиция
• Автор: РАФАЭЛЬ САБАТИНИ
• Издательство: Прибой, ВОКРУГ СВЕТА, ИЗДАТЕЛЬСТВО
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-87260-006-2

Рафаэль Сабатини в своем исследовании «Торквемада и испанская инквизиция» собрал и обобщил сотни фактов и документов по истории инквизиции вообще и зловещей роли, которую сыграл Великий инквизитор фра Томас де Торквемада.

ТОРКВЕМАДА и испанская инквизиция (TORQUEMADA and the Spanish Inquisition)

Историческая хроника

Первое издание книги вышло в Лондоне в 1913 году.

Перевод выполнен с издания 1930 года.

---

Но и сила Торквемады становилась все более ощутимой – вследствие чистоты и искренности его целей. Он вовсе не был своекорыстным человеком и не стремился к мирским благам. Вес свои требования он выдвигал от имени и ради религии, которой служил, – исключительно во славу Бога; и монархам такого склада характера, как Фердинанд и Изабелла, непросто было соротивляться этим требованиям.

И хотя для себя Торквемада не искал материальной выгоды, он, не колеблясь, соблазнял монархов картинами предстоящих приобретений, которые неизбежно последуют за изгнанием иудеев. К доводам религиозного характера Великий инквизитор присовокупил доводы мирской выгоды – доводы, которые не могли не оказать воздействия на стяжательский нрав короля.

Торквемада доказывал, что в Испании никогда не воцарится спокойствие, пока иудеи живут на ее земле. Они – грабители и предатели; их единственная цель и единственный интерес – деньги; а жадность всегда в конце концов приводит на службу к врагам Короны.

Но не один Торквемада выступал с ходатайством перед монархами. Здесь были и иудеи, встревоженные создавшейся ситуацией, и в какой-то момент казалось, что они возьмут верх, потому что призывный звон золота добавлял убедительности их возражениям.

Они напоминали о своих последних услугах Короне и обещали и еще большую поддержку в дальнейшем; они клялись впредь строго соблюдать предписания Альфонсо XI и, согласно этим законам, проживать лишь в пределах указанных гетто, возвращаться туда до настуления полуночи, воздерживаться от любовных отношений с христианами. Наконец, последний, и самый красноречивый из всех аргументов: они воспользовались посредничеством Абраама Сенсора и Исаака Абарбанеля – двух иудеев, взявших на себя (и с честью с этим справившихся) обеспечение кастильской армии в кампании против Гранады, – и посулили выделить тридцать тысяч дукатов на расходы по ведению войны против мусульман.

Это предложение усилило колебания Фердинанда. Нужда монархов в деньгах была столь велика, что финансовые соображения, несомненно, заставили бы их согласиться на мольбы иудеев, если бы рядом не находился Торквемада. Если бы не его бешеный натиск, жестокий эдикт об изгнании, скорее всего так и не был бы издан.

Доминиканец, узнав, что затевается, сам явился к их величествам, чтобы осудить их нерешительность.

Нетрудно представить себе Великого инквизитора в столь ответственный момент. Это – один из тех редких случаев, когда тот, кого мы воспринимаем как «Deus ex machina» («бог из машины» (лат.) )78 , – холодный, суровый дух, вдохновивший и переустроивший безжалостную организацию, предстает живым, взволнованным человеком из плоти и крови.

Бледный, слегка задыхающийся от волнения и гнева. Глубоко посаженные глаза мрачно сверкают огнем яростного негодования. Худая старческая фигура выпрямилась, морщинистые жилистые руки судорожно сжимают распятие…

Наступил самый напряженный момент, кульминация в затянувшейся дуэли между религией и гуманностью, между клерикализмом и христианством, в которой столь важную роль сыграла предложенная иудеями цифра. Эти тридцать тысяч вызвали прискорбные ассоциации. Они позволили настоятелю монастыря Санта-Крус провести поразительную параллель.

«Иуда, – воскликнул он, – однажды уже продал Сына Божьего за тридцать тысяч. Вот Он! Продавайте Его, но тогда освободите меня от всякого участия в этой сделке».

И, с грохотом обрушив распятие на стол перед пораженными монархами, он резко повернулся и покинул зал.

Так Торквемада добился победы.

Эдикт об изгнании был подписан в Гранаде 31 марта памятного 1492 года – того года, когда Испания, наконец полностью восстановила монархию на руинах бывшего королевства вестготов, когда мореплаватель Колумб положил Новый Свет к подножию трона католических сюзеренов.

Глава XXVI. ИСХОД ЕВРЕЕВ ИЗ ИСПАНИИ

В эдикте об изгнании говорилось, что этот документ выпущен вследствие настоятельной необходимости с корнем вырвать зло, произрастающее на почве отношений, установившихся между христианами и иудеями, поскольку все предпринятые до сего времени усилия в этом направлении оказались бесплодными.

Согласно эдикту все иудеи, независимо от пола и возраста, которые отказались принять крещение, должны покинуть Испанию в течение трех месяцев и никогда не возвращаться под страхом смерти и конфискации всей собственности.

Жестокость такой экспатриации совершенно очевидна. Испания была родиной этих иудеев. Веками она была домом для их предков, и они испытывали к ней глубокую сердечную привязанность, какую каждый из нас испытывает к своей родине. И теперь их вынуждали уехать отсюда в какую-то чужую страну, и только в течение указанного срока они были защищены от действия беспощадного закона, лишающего их чего-то очень дорогого – столь же дорогого, как сама честь. В противном случае они должны были предать веру своих отцов и отречься от бога израильского.

Такой выбор встал перед сынами израилевыми – выбор, который надменная христианская церковь ставила перед всеми людьми, когда чувствовала себя достаточно могущественной.

Декретом устанавливалось, что после истечения отпущенных на сборы трех месяцев ни один христианин не должен поддерживать с иудеями дружеских отношений или помогать им, предоставлять им пищу или кров под страхом обвинения в сочувствии еретикам.

До момента депортации жизнь и собственность изгоев официально находилась под защитой монархов. Им надлежало уточнить размеры своей собственности и получить доходы от ее реализации векселями или товарами, но не золотом, которое запрещалось вывозить из страны. Что касается векселей, Амадор де лос-Риос («Historia de los Judios») вполне справедливо задается вопросом, как они могли получить по этим векселям деньги?

Наибольший ущерб им нанесла бы полная конфискация собственности. Но и реализовать имущество за должную цену в столь короткий срок было невозможно, а покупатели знали о неизбежной распродаже и не давали хорошей цены. Что же оставалось делать иудеям? Как могли они избежать бессовестного грабежа со стороны христиан, оказавшись в столь бесправном положении?

«Христиане приобретали, – утверждает Берналдес, – значительную собственность и очень богатые дома и владения за бесценок; иудеи не могли найти покупателей и потому были вынуждены менять дом на осла, а виноградник – на штуку ткани».

Этот отрывок из хроники, автор которой (о чем мы раньше говорили) испытывает жгучую ненависть к иудеям, красноречиво свидетельствует о паническом страхе, охватившем иудеев, и о том, с каким безжалостным хладнокровием христиане извлекали выгоду из их несчастья.

Амадор де лос-Риос добавляет, что в жертву приносились целые гетто, поскольку иудеи, не имея возможности распорядиться общественной собственностью, передавали их в дар муниципалитетам, которые проявляли так мало сострадания к изгнанникам.

Но Торквемада в своем великом усердии этим не удовлетворился. В конечном итоге главной его целью было не изгнание иудеев, а их обращение в христианскую веру и полное уничтожение их вероучения. Эдикт монархов об изгнании являлся лишь средством достижения этой цели.

Именно на эту массовую кампанию по обращению направил он орды доминиканцев. Заручившись санкцией короля, Великий инквизитор издал указ, в котором призывал израильтян принять крещение и подкреплял свое воззвание обещанием: принявшие крещение в течение трех месяцев, отпущенных на выезд из страны, получат право остаться и сохранят свое имущество.

В каждом городе, в каждом поселке, в каждой захудалой деревушке в церквах, на торговых площадях и на перекрестках улиц пестрели черно-белые одежды доминиканцев, неутомимо исторгающих увещевания и доводы в адрес всякого повстречавшегося иудея, убеждая принять крещение, дабы сохранить благополучие и процветание в мире земном и обеспечить спасение души в мире ином. Охваченные фанатичным рвением проповедники заходили в синагоги и твердили свои призывы даже в иудейских храмах, стремясь привести заблудших в лоно христианства. В Сеговии, когда пробил час депортации, иудеи провели три дня на своем кладбище, оплакивая могилы предков, которые они вынуждены были покинуть. Доминиканцы не постеснялись нарушить церемонию горестного прощания, прославляя благо крещения перед скорбным этим собранием.

Но лишь пренебрежение было ответом на все их проповеди. Если, с одной стороны, собратья Торквемады воспевали христианство, пытаясь теоретическими доводами и посулами материальных выгод склонить иудеев к принятию крещения, то, с другой стороны, раввины прикладывали не менее энергичные усилия, чтобы укрепить в израильтянах стойкость веры в своего бога. Они стремились помочь им устоять перед соблазном предложенных благ и убедить, что как однажды бог избавил их от плена египетского и привел в землю обетованную, так и при исходе из Испании он поможет детям своим, если они не опорочат честь и не поддадутся мирским искушениям.