Александр Гейман - Сказка о быдле

• Название: Сказка о быдле
• Автор: Александр Гейман
• Жанр: Научная Фантастика

---

Ефим как-то старнно кривился и не отвечал.

- Ты что молчишь-то? - спросило быдло.

- На огород бы тебя,- помявшись, отвечал Ефим.

Быдло обиделось, откинулось на сиденье и задернуло шторки. Мало-помалу оно начало яриться. Но странным образом его злость направилась не на огородника Ефима, а на императора Гордея. Быдло распалялось все сильней и, когда въехало в столицу, дошло уже до последней точки кипения. Подъехав ко дворцу, быдло заметило в одном из окон бледное лицо царя Гордея и, еще наполовину только вывалдившись из кареты, неистово завопило:

- Холуина плешивая! Меня на смерть послал, сам во дворце отсиживаешься! Если бы не я, тебя бы за яйца на воротах повесили, твою бы Таську солдатня во дворе е...ла!

Император отпрянул от окна, а польщенная вниманием Таисья замахала с балкона платочком. К быдлу поскорее вытолкали Ванятку.

- С победой, дядюшка быдло! - поздравил Ванятка, протягивая быдлу букет гвоздик.

Быдло растрогалось:

- Только ты умеешь меня понять...

После этой победы положение быдла в государстве упрочилось непререкаемо. Все забросили императора и со всяким делом шли к быдлу. Калдин, Ерошка и князь Песков осаждали быдло, предлагая осуществить реформы правления. Посол Калдин предлагал ввести начала народоправства, чтобы ограничить на будущее самовластье императора.

- Что ты говоришь мне, Калдин,- с досадой отвечало быдло,- как будто я само не знаю. Да будь Ванятке хоть на восемь годков побольше, я бы давно плешивого холуя в золотари отправило!

- Быдло отлично знало, что царь Гордей, зеленея лицом, подслушивает в соседней комнате.

Так повелось, что теперь почти все государственные дела решались по вечерам в детской у Ванятки. Ванятка отвечал Настасье уроки, быдло слушало, а государственные мужи гоняли чаи, иногда пропуская по маленькой, и вперемежку с шахматами и картами толковали политику. Составился кружок из шута Ерошки, посла Калдина, епископа Павсания, князя Пескова, генерала Голованова, купца Терентьева, который переселился в город, и иногда заходил Карл Федорович или кто-нибудь еще. В шахматы лучше всех играл купец Терентьев, за ним Павсаний, за ним Ерошка, потом посол Калдин, потом генерал Голованов и хуже всех князь Песков. Зато в карты лучше всех играл купец Терентьев, потом Кадин, за ним князь Песков, за ним генерал Голованов, и хуже всех играл Ерошка, а епископ в карты не играл. Быдло иногда тянуло душу с Ваняткой, но Ванятка мухлевал, подсовывая под туза второго туза, и быдло всегда проигрывало.

Каждый день к быдлу с чем-нибудь приходили:

- Надо улучшить дороги, чтобы процветала торговля,говорили Терентьев и Калдин.

- Ну, так улучшайте,- отвечало быдло.

- Но в кажне нет на это шредштв,- возражал Карл Федорович.

- Надо взимать пошлину за проезд по дорогам, и расходы с лихвой окупятся,- предлагал шут Ерошка.

- Ну, так взимайте,- говорило быдло.

Шут Ерошка особенно досаждал быдлу, постоянно предлагая различные нововведения. Быдлу это так надоело, что оно назначило Ерофея секретарем в государственный совет:

- Будешь совет вместо меня вести, а то бегаешь тут со всем!

Калдин и Павсаний одобрили:

- Ерофею Ивановичу давно пора.

Генерал Голованов занялся устроением армии и приставал к быдлу, уговаривая сходить походом на Турцию.

- Те земли - наши исконные вотчины.

- Исконные - это как?

- А так, что пятьсот лет назад под нами были.

- А до этого?

- А до этого... То ли хазары жили, то ли печенеги, шут их знает!

- Так что же ты предлагаешь, Голованов: сейчас мы эти земли отберем, а завтра печенеги придут и скажут: раньше мы тут жили.

- Да они же вымерли!

- А если воскреснут? Ты что, Потап Алексеевич, крови хочешь?

- Да какая кровь,- ты же с нами будешь!

- А если не буду? - глянуло на него быдло.

И быдло сказало:

к нам отойдут, а если лучше, то чего же тягать их на горе.

- Не время, значит,- понял генерал.

Как-то в это время быдло спросило Калдина:

- Калдин, а вот эта вся наша знать - не бездельники ли? Даромедов зачем держать?

- Не совсем так, ваше превосходительство,- отвечал посол. - Конечно, они не работают в поле или мастерских, но, будучи освобождены от тягот низкого сословия, составляют среду, в которой поддерживается просвещение.

- То есть?

- Ну, вот Ерофей Иванович,- объяснил посол,- ездил за границу с принцем Агафоном. Агафон - оболтус был, оболтус и и остался, все так, но не было бы принца, не было бы и заграницы для Ерофея Ивановича, и где бы он всего набрался? Или князь Песков. Скажу по совести, и при европейских дворах трудно сыскать столь обходительного вельможу. Теперь его слуги смотрят на своего господина и усваивают себе, каковы должны быть правила благородного человека. Из подражания и пересказов слуг понятия учтивости расходятся далее вниз, и это так заведено во всех странах: сначала просвещение появляется наверху, а после его усваивают низшие слои. Вспомните лаваторий: сперва его построили во дворце, потом переняли вельможи, а теперь Ерофей Иванович хочет оснастить им все присутственные заведения. Да, жизнь благородного сословия оплачивает простой люд и платит недешево, но такова необходимость: просвещение стоит дорого, но его отсутствие обходится неизмеримо дороже.

- Вон оно как,- поняло быдло. - Ладно, пусть будет среда просвещения. Но только, Калдин, у наших придворных утонченности, по-моему, с гулькин хрен.

- Я на днях закончил перевод книги "Правила обходительности", где изложены все понятия благородных манер, - сказал посол. - По распоряжению господина секретаря ее уже переписывают (кстати, надо бы завести книгопечатание для таких случаев). Теперь с книгой следует ознакомить благородное общество.

- Непременно пусть каждый до корки выучит! - велело быдло.

Секретарь Ерофей, вникнув в государственные дела, нашел большие упущения в законодательстве. С послом Калдиным при участии Павсания они за неделю написали свод новых законов. Ерофей с ворохом бумаг явился к быдлу:

- Ознакомьтесь, ваше превосходительство! Новые законы на подпись.

- Ты, верно, меня замучать хочешь,- застонало быдло. Не буду я это читать!

- Надо, дядюшка! Ты - князь-правитель.

- Ерофей,- сказало быдло,- ты же в этом больше меня понимаешь. Как ты сам думаешь, нужны эти указы?

- Нужны.

- А правильно написаны?

- Правильно.

- Так давай перо, и я подпишу.

- Нельзя, дядюшка! Как же - не читая? А вдруг мы там войну объявляем?

Быдло даже захныкало от досады, но бумаги приняло. Оно пошло к Настасье:

- Настенька, помоги разобрать, что они тут сочинили!

Настасья стала читать.

- Настоящим провозглашается равенство всех перед законом независимо от сословия, народности или веры. Обязанности подданных различны по их месту в обществе, но ответственность закону одинакова.

- Это зачем так, Настенька?

- Верно, Ерофей Иванович хочет справедливого суда для всех сословий,- краснея, отвечала Настасья,- и уважения ими своего долга.

- А надо это писать?

- Вероятно, да,- смущаясь, объясняла Настасья, - наша страна обширна, и в ней много народов, пусть все знают, что отношение властей к ним равно.

- А ты что скажешь, Ванятка?

- Правильно, дядюшка быдло! - бойко отвечал Ванятка. Учитель истории рассказывал, что древний Рим тем стоял, что сделал римлянами все покоренные народы!

- Ну, значит, так тому и быть. Дальше что?

Настасья зачитала:

- Государство не входит в дела веры, предоставляя решать вопросы веры церкви, пастве и каждому самому для себя. Церковь...

- Подожди, подожди, Настенька. Не входит в дела веры это о чем?

- Верно, о том, чтобы не было принуждения властью к исповеданию веры.

- Павсаний, поди, воспротивится? - спросило быдло.

- Нет, дядюшка быдло! - живо откликнулся Ванятка. - Я когда в монастыре жил, пропустил один раз молитву, и брат Игнатий дал мне подзатыльник, а владыка Павсаний его осудил, что в молитве не должно быть принуждения, и наложил на Игната эпидемию!

- Епитимью, Ванечка,- поправила Настасья.

В это время Ерофей и Калдин разыскивали быдло по какомуто делу. У дверей детской они услышали это обсуждение и многозначительно переглянулись. Вечером Калдин снова обратился к быдлу с предложением изменить правление.

- Ты, Калдин, прилип, как банный лист! - рассердилось быдло. - Я тебе сто раз говорило, что будь Ванятке хоть на восемь годков...

- Ваше превосходительство,- перебил посол, - зачем же ждать так долго? Ведь Анастасия Семеновна тоже наследница!

И верно, все как-то забыли об этом!

- А правда, Настенька,- воодушевилось быдло, - давай-ка мы тебя царицей поставим! Хочешь?

- Ах, нет, нет! - вся покраснев, отказалась Настасья. Дядя Гордей не переживет этого!

- Он-то не переживет! Оставим ему харчи да постель во дворце, да голубятню,- чего ему еще?

- Нет, я не могу,- отбивалась Настасья. - Государством править - это ваше мужское дело, а мое девичье дело - принца дождаться и замуж выйти!