И. СМИРНОВ - А ЧЕМ РОССИЯ НЕ НИГЕРИЯ?

• Название: А ЧЕМ РОССИЯ НЕ НИГЕРИЯ?
• Автор: И. СМИРНОВ
• Жанр: Экономика

---

Но потом ситуация круто изменилась. Дело в том, что со времени коллек­тивизации от крестьян уже не зависело, что им прикажут сеять. Этот вопрос стали решать чиновники. А в чиновничьих кабинетах, притом скорее москов­ских, чем иркутских и прочих сибирских, видимо, и в самом деле сложился миф, будто озимые в Сибири не растут. И уже в 1940-е годы, по свидетельству

того же Шерстобоева, доля озимой ржи в посевах на территории бывшего Илимского воеводства упала до 3-5%! Разумеется, произвол чиновников и на этот раз принёс вред, а не пользу. Яровые в Ангаро-Ленском крае дают более низкие и менее устойчивые урожаи по сравнению с озимой рожью. К то­му же без озимых там невозможно составить правильные, научно обоснован­ные севообороты.

Так что г-н Паршев не сам выдумал миф, будто в Сибири не растут озимые. Он лишь впитал, как губка, анонимную «мудрость» страшно далёких от си­бирской пашни столичных чиновников.

Правда, существует такая часть Сибири, притом расположенная южнее илимской пашни, где возделывание озимых действительно рискованное и неб­лагодарное занятие. Это Забайкалье: Бурятия и особенно Читинская область. Но озимые там не удаются не столько из-за морозов, сколько из-за малоснеж­ных, иногда почти бесснежных зим.

Однако это как раз то исключение, которое подтверждает правило. Озимая рожь хорошо растёт на всём огромном пространстве от Урала до Байкала. И если сейчас её в Сибири сеют мало, то отнюдь не по природно-климатичес­ким причинам. А в степной и лесостепной части Западной Сибири, где снега выпадает значительно больше и минимальные температуры не такие низкие, можно с успехом выращивать и озимую пшеницу. Она действительно занима­ет значительные площади, особенно в Тюменской и Омской областях и в Ал­тайском крае.

Здесь мы вновь обратимся к трудам Госкомиссии по сортоиспытанию. В «Госреестре селекционных достижений, допущенных к использованию» (2000) для Западной Сибири приведено 9 районированных сортов озимой ржи и 7 районированных сортов озимой пшеницы, а для Восточной Сибири — 9 сортов озимой ржи и 2 сорта озимой пшеницы. То есть Госкомиссия, опира­ясь на данные сортоучастков, пришла к несколько иным выводам насчёт воз­можности выращивания озимых в Сибири, чем никогда не ставивший никаких опытов г-н Паршев.

А ЧЕМ ПЛОХИ ЯРОВЫЕ?

Однако не следует считать, что на озимых свет сошёлся клином. Есть об­ширная северная страна, которая производит и вывозит много зерна, хотя се­ет почти одни яровые. Речь опять о Канаде.

Львиная доля канадской пашни сосредоточена в трёх степных провинци­ях — Манитобе, Саскачеване и Альберте. Впрочем, словом prairie канадцы называют не только степь, но и лесостепь. И лесостепь в Канаде распахана как раз сильнее, чем открытая степь, потому что лучше увлажнена. Зима в Мани­

тобе, Саскачеване и Альберте холодная, средние температуры января в основ­ном минус 17-19°C. Только на западе Альберты, у подножья Скалистых гор они повышаются до -14°C, поскольку там зимой нередко дует тёплый ветер — фён. Но минимальные зимние температуры ниже как раз на западе канадской степи и лесостепи (-50°C), чем на востоке (-44°C). Снега выпадает не очень много. В этих условиях канадцы пошли по пути приспособления к природе и стали сеять почти исключительно яровые. Ведущее место в посевах занима­ет пшеница, меньшую роль играют овёс и ячмень. Урожайность действитель­но не слишком высока. Но ведь и затраты на выращивание яровых хлебов на чернозёмах невысоки! Поэтому по соотношению затрат и выручки от реа­лизации канадские фермеры в минусе не остаются.

Так что вполне возможно и действительно существует зерновое хозяйство, основанное почти целиком на выращивании яровых. А для них температура зимы безразлична. Что касается летнего тепла, то хоть в России, хоть в Кана­де его как раз хватает на всей пригодной для земледелия площади. Ведь север­ная граница земледелия всюду обусловлена именно нехваткой летнего тепла, а не зимними морозами.

ОТ ЧЕГО ЗАВИСИТ БИОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОДУКТИВНОСТЬ

Наконец, самый сильный довод г-на Паршева против способности России прокормить себя — будто бы крайне низкая биологическая продуктивность на­шей территории. Как ни удивительно, в книге «Почему Россия не Америка» этот важнейший тезис выдвинут походя, между делом. Сравнивая численность лосей в России и Финляндии, г-н Паршев утверждает: «...в зоне тайги — северо-восток Финляндии — плотность лосей, как у нас, а вот западная часть — зона широ­колиственных лесов. Там в основном лоси (да и финны) живут, биологическая продуктивность леса и поля в этой зоне чуть не на порядок выше» (с. 39).

Очевидно, что вопрос очень серьёзный, хотя поставлен в странной форме. Плотность лосей волнует сравнительно немногих. А вот оценка продуктив­ности лесов и полей России исключительно важна для понимания перспектив сельского хозяйства и лесоводства в нашей стране.

Начнём с уточнения границ природных зон. При беглом взгляде на любую карту (например, из учебника П.П. Второва и Н.Н. Дроздова «Биогеография») сразу станет ясно, что на северо-востоке Финляндии лоси вообще не живут и жить не могут. Там тундра, где пасутся большие стада домашних и диких се­верных оленей. Тайга расположена южнее. Она занимает всю среднюю, наи­более обширную полосу Финляндии, а также юго-восток этой страны. А не­большая юго-западная часть Финляндии принадлежит к природной зоне сме­шанных (хвойно-широколиственных) лесов.

Неспособность г-на Паршева различить широколиственные и хвойно-ши-роколиственные (смешанные) леса приводит к очень грубой ошибке. Любой школьник обязан знать различия между ними! Даже совсем далёкому от гео­графии человеку понятно, что Москва и Киев расположены в разных природ­ных зонах. Столица России стоит у северной границы смешанных (хвойно-широколиственных) лесов, поэтому в городских лесопарках можно встретить и дуб, и липу, и сосну. Ель (кроме так называемой голубой ели) в загазованном городе не жилец, но в ближнем Подмосковье ельников много. А вот в зоне ши­роколиственных лесов, в которой находится столица Украины, ель уже не рас­тёт. И редкие сосновые боры встречаются только на песках. Зато разнообра­зие широколиственных пород возрастает: к дубу и липе добавляются граб и явор, а в посадках и настоящий, съедобный каштан.

Но если г-н Паршев перепутал расположение природных зон (хочется на­деяться, что не намеренно ввёл читателей в заблуждение), то, может быть, в своих рассуждениях об их сравнительной продуктивности он всё-таки прав?

Прежде всего, отметим, что продуктивность леса и продуктивность поля — две совершенно разные величины. Требования к условиям окружающей среды деревь­ев и травянистых растений (например, хлебных злаков) сильно отличаются. В XIX веке этой простой истины не понимали даже некоторые учёные. И оттого ве­ликому русскому почвоведу В.В. Докучаеву в «Русском чернозёме» приходилось разъяснять: «Данный комплекс климатических условий не может быть одновре­менно вполне благоприятным идля степной,идля лесной раститель­ности, а поэтому и говорить о большой пригодности климата вообще для растительности невозможно (разрядка В.В.Докучаева. — И.С.)»1. Естест­венно, что у главных полевых культур — хлебных злаков — требования к клима­ту близки к требованиям дикорастущих степных злаковых трав. (Исключение со­ставляет рис, но его в России сеют очень мало.) То есть максимальная продуктив­ность леса и поля нигде и никогда не совпадет. В одних местностях лес будет расти хорошо, а полевые культуры — посредственно, в других — наоборот.

1 Докучаев В.В. Русский чернозём : Отчёт Вольному экономическому обществу / вводн. ст. и общ. ред. В.Р. Вильямса; биогр. и коммент. З.С. Филипповича. (С приложением 3 почвенных карт под редакцией Л.И. Прасолова). М. ; Л.: ОГИЗ — Сельхозгиз, 1936. С. 268-269.

Продуктивность поля измерить сравнительно легко — её мерой служит урожайность возделываемых культур. Правда, при измерении продуктивности через урожайность надо строго выдержать принцип единственного различия. Поясню это на примере. По урожайности зерновых сравниваются две страны. В одной из них (допустим, в Швеции) ежегодно вносят большие дозы мине­ральных удобрений. В другой (допустим, в России) уже больше 10 лет мине­ральные удобрения либо не применяют, либо вносят очень малыми дозами и нерегулярно. К тому же и до этого их применяли по принципу: где густо,

а где пусто. Очевидно, что если мы сравним урожайность в странах со столь огромными различиями в агротехнике, то полученные нами цифры не будут отражать естественную продуктивность полей.

Однако в пределах одного государства экономические условия и культура земледелия обычно различаются не столь резко. Поэтому можно предполо­жить, что урожайность сельскохозяйственных культур (например, зерновых) в среднем за несколько лет отражает большую или меньшую благоприятность почвенно-климатических условий.