Юрий Рытхеу - Голубые песцы

• Название: Голубые песцы
• Автор: Юрий Рытхеу
• Жанр: Современная проза

Во второй том избранных произведений Ю.С. Рытхэу вошли широкоизвестные повести и рассказы писателя, а также очерки, объединенные названием "Под сенью волшебной горы", - книга путешествий и размышлений писателя о судьбе народов Севера, об истории развития его культуры, о связях прошлого и настоящего в жизни советской Чукотки.

---

— Скорей садись. Вот спирт. Я его разведу по своему рецепту.

Тыплилык опустился на стул. Он молча выпил спирт и закусил припасённым предусмотрительным Урэвтэгином куском вяленой юколы.

— Верно, хорошо? — заглядывая в глаза, спросил Урэвтэгин. — А то на тебе лица нет. Ещё бы! Уморился. Для некоторых пурга — это вроде непредусмотренный отпуск, а ты всё работаешь… Скоро пойдём ужинать в столовую.

В буфете Тыплилык взял несколько банок сгущённого молока и мясных консервов. Хотел было купить компота в стеклянных банках, но усомнился: едят ли голубые песцы фрукты…

Раздобыв у Полины Андреевны жестяную миску, Тыплилык развёл в тёплой воде сгущённое молоко и попытался накормить больного.

Урэвтэгин и Цой стояли позади него и давали советы:

— Соску надо, — сказал Цой.

— Сжуёт, — заявил Урэвтэгин. — Это же не дитя, а взрослый зверь.

— Такой маленький? — усомнился Цой.

— Разве он маленький? По-моему, самый нормальный. Песец как песец, — успокоил его Урэвтэгин.

— Намочи кусок хлеба в молоке и сунь в пасть, — подсказал Цой.

У артистов раздобыли хлеб, размочили в молоке. Тыплилык сунул хлеб зверю в морду. Песец оскалился и чуть не схватил острыми клыками за руку.

— Кусается, — проронил Цой.

Песец облизал морду и вдруг потянулся к миске. Он лакал молоко, как собака. Тыплилык торжествующе посмотрел на товарищей. На душе у него стало теплее — то ли подействовал спирт, то ли оживший песец оживил и его.

— Теперь будем здоровы, — сказал Тыплилык, неизвестно к кому обращаясь.

В этот вечер Тыплилык не спал долго. Давно потух свет, а он все ворочался на кровати, вздыхая, и всё думал: где раздобыть корм? Консервов на них не напасёшься. Да и кто разрешит кормить песцов сгущённым молоком?.. А сдохнет песец — платить же придётся Тыплилыку… Стихийное бедствие? Всё равно Михненко скажет, что виноват Тыплилык. Чего, мол, мало запасал корма. Матрёна Ермиловна сильно будет кричать, если придётся платить. А вдруг она не захочет отдавать деньги? Тогда Тыплилыка будут судить и посадят в тюрьму. Цой говорил, что видел оленину в магазине… А что, если?.. Деньги есть. Почти полторы тысячи… В этом посеёке живут в основном русские. Они покупают мясо килограмма по два, по три. А в такую погоду желающих ходить по магазинам немного. Как он раньше об этом не подумал! Так всё просто…

Тыплилык улыбнулся в темноте, перевернулся на другой бок и быстро уснул.

Тыплилыку снова снилась встреча в районном центре. Толпа народу выкрикивала приветственные слова. Лаяли собаки — многие приехали встречать песцов на нартах. Люди подступали к самолёту. Голоса становились всё громче и громче, и почему-то в выкриках Тыплилык слышал больше негодования, чем радости по поводу его благополучного прибытия, Тыплилык увидел, как Михненко с поднятыми кулаками бросился к самолёту, взмахнул руками… Тыплилык отпрянул назад… и проснулся.

Неужели сон продолжается с открытыми глазами? Негодующие крики до сих пор звучат и даже как будто стали громче.

— Проклятый зверь! Чтоб ты подох!

Голос очень знакомый. Тыплилык повернулся и увидел взлохмаченную голову Урэвтэгина.

Охотник держал в руках торбаса с объеденными до основания завязками.

— Посмотрите, какая дыра! В чём буду ходить! — причитал Цой, разглядывая свои унты. — Выел, негодный!

Привлечённые шумом, в комнату заглядывали любопытные.

Тыплилык соскочил с кровати и подбежал к песцу, который спокойно лежал на своей мешковине и равнодушно поглядывал на разгневанных людей. От его жалкого понурого вида ничего не осталось. Зверь облизывался и осматривался: что бы ещё погрызть?

— Я немедленно переселяюсь! — заявил Цой. — Лучше буду спать в коридоре, чем в этой вонючей комнате!

— Так можно голым остаться, — сказал Урэвтэгин, продолжая изучать объеденные торбаса.

— Надо было запрятать обувь, — пытался оправдаться Тыплилык. — Он же неразумный по сравнению с вами.

Почему-то эти слова рассердили Цоя.

— Как ты можешь сравнивать человека со зверем! Мало того, что в людское жилище привёл дикого песца!

— Он не дикий, он клеточный, — сердито поправил Тыплилык.

Впервые в жизни он возражал человеку, который по положению был выше его. Но как тут не возмутиться! Только вчера вечером Цой сюсюкал и становился на колени перед песцом, а сегодня готов выкинуть его на улицу. И комната, видите ли, сразу стала вонючей…

Вбежала Майя Решетова. У неё рассыпались волосы, лицо раскраснелось.

— Это правда, что песцы разбежались? — взволнованно спросила она.

Дверь отворилась, и решительная фигура Полины Андреевны заняла весь проём.

— Тыплилык! — загремел её голос. — Что вы тут натворили?

Тыплилык, единственный спокойный человек в комнате, ответил:

— У меня заболел песец. Голубой. Очень дорогой. Я за него отвечаю. Ему надо было в тепле полежать. Вот я его и принёс.

— Вам известно, что здесь гостиница, а не звероферма? — грозно спросила Полина Андреевна.

— Известно, — ответил Тыплилык, — но…

— Немедленно отнесите на место вашего песца! Мало того, что у меня неприятности из-за вас, так ещё и песца тащите в номер…

— Я отнесу, Полина Андреевна, — заспешил Тыплилык. — Он, кажется, выздоровел.

— Тогда я остаюсь здесь, — заявил Цой.

— Я тоже не буду переселяться, — сказал Урэвтэгин.

Тыплилык не без труда затолкал песца в мешок.

То ли снег прибило и утрамбовало ветром, то ли туч стало меньше, но уже не было той плотной стены из снега и ветра, как вчера. Температура упала, и мороз обжигал лицо.

На этот раз Тыплилык захватил лопату и откопал дверь самолёта.

Когда Тыплилык пришёл в столовую, завтракали только любители поспать — остальные давно ушли. Он съел несколько сморщенных зимних куропаток, попил чаю и, не заходя в гостиницу, отправился в посёлок.

Ему пришлось поплутать, пока он попал на старинное казацкое кладбище с высоченными восьмиугольными дубовыми крестами. Кладбище находилось посреди посёлка, и отсюда уже рукой было подать до магазина.

Магазин занесло сугробами по крышу. Отпихивая ногами снег от двери, Тыплилык услышал музыку. Да, это была плясовая, и её никак нельзя было спутать с завыванием пурги.

Тыплилык задержался у входа. Всё-таки выбросить такие деньги жалко. Во-первых, целый месяц на них можно жить. А при экономности Матрёны Ермиловны — все полтора… Хороший костюм можно купить. Тёмно-синий. Правда, его всё равно почти не придётся носить. Повесит жена костюм в шкаф — и любуйся на него… Или у лётчиков приобрести меховые сапоги. Как у командира отряда Сотника. Сверху обыкновенные, кожаные, а дёрнешь молнию — белый мех внутри… Китайских яблок сколько ящиков можно купить… Радиоприёмник… Патефон — любую музыку слушай. Новое ружьё. Двустволку шестнадцатого калибра Ижевского оружейного завода.

Тыплилык вспомнил, как он впервые заработал деньги. Правда, небольшие. Тридцатку. Одну красную бумажку. Тогда он ещё учился в школе. Отец запряг собак. На нарте Тыплилык подъехал к полярной станции. Погрузил приборы, а сзади него сел чернобородый русский в длинной, до пят, меховой кухлянке. Доехали до прилива Пильгына, где находился наблюдательный пункт — маленькая зацементированная площадка. Русский установил на нем треногу и весь день смотрел в трубу и записывал в толстую тетрадь цифры. Сидя неподвижно на нарте, Тыплилык совершенно закоченел. На красную тридцатку мать купила новую рубашку Тыплилыку. А сколько рубашек можно купить на полторы тысячи!

Музыка смолкла. Тыплилык прислушался. Нет, снова заиграла.

Продавец немало удивился вошедшему и даже спросил:

— Не заблудились?

Он грел над керосиновой лампой руки и приплясывал за прилавком. Тыплилык не сразу увидел патефон с крутящейся пластинкой.

— За покупкой пришёл, — сказал Тыплилык. — Мясо есть?

— О! Сколько угодно… Одиннадцать с половиной туш! Сейчас, в пургу, его почти не берут. Мало едят люди в непогоду. Только чай хлещут… Разве так план сделаешь? Спирта нет, одеколона нет. Если пурга продлится ещё два-три дня — премии мне не видать.

— План будет, — успокоил продавца Тыплилык. — Беру мясо. Сколько стоит килограмм?

— Пятнадцать рублей. Вам кило? Два?

— Сто килограммов.

— Сто? — недоверчиво улыбнулся продавец.

Пластинка кончилась. Тыплилык осторожно снял мембрану и остановил диск. Продавец подошёл к патефону, перевернул пластинку и принялся заводить пружину.

— Я правду говорю. Сто килограммов оленьего мяса, — повторил Тыплилык. — Плачу наличными. Вот деньги. — Тыплилык вытащил пачку сторублевок и выразительно помахал перед носом ошеломлённого продавца.

— Сто килограммов?.. — пробормотал тот, не трогаясь с места. — Сто килограммов…