Георг Брандес - Шекспир, Жизнь и произведения

• Название: Шекспир, Жизнь и произведения
• Автор: Георг Брандес
• Издательство: Алгоритм
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: ISBN 5-88878-003-0

 Книга рассказывает о жизни и творчестве одного из величайших деятелей эпохи Возрождения. Из всей огромной литературы, посвященной Шекспиру, ее выделяет отсутствие суховатой академичности, непосредственное живое восприятие огромного наследия, оставленного гением потомству. Чтобы читатель лучше мог уяснить, в каких условиях создавались бессмертные творения, приводятся исторический анализ положения Англии при Елизавете и Иакове. Книга является ярким доказательством слов, высказанной Беном Джонсоном в поэме, посвященной памяти Шекспира:

"Гордись, моя Британия, у тебя есть тот, перед кем преклоняются все сцены Европы. Он был не для одного века, но для всех времен".

---

Приверженцы Сесиля и Эссекса образовали две враждебные партии. Если кто-нибудь пользовался покровительством одного из этих могущественных лордов, противная партия боролась с ним всеми средствами, как бы ни были велики его личные заслуги.

Впрочем, Елизавета изменилась в некоторых отношениях в последние годы к лучшему. Ода прежде доверяла так мало своей стране и ее боевым силам, что не нашла даже нужным при своей скупости подготовить, как следует, войну с Испанией: она вооружила очень плохо своих храбрых моряков. Однако после победы над испанской армадой она щедро тратила деньги на войну, которую ей не суждено было пережить, и конец которой увидело только следующее столетие. Эта война вынудила Елизавету вмешаться в религиозную междоусобицу. Она была убеждена, что церковные дела подлежат ее личному рассмотрению и никогда не допускала в нижней палате религиозных споров. Подобно Генриху IV, ее современнику, она относилась в глубине души индифферентно к религиозным вопросам. Она верила в какого-то очень неопределенного и отвлеченного Бога; считала все догматы пустыми вымыслами, каждое вероисповедание одинаково хорошим и одинаково плохим. Она смотрела на религиозные вопросы исключительно с политической точки зрения. Генрих IV принял в конце концов католицизм, но дал своим единоверцам свободу исповедания. Елизавета перешла по необходимости в протестантизм. Но веротерпимость была неизвестна в Англии. Закон требовал, чтобы каждый подданный исповедовал государственную религию. Обладая самостоятельным характером, Елизавета чувствовала некоторую симпатию к католицизму. Политика навязала ей враждебное отношение к папе. Но, принимая иностранных послов, она любила выставлять себя ревностной католичкой, не признающей только авторитета папы. Елизавета не скрывала своего презрения к протестантизму, хотя она была его главой и никогда не могла обходиться без его поддержки. Если ее причисляли к французским, нидерландским и шотландским еретикам, она видела в этом унижение и смотрела свысока на англиканских епископов, которых сама назначала, и которые вполне заслужили ее презрение своим светским образом жизни. Но она ненавидела глубже всего всякое сектантство и всяких сектантов, особенно пуритан. Если в начале своего царствования она не преследовала их, то, вероятно, потому, что не могла обходиться без их поддержки. Но твердо укрепившись на престоле, она защищала во всех вопросах церковной политики авторитет епископов вопреки оппозиции парламента и присуждала неоднократно пуританских писателей за слишком откровенные, но совершенно невинные суждения об отношении светской власти к религии, к смерти или пожизненному заключению.

Величие Елизаветы покоилось главным образом на том здравом смысле, с которым она умела выбирать советников и назначать начальников. Однако в последнее десятилетие XVI в. умерли один за другим лучшие люди, окружавшие ее престол ореолом блеска. Первым умер Уэлсингем, дипломат, оказавший королеве так много услуг, спасший ей жизнь во время последнего заговора, имевшего своим последствием казнь Марии Стюарт, один из самых бескорыстных слуг, которому она отплатила черной неблагодарностью. Потом она лишилась таких выдающихся людей, как лорд Гонсдон, сэр Фрэнсис Ноулз, лорд Борлей, бывший настоящим регентом Англии во время ее царствования, и, наконец, Френсис Дрейк, этот славный герой испанской войны. Елизавета чувствовала себя покинутой и одинокой. Не радовало ее больше могущество, которого Англия достигла под ее скипетром. Старость давала себя чувствовать, несмотря на все старания скрыть ее от посторонних взоров. Она поняла, как мало, в сущности, любят ее те мужчины, которые по-прежнему преклонялись перед ней. Елизавета была последняя в своем роду. Мысль о наследнике так угнетала ее, что она назначила его только на смертном одре. Ей было известно, что ее министры и придворные поддерживают постоянно тайные сношения с королем Иаковом. Они падали перед ней ниц, когда она проходила мимо, выражали свой восторг перед ее свежей, неувядающей красотой, а потом спокойно вставали, стряхивали пыль со своей одежды и писали Иакову, что, вероятно, королева недолго проживет, потому что выглядит уж очень плохо. Они скрывали эти тайные сношения от королевы; но, хотя она и не знала в точности, кто именно из ее министров списывается с шотландским королем, она все-таки подозревала, что творится за ее спиной. Она, например, нисколько не обманывалась насчет двойной игры, которую вел Роберт Сесиль в то время, как он старался вывести Эссекса из себя и уничтожить его за непокорность, которая в глазах королевы была нисколько не предосудительнее его собственной подпольной интриги.

Елизавета чувствовала себя одинокой среди людей, которые ожидали с нетерпением ее смерти и рассвета нового времени. Она ясно поняла, что мужчины, осыпавшие ее льстивыми комплиментами, никогда не любили в ней женщину, и она возмущалась той мыслью, что они, по-видимому, перестали уважать в ней королеву.

В этом мрачном настроении она стала все чаще подчиняться своим тираническим капризам и относиться все суровее к прежним фаворитам, провинившимся перед нею.

Елизавета всегда негодовала на своих любимцев, если им приходила мысль жениться. Правда, они венчались тайно, но этим не спасались от ее гнева. Но теперь ее деспотические инстинкты приняли такие чудовищные размеры, что она стала вмешиваться в семейную жизнь даже тех из своих придворных, которые никогда не были ее любимцами.

Вероятно, ни одно из событий, случившихся накануне XVII в., так не опечалило Шекспира, как печальная судьба его знатного и славного покровителя лорда Саутгемптона. Он был влюблен в Елизавету Верной, кузину Эссекса. Королева запретила ему на ней жениться. Однако Саутгемптон не хотел отказаться от своей невесты. Он был упрям и вспыльчив. Он участвовал в экспедиции Эссекса и взял один испанский корабль на абордаж. Он был тогда еще очень молод. Однажды он играл во дворце с Рэлеем и другими придворными в primero. Он громко шумел и смеялся. Начальник дворцовой стражи Уиллоуби попросил его вести себя потише, так как королева рано ложится спать. В ответ Саутгемптон дал ему пощечину и вступил с ним в драку. Несмотря на запрещение королевы, он женился в августе 1598 г.

Елизавета наказала его тем, что заставила сидеть медовый месяц в Тауэре. Она с тех пор всегда косилась на него.

Гнев королевы вспыхнул с новой силой, когда она узнала о дружбе Саутгемптона с Эссексом. Когда этот последний дал в 1599 г. своему другу место начальника кавалерии, королева потребовала в наказание за своевольную женитьбу Саутгемптона его немедленного увольнения и заставила Эссекса уступить.

Никогда не следует упускать из вида суровое отношение королевы к первому покровителю Шекспира, чтобы понять его холодное равнодушие к ней. Ведь Шекспир не присоединил своего голоса к траурным песням английских поэтов, оплакивавших кончину королевы. Вопреки просьбе Четтля он не написал ни одного слова в ее похвалу. Он оценивал Елизавету приблизительно так, как в наше время известный историк Фруд.

Фруд признает мужество королевы, которую не устрашили никакие покушения, и которая никогда не отказывалась из боязни за свою жизнь от каких бы то ни было предприятий. Он говорит с похвалой о ее расчетливости и трудолюбии. "Но, - продолжает он, - ее тщеславие было настолько же безгранично, насколько и мелочно. Она была искренна только в те минуты, когда говорила неправду. Письма ее и речи были так же фантастичны, как ее туалеты. Все ее мысли были так же обманчивы, как ее политика. Даже когда она молилась, она была неестественна и ее аффектация доходила до того, что она представала с ней перед лицом Всевышнего. Она не только игнорировала обязательства чести в отдельных случаях, но, по-видимому, не имела никакого представления о чести".

Мы дошли в биографии Шекспира до того момента, когда случилось одно событие, которое потрясло его больше всех остальных фактов, совершившихся в это время, т. е. злополучный мятеж Эссекса и Саутгемптона, за которым последовала казнь первого и пожизненное заключение второго.

ГЛАВА ХХХIII

Елизавета. - Эссекс. - Бэкон.

Чтобы лучше понять эти события, необходимо бросить взгляд назад. Мы видели, что Эссекс вытеснил в 1587 г. Рэлея из сердца королевы. Он с самого начала соединял льстивые речи любовника с высокомерным тоном счастливого соперника, тоном совершенно новым для королевы, приводившим ее не столько в негодование, сколько в удивление. Вот один факт из ранней истории их отношений.

Сестра Эссекса, Пенелопа, вышла против своей воли за лорда Рича. Филипп Сидней любил ее и воспел под псевдонимом Стеллы. Ни для кого не было тайной, что он пользовался ее взаимностью. Девственная королева, так строго следившая за нравственностью своих придворных, посетила в 1587 г. в сопровождении Эссекса замок графа Уоррика. Присутствие леди Рич ее возмутило. Королева потребовала, чтобы она покинула дворец. Эссекс стал уверять, что Елизавета оскорбила его вместе с сестрой только в угоду Рэлею и в полночь уехал с леди Рич. Он хотел отправиться в Нидерланды, принять участие в войне, но королева, которая уже не могла без него обходиться, велела его вернуть.