Джефф Лонг - Преисподняя

• Название: Преисподняя
• Автор: Джефф Лонг
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-34922-7

Группа, совершающая паломничество по Гималаям, прячась от снежной бури, попадает в пещеру, в которой находит испещренное надписями тело. Среди прочих надписей есть четкое предупреждение — «Сатана существует!» Все члены группы, кроме инструктора по имени Айк, погибают в пещере. Ученые начинают широкомасштабные исследования, в результате которых люди узнают, что мы не одиноки на Земле, что в глубинах планеты обитают человекоподобные существа — homo hadalis (человек бездны), — которым дают прозвище хейдлы. Подземные обитатели сопротивляются вторжению, они крайне жестоко расправляются с незваными гостями, причем согласованные действия хейдлов в масштабах планеты предполагают наличие централизованного руководства…

---

Бранч добрался до бункера, где размещались командование и узел связи. На секунду сквозь пелену дождя земляная насыпь показалась развалинами какого-то культового сооружения, более древнего, чем египетские пирамиды. Майор поднялся на несколько ступенек, затем спустился по крутой лестнице мимо мешков с песком. Внутри одну стену занимала электронная аппаратура. За столами сидели мужчины и женщины в военной форме, мониторы портативных компьютеров освещали их лица. С потолка падал тусклый свет. Тут было человек тридцать. Слишком ранний час, слишком холодный для такого долгого ожидания. По резиновому пологу над дверью непрерывно стучал дождь.

— Здорово, майор! Рад видеть! Держите, я как чувствовал, что пригодится.

Бранчу протянули чашку горячего шоколада, но он скрестил два пальца и пробормотал:

— Изыди, сатана!

Майор почти не шутил. С таких мелочей все и начинается. Если слишком хорошо питаться, легко можно расслабиться. Как настоящий спартанец, он отверг и чипсы.

— Что-нибудь слышно?

— Все глухо. — Макдэниелс мигом распорядился шоколадом Бранча — отпил большой глоток.

Майор встряхнул свои часы:

— Может, все уже давно кончилось. А может, и не начиналось.

— Вот Фома неверующий! — сказал тощий пилот. — Я сам видел. И все видели.

Видели все, кроме Бранча и его второго пилота, Рамады. Последние три дня они летали на юге — искали пропавшую колонну Красного Креста. Вернулись уставшие как собаки и попали на это полночное бдение. Рамада уже сидел здесь — отыскал свободный компьютер и торопливо проверял, нет ли почты из дома.

— Сначала посмотри записи, — сказал Макдэниелс. — И что за черт? Три ночи подряд. В то же время, в том же месте. Прямо аттракцион какой-то, хоть билеты продавай.

Лишних стульев в помещении не было. Несколько дежурных солдат работали за портативными компьютерами, связанными с базой «Игл» в Тузле, но большинство присутствующих составляли гражданские с бородками и длинными лохмами, одетые в футболки с надписями типа «Участник операции «Совместные усилия» и непременной припиской «Мясо», сделанной пониже маркером. Среди гражданских попадались люди постарше, но большинство были того же возраста, что и солдаты.

Бранч окинул собравшихся взглядом. Многих он знал. Почти все имели докторскую степень. И от каждого пахло могилой. Чтобы не нарушать картину всеобщего абсурда, они прозвали себя волшебниками, имея в виду Гудвина, волшебника страны Оз. Трибунал ООН по военным преступлениям санкционировал судебные раскопки на местах казней по всей Боснии. Этим и занимались «волшебники». Изо дня в день заставляли мертвых говорить.

Поскольку сербы, развязавшие в американском секторе геноцид, не пощадили бы этих профессиональных шпионов, полковник Фридриксон поселил их на базе. Эксгумированные тела хранились на бывшем подшипниковом заводе на окраине Калесии.

Первый воздушно-десантный предоставил научной братии кров, и как оказалось, надолго. Первый месяц развязность гражданских, их эксцентричные выходки и порнофильмы развлекали военных. Через год их кривлянье стало напоминать избитые шуточки в духе комедии «Зверинец» или сериала «Госпиталь МЭШ».

Ученые со смаком пожирали несъедобные пайки и выпивали всю даровую кока-колу.

Поскольку все зависело от погоды, то чем дольше шли дожди, тем больше становилась толкучка. За последние две недели число ученых утроилось. Когда в Боснии прошли выборы, СВС начали уменьшать свое присутствие. Войска уходили, базы закрывались. «Волшебники» теряли покровителей. Одним им тут находиться нельзя. Многие захоронения так и останутся нетронутыми.

Доктор медицины Кристина-Мария Чемберс бросила через Интернет отчаянный призыв. В Израиле, Испании, Австралии, в Сиэтле и каньоне де Челли археологи побросали лопаты и лаборатории, не взяв даже расчета; медики пожертвовали занятиями по теннису, профессора расщедрились и прислали старшекурсников. Приехав, ученые тут же изготовили для себя таблички с именами и званиями — ни дать ни взять ходячий выпуск журнала «Кто есть кто в судебной медицине». И все же Бранч нехотя признавал, что для совместного торчания в лагере эти ребята не самая плохая компания.

— Есть изображение! — объявила мастер-сержант Джефферсон от своего монитора.

Все затаили дыхание. Люди столпились за спиной Джефферсон и смотрели на изображение, передаваемое с полярного спутника Kh-12. Шесть экранов показывали одно и то же. Макдэниелс, Рамада и еще три пилота уткнулись в маленькие мониторы перед собой.

— Бранч! — позвал кто-то, и все потеснились, пропуская майора.

На экране светилось ярко-зеленое изображение какого-то ландшафта. Компьютер вывел поверх него сетку координат.

— Z-четыре. — Рамада услужливо указал ручкой. Прямо под ручкой изображение задвигалось. На нем расплылось розовое пятно.

Мастер-сержант зафиксировала изображение и нажала другую кнопку. Появилась картинка с беспилотного самолета-разведчика «Хищник», кружащего на высоте пять тысяч футов. Не инфракрасные лучи, а какие-то другие. Та же местность, но другие цвета. Девушка методично продолжала нажимать кнопки. На краю экрана появился ряд маленьких картинок, снятых в предыдущие ночи. В середине оставалась «живая» трансляция.

— Радар бокового обзора. Теперь УФ-спектр, — комментировала Джефферсон. Низкий звучный голос. Таким можно проповеди читать. — Гамма-спектр.

— Стоп! Видите?

Из Z-4 плавно расползалось яркое пятнышко.

— И что это такое? — рявкнул один из «волшебников» неподалеку от Бранча. — Что все это означает? Радиация, газы — что?

— В основном азот, — сказал его толстый сосед. — То же было и прошлой ночью. И позапрошлой. Кислород — то есть выбросы, то нет. А тут какой-то углеводородный коктейль.

Бранч слушал.

Другой юнец присвистнул:

— Смотрите, какая концентрация. Обычно в атмосфере сколько процентов азота? Восемьдесят?

— Семьдесят восемь и две десятых.

— А тут почти девяносто.

— Уровень непостоянный. В прошлые две ночи было почти девяносто шесть. К рассвету приходит почти в норму.

Бранч заметил, что многие прислушиваются. Его пилоты тоже заинтересовались. Они не отводили глаз от своих экранов.

— Я не врубаюсь, — сказал парень с рубцами от прыщей. — Отчего такой скачок? Откуда этот азот берется?

Бранч ждал; все молчали. Быть может, «волшебники» знают?

— Я ведь вам все время твержу.

— Так, хватит Барри, пожалей нас.

— Вы и слушать не хотите. А я говорю, что…

— Расскажите мне! — потребовал Бранч.

На него тут же уставились три пары очков. Паренек по имени Барри смутился:

— Я понимаю, звучит дико, но это все покойники. И ничего тут нет таинственного. Живая материя разлагается с образованием аммиака. Что такое азот, помните?

— Потом бактерия нитросомона, — нарочито нудным голосом продолжил толстяк, — преобразует аммиак в нитриты, нитробактер преобразует нитриты в нитраты. А нитраты поглощаются растениями. Другими словами, азот на поверхность земли не попадает. Это все не то.

— Вы говорите о нитрифицирующих бактериях. А есть, как известно, еще бактерии денитрифицирующие. Те как раз действуют над поверхностью почвы.

— Давайте просто считать, что азот выделяется в результате разложения. — Бранч обращался к Барри. — Но это ведь не объясняет такую его концентрацию, верно?

Барри начал издалека.

— Кое-кто остался в живых. Так всегда бывает, — объяснил он. — Иначе мы бы и не знали, где раскапывать. Три человека показали, что туда свозили больше всего народу. Одиннадцать с лишним месяцев там закапывали и закапывали.

— Продолжайте, — сказал Бранч, не понимая, к чему ведет Барри.

— Мы эксгумировали триста тел, но там их больше. Может, тысяча. А может, еще больше. В одной только Сребренице еще остается от пяти до семи тысяч. Кто знает, что будет там, глубже? Мы только начали вскрывать Z-четыре, когда ливануло.

— Чертов дождь! — пробормотал очкарик слева от Бранча.

— Значит, тел много? — допытывался майор.

— Точно. Полным-полно. И все это разлагается и выделяет много азота.

— Не слушайте! — Толстяк повернулся к Бранчу и жалостливо покачал головой: — Барри опять заигрался. В человеческом организме только три процента азота. Будем считать три килограмма на тело; умножить на пять тысяч тел. Пятнадцать тысяч кэгэ. Переведем в литры, потом в метры. Не хватит даже на куб со стороной тридцать метров. А тут его гораздо больше, он улетучивается и снова выделяется. Дело не в покойниках, хотя и без них, конечно, не обошлось.

Бранч не улыбнулся. Несколько месяцев он любуется, как эти судебно-медицинские субчики подкалывают друг друга — то приволокут в палатку череп, то изощряются в таком вот людоедском трепе. Однако майора раздражал не столько их настрой, сколько реакция его собственных подчиненных. А со смертью шутить нельзя.