Юрий Орлов - Прокуроры двух эпох. Андрей Вышинский и Роман Руденко

• Название: Прокуроры двух эпох. Андрей Вышинский и Роман Руденко
• Автор: Юрий Орлов
• Жанр: Публицистика
• Год: 2001
• ISBN: 5-224-02742-X

В книге на основе большого документально-исторического материала рассказывается о жизни и деятельности самых знаменитых прокуроров советской эпохи. Имя одного из них неразрывно связано с кровавым сталинским террором и массовыми процессами над «врагами народа», другого — стало всемирно известным после Нюрнбергского процесса и знаменитого процесса над американским летчиком-шпионом Ф. Пауэрсом.

---

В марте 1935 года были осуждены Военной коллегией Верховного суда СССР и расстреляны жена Николаева М. П. Драуле, ее сестра О. П. Драуле с мужем Р. М. Кулашер, брат П. В. Николаев, репрессирована сестра Е. В. Рогачева.

В орбиту репрессий вскоре были втянуты и лица, занимавшиеся расследованием дела об убийстве С. М. Кирова, в том числе нарком внутренних дел Ягода, его заместители Агранов и Прокофьев и многие другие, которых теперь уже обвинили как соучастников в убийстве Кирова, а также в устранении «важного свидетеля» Борисова (охранник С. М. Кирова, трагически погибший в автомобильной аварии 2 декабря 1934 года).

После смерти И. В. Сталина обстоятельства убийства С. М. Кирова неоднократно проверялись высокими комиссиями. Всего в разные годы были организованы четыре правительственные комиссии, работавшие под руководством высоких партийных функционеров.

Первой комиссией руководил Молотов, второй и третьей — Шверник, четвертой — Пельше. Все они пришли к различным выводам. Первая комиссия (работавшая в 1956—1957 годах), третья (в 1961 году) и четвертая (в 1963-1967 годах) констатировали, что в убийстве Кирова виновен лишь один Николаев и что он не был связан ни с троцкистской, ни с зиновьевской оппозицией. Вторая комиссия (1960 год) пришла к выводу, что убийство было организовано и осуществлено НКВД по заданию Сталина.

В 1988 году Прокуратура Союза ССР, в очередной раз тщательно изучив уголовное дело и все другие материалы, признала, что Николаев совершил убийство один и что остальные лица, привлеченные по этому делу, осуждены незаконно. Однако руководитель комиссии Политбюро ЦК КПСС по изучению материалов, связанных с репрессиями в период 30-х—50-х годов, с таким выводом не согласился. Тогда Прокуратура Союза совместно с КГБ СССР возвратилась к этому делу. В 1990 году в комиссию Политбюро ЦК КПСС была представлена подробная справка о том, что никакой контрреволюционной террористической организации под названием «Ленинградский центр» не существовало, а убийство С. М. Кирова совершил Николаев. В материалах не было обнаружено каких-либо данных, свидетельствующих о причастности Сталина и работников НКВД к этому преступлению.

После этого в Верховный суд СССР был внесен протест, подписанный и. о. Генерального прокурора СССР А. Васильевым. Пленум Верховного суда СССР 30 сентября 1990 года рассмотрел этот протест и пришел к выводу, что убийство С. М. Кирова задумал и осуществил один Николаев. Остальные 13 человек, осужденные по этому делу, были полностью реабилитированы. Из обвинения Николаева исключена его принадлежность к фиктивной контрреволюционной организации «Ленинградский центр».

Ранее, в 1988 году, по протесту Генерального прокурора СССР были реабилитированы все участники так называемого террористического «Московского центра» — Зиновьев, Каменев и другие.

...Вскоре после окончания процессов по делам Ленинградского и Московского центров прокурор Союза И. А. Акулов (по всей видимости, не без ведома властей) направил на места директиву с приложенным к ней секретным приказом от 29 января 1935 года.

Приказ был издан в связи с «неудовлетворительным» расследованием уголовного дела некоего В. П. Сафронова, «готовившего террористический акт» против председателя СНК Казахской АССР. Из него видно, что в процессе расследования данного дела было установлено, что отец обвиняемого, П. А. Сафронов, узнав об убийстве Кирова, сказал в кругу знакомых, что «мало одного Кирова, надо и Сталина убить». Таким образом, обывательские разговоры возводились в ранг тяжкого государственного преступления. Павел Сафронов был взят под стражу, и ему, как и сыну, предъявили обвинение по признакам статьи 58-8 УК РСФСР. 20 декабря 1934 года помощник прокурора по спецделам Казахской АССР Н. Я. Малкова, внимательно ознакомившись с материалами дела, приняла очень смелое решение — в письменной форме предложила освободить Павла Сафронова. Это конечно же вызвало резкий протест со стороны органов НКВД республики. Дело дошло до прокурора Союза. Вместо того чтобы поддержать честного работника, он разразился строгим приказом, в котором отметил, что «Малкова проявила полное непонимание задач, стоящих перед органами прокуратуры в настоящее время, и что при таких условиях дальнейшее ее нахождение на прокурорской работе недопустимо». Н. Я. Малковой объявили строгий выговор и сняли с работы. Получил строгий выговор и помощник прокурора Казахской АССР Власов, исполнявший в то время обязанности прокурора республики. Прокурору Михайловичу было указано на «отсутствие должного наблюдения за спецсектором».

Поскольку это был не единственный случай, когда прокуроры, честно выполняя свой долг, противостояли попыткам органов НКВД раздувать репрессии и превращать в государственные преступления любые досужие разговоры, подслушанные доносчиками, Акулов направил вместе с приказом еще и директиву, в которой обвинял прокуроров в «политической близорукости» и притуплении «классовой бдительности», нашедшей выражение «в непонимании особой важности выступлений антисоветских элементов с террористической пропагандой».

В директиве приводились и конкретные примеры «политической близорукости». Так, прокурор Кандалакшского района Карельской АССР Рендель отказывал в аресте лиц, «одобрявших террористические акты». Прокурор Кинешемского района Еремин предложил органам госбезопасности, арестовавших некоего Сотинского за контрреволюционную агитацию, прекратить уголовное дело, а обвиняемого из-под стражи освободить. Прокурор Усманского оперсектора Воронежской области Дергачев освободил из-под стражи двух арестованных, которые где-то сказали, что «надо убить весь ЦК ВКП(б)».

Прокурор РСФСР Антонов-Овсеенко снял с работы прокурора района Ренделя, сам Акулов освободил от должности прокурора Еремина, а по Воронежской области вообще поручил провести расследование.

В своей директиве Акулов разъяснил, что контрреволюционные выступления, одобряющие террористические акты в отношении руководителей партии и Советского правительства, следует квалифицировать по статьям 58-10 УК РСФСР и соответствующим статьям УК союзных республик. В тех же случаях, когда такие выступления носят организованный характер (наличие группы, обсуждение необходимости совершения террористических актов над вождями партии и правительства, обработка людей или участников группы в направлении террористического акта), даже при отсутствии элементов прямой подготовки террористических актов (подыскание средств, способов, выяснение возможностей и т. п.) действия следует квалифицировать по статьям 58-11, 17, 58-8 УК РСФСР (делалась лишь оговорка, что на такие дела не распространяется закон от 1 декабря 1934 года в отношении порядка их рассмотрения).

Директива устанавливала и подсудность таких дел. Групповые дела по статье 58-11 УК РСФСР, при наличии достаточных оснований для рассмотрения в суде, направлялись в спецколлегии, а дела одиночек, обвиняемых в террористических пропаганде и высказываниях, а также групповые, по которым не было достаточных документальных данных для рассмотрения в судах, предлагалось, как правило, направлять для рассмотрения особым совещаниям при НКВД (здесь Акулов оговорил, что не исключается передача этих дел для рассмотрения спецколлегиями, если это вызвано местными условиями).

Став прокурором СССР, А. Я. Вышинский еще более ужесточил эту директиву, предложив прокурорам квалифицировать как террористический акт не только «контрреволюционные выступления, содержащие одобрение террористических актов», но и «обычные высказывания террористических намерений».

Глава третья Сталинский прокурор

Иван Алексеевич Акулов занимал пост прокурора Союза ССР до марта 1935 года. Он пользовался у своих подчиненных неизменной симпатией. Вот что писал о нем бывший сотрудник Прокуратуры Союза Н. А. Орлов: «Акулов был в полном смысле слова обаятельным человеком, человеком широкой русской души. Любил жизнь, природу. Уезжая в отпуск, любил путешествовать, узнавать и показывать другим новые, красивые места, был тонким ценителем искусства, любил и понимал музыку. Дома это был идеал семьянина, необыкновенно любящий отец. Он высоко ценил дружбу, умел дружить и был верным надежным другом».

Видимо, эти его качества и не понравились Сталину. И хотя Акулов, как и другие лица, стоявшие на вершине власти, слепо выполнял все требования вождя (даже противоречащие закону), тот понимал, что на посту прокурора Союза ССР нужен не такой человек. Интеллигентный и мягкий Акулов явно не подходил для роли организатора массовых репрессий.

Постановлением ЦИК СССР от 3 марта 1935 года (подписано М. Калининым и И. Уншлихтом) И. А. Акулов был утвержден секретарем ЦИК с освобождением от прежних обязанностей.