Александр Сегень - Общество сознания Ч

• Название: Общество сознания Ч
• Автор: Александр Сегень
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Всё, не смеем вас больше задерживать накануне такого важного события, - сказал Столяров, с улыбкой поднимаясь со стула.

- Какого события? - вздрогнул отец-основатель. - Вы имеете в виду свадьбу? Она отменена.

Глава шестнадцатая Ёлть

- Бить будете?

- Нет.

- А что?

- Вести разъяснительную работу.

Проснувшись в это утро, Василий Васильевич Чижов первым делом поморщился, обоняя настойку сивых запахов, оставшуюся от Полупятова, а затем улыбнулся, вспоминая, сколько великих и необыкновенных событий произошло вчера, в Страстную пятницу. Пеший ход от дома до вокзала, езда к отцу Василию, встреча с гигантским левриком, поездка верхом на убийце президента Кеннеди, вынос плащаницы, вечерние беседы с батюшкой, грабительский налет «Ельцина» и «Клинтона», пожар, потушенный Полупятовым, ночное стояние на коленях перед храмом… Последнее вспоминалось с особеннейшим теплом. Больше часа выстояли они, шепча молитвы и кланяясь церковным дверям. Потом отец Василий открыл храм, зажег там одну свечу перед Тихвинской, поставил раскладной аналой, на который положил Библию и крест, облачился и, накрыв голову коленопреклоненного Василия епитрахилью, отпустил ему все грехи. Такой исповеди и отпущения еще никогда не было в жизни Чижова, да и мало кому из верующих доведется когда-либо пережить подобные торжественные мгновения. Словно они, Василий и отец Василий, не подверглись нападению грабителей и не были унижены «Ельциным» и «Клинтоном», а, напротив того, победили супостатов, низвергли их в пучины адские, ликуя аки победители во имя Христово.

Посмотрев на кровать Полупятова, Чижов увидел, что там пусто. Кудеяр уже удрал куда-то, оставив после себя лишь запах. Затем вспомнилось, что уже не надо читать поутру последование к таинству причащения, - отец Василий сказал вчера на прощание: «Завтра утром последование можешь не читать, я освобождаю тебя. Лучше поспи, голубчик, покуда я тебя не разбужу».

Солнце уже вовсю сияло в комнате батюшкиного гостевого дома, а часы показывали девять. Одевшись, умывшись и причесавшись, Чижов отправился узнать, как там сам батюшка, не приболел ли после вчерашних страданий. Но выяснилось, что отец Василий уже на ногах и отправился в храм.

- А со мной что происходит, сама не пойму, - говорила матушка Наталья Константиновна бодрым и веселым голосом. - Во всей мне какая-то силенка появилась, будто к нам вчера не грабители, а необычайные доктора приходили. Или ангелы. Я вот как это объясняю, Вася: ангелы-хранители этих негодяев не с ними ушли, а при нас остались. Плюнули на них: «Раз вы, гады такие, способны старого священника ограбить, так и оставайтесь без нас». Потому-то я сегодня такая бодрая. И отец Василий бодрый. Ему один дополнительный ангел-хранитель достался, а мне другой. Как ты думаешь, Вася, я права?

- Думаю, матушка, отец Василий не поддержал бы подобных рассуждений, - рассмеялся Чижов весело, получив новую порцию матушкиных мудрований, которые всегда сердили отца Василия и смешили его духовного сына.

- Ну он-то да, а ты как считаешь?

- Считаю, что ангелы-хранители не футболисты, чтобы перебегать из одной команды в другую, где получше. Им до конца жизни своих подопечных приходится при них находиться. Хоть и горько, а надо терпеть. Думаю, даже при Ельцине все еще ангел-хранитель находится, хоть и намучился тот ангел, как ни один другой, видя, что вытворяет его подопечный.

- Ох, не знаю я, - покачала головой матушка. - Мне кажется, некоторые люди оттого такие, что от них ангел-хранитель отрекся за их злодеяния. Неужто и за Гитлером до последнего издыхания святой Адольф ходил?

- Насчет Гитлера не скажу, - пожал плечами Василий.

Сие любопрение об ангелах-хранителях происходило в избе, в которую вскоре вошел Полупятов. Вид у него был скорбный и задумчивый.

- Закопал? - спросила матушка.

- Отдал последние почести, - с тяжким вздохом отвечал тот.

Услыхав такие слова, матушка села и вдруг расплакалась:

- Ой! Хорошие собачки были!

- Нам с батюшкой Остап Бендер особенно нравился, - снова вздохнул Полупятов, и видно было, что ему тоже хочется всплакнуть, а еще больше - выпить. - Льнущий был пес. Сколько раз провожал меня до «Девчат». Придем вместе, тут - у меня своя дорога, а у него - своя, по своим любовницам вислоухим. Я их при дороге и закопал, на видном месте, чтоб, когда идешь, вспомнить можно, что были такие Остап Бендер и Муха. А мне бы граммульку, мама Наташа? Пока батя в храме. А? А то сердце лопается от горя. Где еще теперь таких собачек сыщешь!

- Пойдем уж, - утерла заплаканное лицо платочком Наталья Константиновна. - Остограммлю. Вася, ты уж нас не выдавай отцу Василию, ладно?

- Чижик-то? - крякнул Полупятов. - Он не выдаст. Свой парень.

И поплелся следом за матушкой в ее тайники.

Василий Васильевич усмехнулся тому, что Полупятов разжаловал его фамилию до Чижика. Имел право: ведь это Полупятов спас Чижова, а не Чижов - Полупятова. И все-таки такое панибратство со стороны этого бывшего зэка и выпивохи кольнуло чижовское самолюбие. Он почесал затылок, перекрестился на образа и отправился из дома в храм. Проходя через кладбище, оглянулся на избу, и тут всего его сотрясло, когда он живо представил себе на ее месте обугленное пепелище, где среди дымящихся головешек дотлевают и его спекшиеся останки.

- Спаси, Господи, и помилуй раба Твоего Алексея, и даждь, Господи, ему здравия духовного и телесного и мирная Твоя и премирная благая! - взмолился Василий Васильевич о бывшем зэке и выпивохе.

В храме богослужение еще только начиналось. Отец Василий расставлял утварь и раскладывал книги, одна из старушек, Марья, затепливала лампадки, другая, Прасковья, читала Шестопсалмие, колупаясь и путаясь в старославянском. Чижов поспешил подменить ее. Читая, краем глаза заметил, как отец Василий приветливо ему улыбается, благодаря, что он сам проснулся и пришел.

Службу служили долго, по полному чину, с наслаждением. Отец Василий - за себя и за дьякона, а Василий - за всех остальных. Когда покидали храм, немного кружилось в голове, но в сердце было отрадно, душа наполнялась силой, а вместе с ней и тело. И обидно было до слез, что жены нет рядом, что все опять придется ей только рассказывать.

К последнему великопостному обеду матушка Наталья Константиновна премного расстаралась: на закуску выставила и соленые грибочки, и квашеную капустку, и салат из редьки с морковью и укропом, и даже грузинское лобио; на первое блюдо - овощной борщ; на горячее - вермишель под грибным соусом, а желающим - гороховую кашу. Одно только плохо: есть все это не представлялось возможным из-за странно плохого качества матушкиной кухни. Соленые грибы отдавали ржавчиной, капуста - хозяйственным мылом, в салате из редьки с морковью много уксуса, и даже грузинское лобио по вкусу напоминало скорее пюре из свежевырытой глины, нежели блюдо из фасоли; в борще обитали столь крупные и осклизлые картофелины, что одни они вмиг отпугивали едока; а уж о слипшейся и почему-то холодной вермишели под подозрительно красным грибным соусом и говорить не приходится. Отец Василий, помнится, объяснял кулинарные способности своей жены так: ястие - один из главных соблазнов, а Наталье Бог дал создавать блюда снаружи привлекательные и аппетитные, но вкусом своим напоминающие о тщетности земных удовольствий.

- Мой вам наказ, - сказала матушка строго, - поешьте как можно больше, потому что перед самой службой только чаю попьете.

Отец Василий прочел молитвы, положенные перед вкушением пищи, и, как только сели за стол - он с матушкой, Чижов и на удивление доселе трезвый Полупятов, - объявился еще один гость. Это был человек среднего роста, сутулый и тощий, на вид строго постящийся вида, с длинными и неопрятными волосами, с бородой, продырявленной щербатым ртом. Войдя, гость громогласно объявил:

- Мир дому сему! С благодатию Господней да вкушати рабам Божиим ястия и питие. Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас. Отче наш, иже еси на небесех… - При этом он крестился, больно ударяя себя троеперстием, как клювом. Совершив все обряды под наблюдением собравшихся пообедать, он наконец поклонился батюшке: - Здравствуйте, отче Василию! Примете ли еще одного гостя или прогоните?

- Будет тебе, Вячеслав, - с досадой улыбнулся отец Василий. - Раздевайся, да проходи, да садись с нами. чем Бог послал.

- Премного благодарен, отче, спасибо, что привечаете.

Покуда новоявленный снимал с себя пальто, батюшка успел шепнуть Чижову:

- Это тот самый, про которого я тебе говорил вчера. Которому у меня не занравилось.

- Здравствуйте всем, - сказал новоявленный, подходя к столу и вновь и вновь осеняя себя жестокими крестными знамениями, низко кланяясь иконам.

Вдруг замер и стал тихо шептать молитвы, лицо при этом у него обрело такое выражение, будто его кто-то незримый крепко сжимал сильными пальцами.