Иван ФИРСОВ - От Крыма до Рима(Во славу земли русской)

• Название: От Крыма до Рима(Во славу земли русской)
• Автор: Иван ФИРСОВ
• Жанр: Историческая проза

Новый роман современного писателя-историка И. Фирсова посвящен становлению русского флота на Черном море в XVIII веке. Центральное место занимает описание знаме­нитого Керченского сражения 1790 года, успех в котором положил начало блистательным победам контр-адмирала Ф. Ф. Ушакова.

---

Инструкцию и «секретное прибавление» Креницын получил в запечатанных пакетах, которые должен был вскрыть в Тобольске и Охотске.

Меры предосторожности были нелишними. После Великой Северной экспедиции и открытия берегов Америки в Европе начали проявлять повышенный ин­терес к успехам русских мореходов. Петру Креницыну вменялось по возможности следить, не объявится ли в Великом океане экспедиция Василия Чичагова из Се­верного океана.

Вскоре по представлении Адмиралтейств-колле­гий, полностью одобрившей идею Ломоносова, Екате­рина подписала секретный указ: «Для пользы морепла­вания и купечества на восток наших верных поддан­ных за благо избрали мы учинить поиск морскому про­ходу Северным океаном и далее…»

Вызванному в Петербург Чичагову Чернышев объя­вил высочайший указ о присвоении звания капитан-бригадирского ранга, или, по-флотски, капитан-ко­мандора.

— Екатерина жалует тебя в кредит, — пошутил граф, поздравляя Чичагова, — садись читай покуда се­кретную инструкцию.

Непривычно чувствовал себя Чичагов. Вокруг сиде­ли умудренные адмиралы — Толызин, Спиридов, На­гаев, граф Чернышев, но не привык Василий к подобо­страстию, вида не подавал. Он понял, что согласно ин­струкции в Архангельске уже строились три судна для похода на Север. Оттуда же отправлены на Шпицберген материалы и припасы для базирования отряда. Следу­ющей весной надлежало выйти на поиски прохода на восток Ледовитым океаном.

— Ежели не все уловил, копию тебе вручим, сбере­гай ее надежно, — предупредил Чернышев. — Без про­медления отъезжай в Архангельск. Там ждут тебя кумандиры Бабаев да Панов. Ежели какая заминка, сно­ситься будешь только со мной.

В Архангельске на стапелях Соломбальской верфи уже высились корпуса трех судов, построенных для плавания во льдах.

Обе экспедиции выполнили поставленные задачи. Креницын и Левашов в конце августа 1768 года первы­ми из европейцев достигли берегов Аляски. Увы, в кон-Це вояжа, при переправе в челне через реку Камчатку погиб Креницын.

Василий Чичагов дважды покушался пробиться че­рез арктические льды, но вынужден был отступить пе­ред непроходимыми торосами.

Получив донесение Чичагова о первом плавании, адмиралтейцы остались недовольными. «Коллегия не согласна с мнением начальника экспедиции о невоз­можности открытий у полюса новых земель… все пору­чается благоразсуждению капитана Чичагова, и не только опыт, но одно намерение и плавание экспеди­ции близь полюса доставляет уже славу России и целой Европе и безсмертит его имя, так как до сих пор уве­рить свет, что достигнуть желаемой цели положитель­но и совершенно невозможно».

Однако и второй поход на Север показал непреодо­лимость сплошного полярного льда на деревянных па­русных кораблях. Во время экспедиции часть экипа­жей зимовала на Шпицбергене. От болезней, холода и голода скончались более 10 матросов.

Чичагов доносил графу Чернышеву: «Имею честь вашему сиятельству донести об обстоятельствах моего плавания, а из приложенных при сем примерных карт усмотреть соизволите, каким опасностям мы были под­вержены, особенно при туманах, будучи всегда во льдах… прошли на виду льда до самой невозможности, но не оставляя ни одной бухты или залива, которые бы ни были нами осмотрены. Напоследок убедились, что положение льда простирается с севера на восток и, обойдя северо-западный конец Шпицбергена, соединя­ется с землею. С вероятностью заключить можно, что северный проход невозможен».

Все же Екатерина II воздала должное мужеству и стойкости полярных моряков, поощрила их, но в ду­ше, как и Чернышев, «слишком уверованная в возмож­ности прославления ея царствования новыми открыти­ями, была поражена безрезультатностью плавания…»

Новый докладчик по морским вопросам особенно расположил к себе императрицу. В то же время у нее появилось осознание необходимости дальних морских вояжей в интересах становления и укрепления держа­вы. Устные доклады Чернышева, различные докумен­ты по морскому ведомству все больше убеждали Екате­рину II, что морское дело — особая статья бытия чело­веческого. Прежние впечатления от кратковременных прогулок на императорских яхтах не оставляли каких-либо существенных следов в ее сознании о морской службе.

Неожиданно к императрице осмелился обратиться тульский купец Владимиров. Прослышал предприим­чивый делец, что выгода есть продавать свои товары в заморские страны. Но как в те земли отвезти свой то­вар? Нужно судно, а стоит оно дорого. Вот и просил ку­пец снарядить военное судно, казенное. Для торговли с иноземцами создал акционерную компанию с капита­лом 90 тысяч рублей, задумал везти российские изде­лия в Средиземное море.

— Надобно сему купцу помочь, дельное предприя­тие он задумал, — высказалась императрица Черны­шеву. — Снаряди-ка добротный фрегат для начала, на­добно поощрить такое дело. Я сама приобрела в той компании облигаций на десять тыщ. Командира и офи­церов подбери знатных, в Ливорну отправим сей ко­рабль.

В указе Екатерина II предписала: «Наиусерднейше постараться, дабы сие дело не остановилось какой-либо невозможностью, но все бы способы придуманы были к отвращению затруднений».

Осенью 34-пушечный фрегат «Надежда благополу­чия» под купеческим флагом, нагруженный железом, полотном, канатами, юфтью и прочими изделиями, по­кинул устье Невы.

…В разгар лета императрица вызвала Чернышева.

— Ныне предстоит мне поездка в Ревель, Иван Гри­горьевич, решилась я совершить ее по морю. Снаряди­ ка корабль, какой получше, и дай мне знать.

Первым походом императрица осталась довольна. Умеренно южный ветер разводил небольшую волну, корабль шел ходко, без особой качки; экипаж показал добрую сноровку при работе с парусами. Вероятно, в этом походе надумала она определить Чернышеву ка­кую-либо солидную должность на флоте.

Вскоре состоялся указ о назначении Чернышева ко­мандиром Галерного флота на Балтике. Отныне он становился одним из флагманов, и его верховенство среди членов Адмиралтейств-коллегий получило прочную основу.

Весной 1765 года Екатерина II, выслушав доклад Чернышева о предстоящей кампании, решила посмот­реть, чему обучены военные моряки.

— Нынче летом, Иван Григорьевич, поглядим эс­кадру Кронштадтскую, на что она способна. Распоря­дись адмиралам о сем.

Едва Финский залив очистился ото льда, как обыч­но, готовил вице-адмирал Спиридов эскадру к выходу на рейд. Как и в прошлую кампанию на кораблях не хватало матросов, треть командиров «списалась» на бе­рег, многие из них ушли в армейские полки, кому-то посчастливилось определиться чинами поменьше в гвардию. Корабли кое-как снаряжали из цейхгаузов пушечными припасами, рассчитывали, авось только салютовать придется, латали изношенные паруса, гру­зили недостающие якоря. Частенько приходилось в штормовую погоду срочно рубить якорные канаты и оставлять на дне якоря. А без них в море идти нельзя.

В мае месяце корабли начали буксировать на рейд, а к Спиридову внезапно наведался адмирал Мордвинов.

— Позавчера граф Чернышев объявил коллегии, что государыня соизволила пожелать полюбоваться на­шим искусством, — огорошил он неожиданно Спиридова. — Летом наведается на эскадру. Надобно пока­зать ей маневры и выучку наших пушкарей. Видимо, граф Чернышев ее сопровождать будет.

Спиридов грустно усмехнулся, покачал головой:

— Доношу вам, Семен Иванович, на корабликах офицеров пятьдесят восемь, матросов три сотни с поло­виной нехватка. Половина канониров, почитай, ни од­ного разу ядрами не стреляло, только холосты­ми, — Спиридов приложил руку к шляпе. — А так, ва­ше превосходительство, долг свой исполним, как требу­ет устав, а что получится на деле, одному Богу известно. Мордвинов недовольно поморщился:

—   Палить будем по берегу, где-нибудь у Красной Горки и потешную крепость соорудим. Я сам буду пред­ставлять сию экзерцицию.

—   Поднатужимся, ваше превосходительство, чаю, не позабыли пушкари, как у Кольберга пруссаков от­читали.

На поверку вышло несколько иначе.

В разгар кампании под Красной Горкой у Гаривал-дая маневрировали и стреляли корабли эскадры по фальшивому городку на берегу под командой Мордви­нова. Стрельба получилась неудачная — почти все бом­бы летели мимо цели, ложились то направо, то налево от нее. Это было и немудрено. Мордвинов рассчитывал ограничиться показной стороной, а Екатерина упрямо желала увидеть попадание в цель прямо на берегу. От­куда было ей знать, что для правильной стрельбы ко­раблям необходимо занять устойчивое положение, стать на шпринг, то бишь на два якорных каната, с но­са и кормы, а для этого требуются большие усилия и многочасовая работа экипажа и гребных судов. А так корабли стояли просто на якорях, их то и дело под дей­ствием ветра и волн крутило из стороны в сторону, где Уж здесь попасть в цель.