Георгий Корниенко - Холодная война. Свидетельство ее участника

• Название: Холодная война. Свидетельство ее участника
• Автор: Георгий Корниенко
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5-224-02460-9

Георгий Маркович Корниенко – Чрезвычайный и Полномочный посол, заслуженный работник дипломатической службы Российской Федерации, Герой Социалистического Труда. На протяжении сорока лет службы во внешней политике ему пришлось быть участником важнейших событий международной жизни послевоенного периода. Вместе с тем он волею судьбы оказался очевидцем и закулисной стороны того, как творилась не только внешняя, но и внутренняя политика в высших эшелонах власти до и после 1985 года.

Цель издания: основываясь на воспоминаниях автора и собранных им материалах, показать читателю наиболее интересные эпизоды «холодной войны».

---

Не было единодушия в руководящих кругах и самих США относительно целесообразности размещения в Европе новых американских ракет средней дальности. Известно, что не видел необходимости в этом Объединенный комитет начальников штабов: военные отдавали предпочтение варианту модернизации уже имевшихся в Европе оперативно-тактических ракет «Першинг-1». Сомнения высказывали среди других и бывшие помощники президента по национальной безопасности Банди и Киссинджер. Даже такой милитаристски настроенный деятель, как Ричард Перл (в недалеком будущем ставший заместителем министра обороны), считал, что решение о размещении в Европе «Першингов-2» и крылатых ракет средней дальности причинили НАТО гораздо больше политического вреда, чем они стоили того в плане военном.

Важно было и то, что в 1977–1979 годах, вопреки сложившемуся позже представлению, даже те на Западе, кто сразу стал изображать ракеты СС-20 как пугало и ратовать за «ядерное довооружение» НАТО, не решались утверждать, что развернутое в те годы их количество уже изменило соотношение сил в этой области в пользу СССР. Подобного утверждения не содержалось потом и в самом решении Совета НАТО от 12 декабря 1979 года. В решении лишь говорилось, что с началом развертывания ракет СС-20 в сочетании с другими шагами СССР по модернизации ядерных вооружений в Европе складываются беспокоящие НАТО тенденции, «ибо если эти тенденции сохранятся, то превосходство русских в тактических ядерных средствах сможет подорвать стабильность, достигнутую в области межконтинентальных систем, и подорвать сомнения в отношении надежности стратегии сдерживания, применяемой НАТО».

Поэтому в числе других был не прав тот же Бовин, когда излагал свое понимание натовских оценок ситуации, сложившейся в результате начавшегося развертывания ракет СС-20 вместо СС-4 и СС-5, следующим образом: «Следовательно, равновесие нарушено и, чтобы восстановить его, НАТО – если СССР не уберет новые ракеты – будет вынуждено развернуть в Западной Европе американские ракеты средней дальности. В этом смысл принятого в 1979 году «двойного решения». Чтобы убедиться в неправильности подобной характеристики смысла декабрьского решения Совета НАТО, достаточно прочитать это решение и сопровождавшие его заявления руководителей стран НАТО. Кстати, когда спустя более года после декабрьского решения, в феврале 1981 года, канцлера ФРГ Г. Шмидта, считавшегося одним из «отцов» этого решения, прямо спросили, нарушено ли уже равновесие между Западом и Востоком в Европе, он дал отрицательный ответ.

К вопросу о реальном положении вещей и о действительном смысле декабрьского решения НАТО 1979 года я еще вернусь. Пока же хотелось бы подчеркнуть: на момент принятия этого решения руководители стран НАТО не утверждали, что начавшееся развертывание ракет СС-20 уже тогда привело к нарушению равновесия в пользу СССР и требуется «восстановить» его. Они говорили лишь о том, что заблаговременно принимают меры, чтобы не допустить нарушения равновесия в будущем.

Заостряю внимание на этом потому, что, с моей точки зрения, именно наличие в период 1977–1979 годов трех упомянутых обстоятельств: двойственность отношения западноевропейских руководителей НАТО к перспективе размещения новых американских ракет в Европе; отсутствие единодушия внутри руководства США по этому вопросу; незаангажированность к тому времени руководителей США и Западной Европы в публичных оценках степени угрозы, которую создавали ракеты СС-20, – все это в совокупности создавало «окно возможностей» для принятия компромиссного решения, которое могло бы предотвратить размещение в Западной Европе американских ракет средней дальности.

Более того, просматривались и возможные контуры такого компромисса. Запад подавал нам соответствующие сигналы: пусть СССР «раскроет карты», из которых было бы видно, что он не станет развертывать ракет СС-20 больше (в пересчете на боеголовки), чем было ракет СС-4 и СС-5, а еще лучше – ограничится несколько меньшим их числом с учетом более высоких качественных характеристик. Тогда озабоченность западноевропейцев, как и вопрос о размещении новых американских ракет в Европе, будет снята. К этому, в сущности, сводилось сказанное канцлером ФРГ Шмидтом советскому премьеру Косыгину летом 1979 года в беседе в аэропорту в Москве, где Шмидт специально сделал остановку по пути из Бонна в Токио.

Проинформировав своих коллег по Политбюро о содержании беседы со Шмидтом, Косыгин закончил полувопросом: может быть, стоит подумать над таким вариантом?

К тому времени фактически стало правилом: что бы ни предложил Косыгин, Брежнев в итоге выступал против. И всегда находился кто-то, спешивший поставить под сомнение высказанную Косыгиным ту или иную мысль и тем самым облегчить задачу Брежневу. Но на этот раз «помощники» почему-то замешкались, возникла пауза. Воспользовавшись ею, в нарушение всякой субординации попросил слова я (принято было, что приглашенные на заседание, если и «высовывались», то только после того, как выскажутся члены Политбюро).

Суть сказанного мною состояла в том, что зондаж со стороны Шмидта представляет собой реальный шанс найти приемлемый для нас компромисс. Для этого необходимо скорректировать наши планы в сторону некоторого сокращения количества ракет СС-20, намеченного ранее к развертыванию, что, на мой взгляд, не нанесло бы ущерба нашей безопасности. Тут же, однако, последовала резко негативная реакция со стороны Устинова: «Ишь чего захотели, раскрой им наши планы, да еще скорректируй их! И кто даст гарантии, что они после этого откажутся от своих планов?»

Я ответил, что таких гарантий никто, конечно, дать не может, но и риска здесь фактически никакого нет. Если бы договоренность и не состоялась, то политически позиции как СССР, так и антиядерных сил в Западной Европе намного бы укрепились. Соответственно, было бы труднее принимать и осуществлять решение НАТО о размещении американских ракет в Европе.

Брежнев непонимающе-вопросительно смотрел на Громыко, но тот предпочел отмолчаться, не желая конфликтовать с Устиновым, хотя из разговора с Громыко перед заседанием Политбюро я заключил, что он не был настроен негативно в отношении зондажа Шмидта (о содержании беседы в аэропорту нам было известно еще до заседания от присутствовавших на ней работников МИДа).

Этим «обсуждение» и закончилось. Шанс был упущен. Отсутствие нашей положительной реакции на зондаж Шмидта привело к тому, что был открыт «зеленый свет» принятию решения НАТО о размещении в Европе американских «Першингов-2» и крылатых ракет наземного базирования.

Были допущены ошибки и в наших последующих действиях, такие, как отказ сесть за стол переговоров – «пока не будет отменено решение НАТО», затем – «пока не будет приостановлено его осуществление», потом «хлопанье дверью» на переговорах. И все же самой серьезной, главной нашей ошибкой, я убежден, было именно то, что мы не воспользовались шансом достичь взаимоприемлемого компромисса еще до принятия в НАТО решения о размещении в Европе новых американских РСД. Хотя полной уверенности не может быть, но думается, что если бы в свое время Громыко высказался в поддержку мысли Косыгина насчет целесообразности продолжения диалога со Шмидтом, события могли бы развиваться по-другому. Во всяком случае, несколько лет спустя Устинов фактически признал в разговоре со мной, что зря тогда не попытались договориться со Шмидтом, добавив при этом: «Но что же ты хотел от меня, если тебя не поддержал твой собственный шеф?»

Решение было принято Советом НАТО 12 декабря 1979 года после завершения политической подготовки, тщательно спланированной на сей раз с учетом неудавшегося ранее размещения в Европе американского нейтронного оружия.

Действительный смысл декабрьского решения НАТО

Вернуться к этому вопросу необходимо как для того, чтобы окончательно уяснить, какую роль сыграли ракеты СС-20 в принятии декабрьского решения НАТО, так и для более правильного понимания хода и результата последующих переговоров, а в итоге – для лучшего понимания реальной значимости Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.

Надо признать, натовской пропаганде в значительной мере удалось создать впечатление, будто смысл принятого в 1979 году решения сводился к тому, чтобы то ли не допустить нарушения равновесия сил в Европе, то ли восстановить уже нарушенное, – с течением времени эта «деталь» сознательно затуманивалась. Но если она имела существенное значение на определенном этапе и в определенном смысле (о чем говорилось выше), то здесь самое важное, конечно, другое: грозило ли вообще развертывание ракет СС-20 существенным изменением соотношения сил в Европе в пользу СССР или же принятие решения НАТО все же диктовалось иными соображениями?

В западной, а вслед за ней и в советской прессе впоследствии приводились авторитетные свидетельства того, что развертывание ракет СС-20 если и играло определенную роль, то отнюдь не определяющую. Приведу дополнительно еще некоторые подтверждения этому.