Сидони-Габриель Колетт - Жижи

• Название: Жижи
• Автор: Сидони-Габриель Колетт
• Издательство: АСТ, Орлов и сын
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88196-318-0

В предлагаемой читателю книге блестящей французской писательницы, классика XX века Сидони-Габриель Колетт (1873–1954) включены романы и повести, впервые изданные во Франции с 1930 по 1945 годы, знаменитые эссе о дозволенном и недозволенном в любви «Чистое и порочное», а также очерк ее жизни и творчества в последние 25 лет жизни. На русском языке большинство произведений публикуется впервые.

---

Жильберта чмокнула свою по-прежнему красивую тётушку: в её седых волосах поблёскивала чёрная шпилька, а слегка ссутулившуюся фигуру облегало домашнее платье из переливчатой тафты.

– У тебя опять мигрень, тётя Алисия?

– Ещё не знаю, всё зависит от завтрака. Скорее раздевайся, стол уже накрыт. Что это на тебе надето?

– Перешитое мамино платье. А что, на завтрак яйца всмятку, мне опять мучиться?

– Не волнуйся, всего лишь яичница с гренками. И с дроздами легко управишься. А ещё получишь шоколадный крем. Я от него тоже не откажусь.

Молодой голос, едва заметные под пудрой морщины, кружевной чепчик на седых волосах – тётя Алисия прекрасно вошла в роль театральной маркизы. Жильберта благоговела перед своей тёткой. Садясь за стол, она аккуратно одёрнула юбку, соединила вместе колени, напомнила себе, что нельзя расставлять локти, иначе выпятятся лопатки, и приняла вид благовоспитанной барышни. Она отлично затвердила свой урок: осторожно отламывала хлеб, жевала с закрытым ртом и, разрезая мясо, не забывала, что указательный палец нельзя выставлять вперёд. Волосы у неё были стянуты ленточкой на затылке, так что уши и нежная кожа на висках оставались открытыми, крепкая шея словно рвалась из узкого воротника, не слишком удачно приспособленного к старенькому, блёкло-синему платьицу; чтобы хоть как-то его оживить, по подолу юбки были пущены в три ряда басоны из ангорской шерсти и такие же трёхрядные басоны красовались на рукавах.

Тётя Алисия, сидя напротив своей племянницы, зорко следила за ней своими красивыми тёмно-синими глазами и не находила повода к упрёкам.

– Сколько тебе лет? – вдруг спросила она.

– Да столько же, сколько было прошлый раз, тётя. Пятнадцать с половиной. Тётя, а что ты думаешь об этой истории с дядюшкой Гастоном?

– А что? Тебя это интересует?

– Конечно, тётя. И мне всё это очень не нравится. Если у дядюшки появится другая дама, он долго не будет приходить к нам играть в пикет и пить ромашку. Меня это очень огорчит.

– Своеобразная точка зрения, ничего не скажешь.

Тётя Алисия, прищурившись, критически осматривала свою племянницу.

– Как ты учишься? У тебя есть подруги? Дроздов надо разрезать пополам, одним движением ножа, и чтобы нож не лязгал по тарелке. Каждая половина съедается сразу. Кости не обгладывай. Отвечай на мой вопрос, не переставая есть, но и не говори с набитым ртом. Попробуй приспособиться. Раз у меня получается, должно получиться и у тебя. Так с кем ты дружишь?

– Ни с кем, тётя. Бабушка не пускает меня в гости к моим подругам.

– Она права. Кстати, не завела ли ты себе ухажёра? Какого-нибудь бухгалтера с портфелем под мышкой? Или, может, ты предпочитаешь молокососов? Предупреждаю тебя: если соврёшь, я всё равно узнаю.

Удивлённая столь пристрастным допросом, Жильберта не отрывала глаз от холёного властного лица тётушки.

– Да нет, тётя, что ты. Неужели тебе рассказали обо мне что-нибудь плохое? Нет-нет, я ни с кем не общаюсь. Только я не понимаю, почему бабушка не пускает меня в гости?

– Повторяю тебе, она права. Родители твоих подруг – самые обычные люди, а значит, для нас бесполезные.

– А мы разве не обычные?

– Нет.

– А чем они отличаются от нас, эти обычные люди?

– У них куриные мозги и дурные наклонности. К тому же все они люди семейные. Боюсь, что тебе всё равно этого не понять.

– Да нет, тётя, я понимаю, в нашей семье замуж не выходят.

– Никто нам не запрещает вступать в брак. Но мы не стремимся выскочить замуж во что бы то ни стало.

– И поэтому мне нельзя ходить в гости к подругам?

– Да, поэтому. А тебе что, скучно дома? Ну что ж, поскучай немножко. Это не так уж плохо. Может, поумнеешь. Что я вижу? Слёзы? А ты глупышка, какая ты ещё маленькая! Возьми ещё одного дрозда.

Блеск хрусталя смешался с сиянием колец, когда тётя Алисия взялась за ножку бокала.

– Выпьем за наше с тобой здоровье, Жижи! К кофе ты получишь египетскую сигарету. Только чтобы я не видела обслюнявленного кончика, и табаком не смей плеваться. Да, вот ещё что, я дам тебе записку к старшей продавщице у Бешоф-Давида, это моя старинная приятельница, ей очень не повезло в жизни. Подберёшь себе что-нибудь новенькое. Кто не рискует, тот не выигрывает.

Тёмно-синие глаза вспыхнули. От радости Жильберта даже стала заикаться.

– Тётя! Тётя! От… От Бе…

– …шоф-Давида. А я-то думала, ты не кокетка.

Жильберта покраснела.

– Какое тут кокетство, когда мне все платья перешивают из старых.

– Понимаю, понимаю. Так, значит, у тебя есть вкус? Тогда скажи, как бы ты хотела быть одетой?

– О! Я-то знаю, что мне пойдёт, тётя! Я видела…

– Когда говоришь, не размахивай руками. Ты становишься вульгарной.

– Я видела одно платье… О! Платье, сшитое для Люси Жерар… Шёлковое, жемчужно-серого цвета и всё в складочках сверху донизу… А ещё чёрное бархатное платье, а по нему узор из шёлка голубого лавандового цвета, а сзади шлейф, как павлиний хвост…

Вновь сверкнули кольца, маленькая ручка остановила Жижи.

– Хватит, хватит! Да, у тебя вкусы как у настоящей модницы из «Комеди-Франсез». Считай это за комплимент. Налей нам кофе. Но только не старайся угнаться за официантами. Пусть уж лучше чашка перельётся через край.

Следующий час пролетел для Жижи незаметно: тётя Алисия открыла свою шкатулку с драгоценностями.

– Что это такое, Жижи?

– Алмаз.

– Говори лучше: бриллиант. А это?

– Это топаз.

Тётя Алисия всплеснула руками, солнечные искры вспыхнули в драгоценных камнях.

– Топаз! Такого я даже от тебя не ожидала. Топаз среди моих украшений! Почему тогда не аквамарин или не малахит? Дурёха, это светло-жёлтый бриллиант, и вряд ли ты ещё когда-нибудь увидишь такой же. А это?

Жильберта, приоткрыв рот, мечтательно смотрела на перстень.

– О! Это изумруд… О! Как красиво!

Тётя Алисия надела кольцо с большим, почти квадратным изумрудом на свой тонкий палец. Несколько секунд прошло в благоговейном молчании.

– Видишь, – сказала наконец тётя Алисия, – в самой глубине зелёного камня словно светится синий огонёк. Это большая редкость, такие изумруды, с синей искоркой, считаются самыми красивыми.

– А кто подарил его тебе, тётя? – отважилась спросить Жижи.

– Король, – просто ответила тётя Алисия.

– Великий король?

– Нет, не великий. Великие короли не дарят таких красивых камней.

Тётя Алисия блеснула своими белыми зубками.

– Если хочешь знать моё мнение, великие короли не очень любят делать подарки. Между нами говоря, не великие тоже.

– Тогда кто же дарит самые красивые камни?

– Кто? Самые робкие. Впрочем, гордецы тоже. Ещё невежи, они думают, что, подарив дорогую вещь, можно скрыть своё дурное воспитание. Случается, женщины дарят драгоценности мужчинам, чтобы их унизить. Никогда не носи дешёвых украшений, подожди, когда у тебя появятся настоящие.

– А если они вообще не появятся?

– Тут уж ничего не поделаешь. Тогда вместо того, чтобы носить плохой бриллиант за три тысячи франков, лучше надень кольцо за сто су. Ты всегда сможешь сказать: «Это сувенир, я не расстаюсь с ним ни днём ни ночью». И ещё никогда не носи мещанских украшений, это позор для женщины.

– А что такое мещанские украшения?

– Они бывают разные. Например, золотая сирена с глазами из хризопраза. Или египетский скарабей. Или большой ажурный аметист. Браслет, о котором говорят, что он сделан рукой мастера. Птица-лира, брошь в виде звезды, инкрустированная черепаха. Всё это отвратительно. Никогда не носи изделий из жемчуга, даже если это шляпная булавка. И берегись фамильных драгоценностей.

– А у бабушки есть такая красивая камея-медальон.

– Красивых камей не бывает, – заявила тётя Алисия, качая головой. – Есть драгоценные камни и жемчуг. Есть бриллианты, белый, жёлтый, розовый и голубоватый. Не будем говорить о чёрных бриллиантах, они того не стоят. Есть рубин – когда он настоящий. Сапфир, если он из Кашмира, изумруд, если только он, Бог знает отчего, не отдаёт желтизной.

– Тётя, а мне так нравятся опалы.

– Сожалею, но их ты носить не будешь. Я категорически против.

Удивлённая Жижи застыла с открытым ртом.

– О!.. так ты тоже, тётя, считаешь, что они приносят несчастье?

– А почему бы и нет? Глупышка, – легкомысленным тоном продолжала тётя Алисия, – надо обязательно делать вид, что ты в это веришь. Бойся, бойся опалов. Так, а ещё чего? Бирюзы, дурного глаза…

– Но, тётя, – неуверенно сказала Жижи, – это же суеверия…

– Конечно, девочка. Но это можно назвать и просто слабостями. У каждой женщины должно быть множество слабостей, и она обязательно должна бояться пауков, иначе она не будет иметь никакого успеха.

– Почему, тётя?

Тётя Алисия закрыла шкатулку, но Жильберта осталась стоять на коленях.

– Потому что девять мужчин из десяти суеверны, потому что девятнадцать мужчин из двадцати верят в дурной глаз, а девяносто восемь из ста боятся пауков. Они прощают нам… очень многое, но никогда не простят, если окажется, что мы в чём-то сильнее их… Что ты так вздыхаешь?