Владимир Мерзляков - Легион «белой смерти»

• Название: Легион «белой смерти»
• Автор: Владимир Мерзляков
• Издательство: Олма
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 5-224-02734-9

Русская контрразведка на заре тотального шпионажа, «потешные» игры Петра I, секретные планы японской военщины, тайна смерти рейхсфюрера Гиммлера, обмен советского разведчика Рудольфа Абеля на американского шпиона Фрэнсиса Пауэрса, секреты тайнописи — обо всем этом и многом другом в книге "Легион "белой смерти"

---

Допрошенный 17 июня 1945 года советскими контрразведчиками гитлеровский рейхсмаршал и главнокомандующий военно-воздушными силами Германии Герман Геринг, касаясь Гиммлера, показал: «…Когда Гиммлеру было поручено командование группой армий «Висла», мы думали, что весь мир сошел с ума. Между мной и Гиммлером существовали следующие отношения: он стремился занять мое положение. Он заверял меня в дружбе, а сам вел против меня агентурную работу. Я ему тоже говорил, что хорошо к нему отношусь, а на самом деле был постоянно начеку».

На вопрос «Что вам известно о судьбе Гиммлера?» Геринг ответил: «Знаю только то, что было в газетах. Если он действительно умер, то я не сомневаюсь, что на том свете он будет чертом, а не ангелом».

Послесловие.

Восстановив картину неудачных попыток главного эсэсовца спасти свою собственную жизнь на фоне общего краха Германии и трагедии немецкого народа, давайте вспомним о судьбах других персонажей нашего документального повествования.

Вальтер Шелленберг на Нюрнбергском процессе был приговорен к 6 годам лишения свободы. Освобожден досрочно в 1950 году. Умер в Италии в 1952 году.

Бернадотт Висборгский, граф Фольке, один из руководителей Международного Красного Креста, был убит еврейскими экстремистами в Иерусалиме 17 сентября 1948 года, когда в качестве посредника пытался вести переговоры о перемирии между евреями и арабами.

Эрнст Кальтенбруннер арестован в 1945 году на территории Австрии. Международным военным трибуналом в Нюрнберге приговорен к казни через повешение. Казнен 16 октября 1946 года.

Иоахиму фон Риббентропу удалось в апреле 1945 года бежать в Гамбург и скрываться там в доме под носом у британской военной комендатуры вплоть до середины июня. Арестован 14 июня 1945 года. Повешен по приговору Международного военного трибунала в Нюрнберге 16 октября 1946 года.

Лютц Шверин фон Крозик перед Международным военным трибуналом предстал в 1949 году. Приговорен к 10 годам лишения свободы. Освобожден в 1951, умер в 1952 году.

Францу Зельдте было предъявлено обвинение на Нюрнбергском процессе, но умер он своей смертью в 1947 году.

Мартин Борман, по свидетельству арестованных советскими военными контрразведчиками эсэсовцев, погиб при попытке вырваться с территории окруженной войсками Красной Армии рейхсканцелярии. Труп его в 1945 году обнаружить не удалось, в связи с чем Международный военный трибунал в Нюрнберге приговорил Бормана к смертной казни заочно. В апреле 1973 года официально признан мертвым западногерманским судом на основании результатов проведенной идентификации скелета, найденного строителями недалеко от рейхсканцелярии.

Ганс Кребс покончил с собой выстрелом в голову 1 мая 1945 года, возвратившись от советского военного командования, где выслушал требование о безоговорочной капитуляции Германии.

Пауль Йозеф Геббельс вместе со своей женой Магдой отравился цианистым калием 1 мая 1945 года. Перед этим супруги Геббельс убили своих шестерых детей.

Герман Вильгельм Геринг был арестован 9 мая 1945 года военнослужащими 9 армии США. Международным военным трибуналом в Нюрнберге приговорен к смертной казни. 15 октября 1946 года, за два часа до повешения, принял в камере яд.

Дмитрий Тарасов Жаркое лето полковника Абеля

Восемь лет советский разведчик Марк, известный всему миру под именем Рудольфа Ивановича Абеля, под боком у ФБР США вел активную работу, снабжая СССР ценной информацией. Но в июне 1957 года радист Вик предал его, и Марк был арестован.

Несмотря на предъявленные улики, угрозы и уговоры, Абель категорически отверг предложение американских спецслужб о сотрудничества После этого ФБР передало его дело в суд.

Осенью 1957 года в Нью-Йорке состоялся шумный судебный процесс, который закончился осуждением разведчика на тридцать лет тюремного заключения. Советское правительство сделало все возможное для вызволения Марка из казематов каторжной тюрьмы в Атланте, и в феврале 1962 года он вернулся на Родину.

В предлагаемой читателю повести рассказывается о драматических обстоятельствах ареста и суда над выдающимся советским разведчиком. Все факты, даты, имена — подлинные, что. несомненно, придает повести особую ценность, тем более, что ее автор, полковник в отставке Тарасов, знает о работе разведчика не понаслышке и был хорошо знаком с Абелем.

На Пенсильванском вокзале в Нью-Йорке с поезда, только что прибывшего из Дейтон Бич во Флориде, сошел с двумя чемоданами в руках сухопарый, среднего роста мужчина в светло-бежевом плаще и темно-серой шляпе с белой лентой. На перроне он осмотрелся, блеснув стеклами очков без оправы, и, переждав, когда схлынет основной поток пассажиров, неторопливо, размашистым шагом направился к выходу, слегка сутулясь. На вид ему можно было дать чуть больше пятидесяти лет. Пройдя в багажное помещение, он оставил на хранение чемоданы и вышел в город, имея при себе небольшой портфель.

По тому, как он шел по улицам, останавливался около афиш, вывесок, витражей, витрин, заходил в магазины, всматривался в лица прохожих, пересаживался с одного вида транспорта на другой, можно было подумать, что человек оказался в Нью-Йорке впервые и, будучи поражен кипучей жизнью этого огромного, шумного города, с явным изумлением и пристальным интересом наблюдает за всем происходящим.

Часа через три с начала своего путешествия он вышел из метро на станции «Сити-холл» в Манхэттене и вскоре сел в автобус, идущий по Бродвею. Он доехал почти до самого отеля «Латам», расположенного по адресу 4, Ист, 28, Манхэттен. В отеле, предъявив документы, он заполнил регистрационную карточку как американский гражданин Мартин Коллинз, поставив дату 11 мая 1957 года. Ему была предоставлена комната за 29 долларов в неделю, он получил ключи и поднялся на восьмой этаж в номер 839. Номер оказался небольшим с довольно скромной обстановкой: двуспальная кровать, низкий комод, небольшой письменный стол, два кресла, складная подставка для чемоданов и стенной шкаф для платья. При номере была ванная комната.

Он запер на ключ дверь, неторопливо разделся, повесив в шкаф шляпу, плащ, пиджак и галстук, и, сняв очки и расстегнув ворот рубашки, устало опустился в кресло. Минут пять он сидел в позе полностью расслабившегося человека, закрыв глаза. Затем, оперевшись руками на подлокотники кресла, сделал несколько глубоких вдохов и энергично встал.

Луч света из окна упал на его лицо. Оно было немного удлиненное, худощавое, с чуть выдающимися скулами, с впалыми щеками, но вместе с тем энергичное, волевое. Черты лица говорили об одухотворенности натуры и незаурядном уме. Прямой, с небольшой горбинкой нос, резко очерченные губы, глубоко посаженные серые глаза с острым, проницательным взглядом, большой покатый лоб и массивная, с заметной лысиной голова…

Подойдя к окну, Коллинз осмотрел прилегающие к отелю строения, а потом и внутреннее убранство номера, обратив особое внимание на входные устройства электро-, радио-, телевизионной и телефонной сети. Затем проявил интерес к стоявшему на столе широковещательному радиоприемнику. Включив его, он проверил работу всех диапазонов, с полным безразличием отнесся к доносившейся из эфира разноязыкой речи, но поймав передачу на русском, прислушался, уменьшил громкость и, прильнув ухом к приемнику, несколько минут сидел, как зачарованный. Затем он прошел в ванную комнату, принял душ, лег в кровать и вскоре крепко уснул. Часы показывали ровно девять часов вечера по местному времени. Проснувшись рано утром, он быстро встал, сделал несколько гимнастических упражнений, принял освежающий душ, побрился, привел себя в порядок, почистил одежду и обувь и отправился в город. Возвратился обратно к пяти часам вечера с чемоданами, которые оставил на вокзале.

Прошло более полумесяца. Новый жилец, по отзывам управляющего отеля, оказался спокойным, скромным, нетребовательным. Понравился он и обслуживающему персоналу: платил своевременно, был приветлив, не предъявлял претензий, не принимал посетителей. Фактически никто не знал, когда он у себя, а когда отсутствует, и, конечно, никто не знал, чем он занимался.

Выходя в город, он большую часть времени тратил на зарисовки и фотографирование, совершал прогулки и поездки по наиболее интересным местам и ближайшим окрестностям, при этом наблюдал за тем, не следит ли кто-нибудь за ним. По понедельникам и пятницам закрывал на ключ дверь номера, плотно затягивал шторами окно, подключал к приемнику комнатную антенну, надевал наушники и настойчиво пытался в хаосе наполнявших эфир шумов и звуков записать адресованную ему морзянку. Однако все его усилия оказывались тщетными. Находившиеся в километре от отеля мощные телевизионные передатчики создавали непреодолимые помехи.

В попытке найти выход из создавшегося положения 28 мая он зашел в сквер, расположенный напротив дома 252 по Фултон-стрит. Прикрывшись газетой, он сел на одну из свободных скамеек и в течение часа пристально наблюдал за подъездом дома, за одним окном на пятом этаже и за тем, что происходило в сквере.