Владимир Мерзляков - Легион «белой смерти»

• Название: Легион «белой смерти»
• Автор: Владимир Мерзляков
• Издательство: Олма
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 5-224-02734-9

Русская контрразведка на заре тотального шпионажа, «потешные» игры Петра I, секретные планы японской военщины, тайна смерти рейхсфюрера Гиммлера, обмен советского разведчика Рудольфа Абеля на американского шпиона Фрэнсиса Пауэрса, секреты тайнописи — обо всем этом и многом другом в книге "Легион "белой смерти"

---

— Но русских мы должны по крайней мере уважать: ведь они побили нас.

— Они нас не побили. Мы просто захлебнулись в их крови.

— Очень хорошо, Руди, что ты так четко уяснил, где наши враги. И потому я еще раз повторяю: ты должен устроиться на «Дабл ю-эйч», потому что Германии нужна полная информация об этом объекте. Ни американцы, ни русские недостойны того, чтобы главенствовать на Земле. Это наш удел — удел немцев. Но мы не добьемся ничего, если не обойдем на два-три корпуса всех прочих в сфере науки и техники. Ты меня понял, Руди?

— Кажется, понял. Скажи, пожалуйста, ты служишь в БНД?[12]

— Упаси господь! Я представляю совсем иные силы Германии. Ни социал-либеральное слюнтяйство нынешних правителей Федеративной республики, ни пошлый консерватизм христианских демократов с их прихвостнем Штраусом нас не устраивают. Мы изберем другой путь. Мы воплотим великие идеи фюрера, не повторяя его ошибок. Дым крематориев, костры из книг и безнадежная война на два фронта — да хранит нас бог от всего этого! Без подобных крайностей можно обойтись, имея мощную, динамичную, передовую экономику. Мы разорим Зону миллиардными займами и вынудим ее броситься в наши объятия. Добившись единства Германии, мы очень скоро завоюем экономическое, политическое и духовное лидерство в Европе и, пока супердержавы будут истощать себя и уродовать свои экономические структуры гонкой вооружений, постепенно, крадучись, подойдем к приоритету в мире. Такова вкратце суть нашей программы. Теперь ответь: согласен ли ты оказать нам помощь?

— Ты мог бы открыться мне раньше, Арнольд, — тихо промолвил Рудольф.

— Нет, не мог. Мы солидная фирма и привыкли действовать только наверняка. Раньше ты был не вполне готов к такому повороту дел. Кроме того, прости, мне не доставало стопроцентной уверенности в том, что ты по легкомыслию не выдашь меня отцу или еще кому-нибудь. Это было бы провалом, ибо со старыми членами НСДАП нам не всегда по пути.

— Значит сейчас, Арнольд, ты убежден, что я буду сотрудничать с тобой и молчать, как рыба?

— Сейчас убежден.

— Так вот где она, моя судьба!… Следует отдать тебе должное: момент выбран идеально… Считай, что ты получил мое согласие… Да, я на перепутье, но не это главное. Ты предлагаешь работу, которая полностью соответствует моему кредо. Она достаточно трудна и достаточно почетна. Вот почему я отдаю себя в твое распоряжение и жду твоих приказаний.

— Спасибо, Руди! Ты оправдываешь надежды, возлагаемые на тебя нашей организацией. В ближайшие дни мы с тобой подробно обсудим план твоего внедрения на объект. А пока — давай вернемся в подвальчик. Там могут обратить внимание на то, что мы слишком долго отсутствуем.

— Хорошо, Арнольд, идем к старикам. Но сначала позволь задать тебе один маленький вопрос: каким образом ты собираешься поддерживать со мной связь, когда я буду там, на «Дабл ю-эйч»? Ведь оттуда и муха не может улететь. Ну, допустим, мне удалось бы самостоятельно собрать на объекте радиопередатчик. Что дальше? Выход в эфир непосредственно с «Дабл ю-эйч» равносилен самоубийству. Надеюсь, тебе это понятно?

— Конечно, Руди. Прошу тебя, не ломай голову над этой проблемой. Все равно ничего путного не придумаешь. Организация связи — мое дело. Обещаю: связь у нас с тобой будет надежная и вполне безопасная.

Давая Рудольфу столь оптимистичные заверения, я хорошо представлял себе всю сложность получения от него информации с объекта «Дабл ю-эйч», однако рассчитывал найти совместно с Центром приемлемый вариант решения трудной задачи, которая была отнюдь не единственной в этом деле. Мне не позволили бы ставить все предприятие в зависимость от одного источника, каким бы хорошим он ни был. Требовалось подобрать по меньшей мере двух помощников. А кто будет вторым, я пока еще не знал. Но тщательное изучение секретоносителей, работавших в президентском дворце, неизбежно приводило меня к хорошенькой секретарше Роджерса.

Мисс Изабелла Мортон считалась непростым орешком. К ней нельзя было подойти и брякнуть запросто: «Сеньорита, вы так похожи на одну из моих внебрачных дочерей, что я не буду спать, если не поужинаю с вами сегодня на моей вилле». О такой попытке установления с ней контакта она обязательно доложила бы своему шефу. Знакомиться с Исабель следовало, пожалуй, только через самого Роджерса.

Как-то вечером — это было вскоре после покушения на диктатора — я зашел в бар президентского дворца. Там уже сидели Уилсон с Бессьером и тянули коктейли из соломинок. Я тоже взобрался на бутафорского коня, заказал коктейль и закурил. Разведчики судачили о проекте нового памятника Мендосе, который предполагалось соорудить на горе Катпульче. Монумент должен был своими размерами намного превзойти распятого каменного Христа и обойтись стране в сотни миллионов ауро. Улучив момент, когда бармен скрылся в подсобке за горкой, уставленной великолепными бутылками, я заметил как бы между прочим:

— В наше время габариты памятника тому или иному государственному деятелю, как правило, находятся в прямой пропорции с величиной ущерба, нанесенного этим деятелем Отечеству.

Разведчики расхохотались и приняли меня в свою компанию. Честно говоря, я не надеялся на получение от них каких-либо интересных сведений. Они были профессионалами и никогда не сорили секретами вне стен служебных помещений.

Мы заняли место за столиком в дальнем уголке бара. Китаец принес нам бутылку виски «Гленливет», несколько пузырьков содовой и ведерко со льдом. По его мнению, этого было достаточно, чтобы мы не докучали ему просьбами подавать спиртное как минимум часа два.

Уилсон и Бессьер затеяли дискуссию на весьма актуальную тему: какими способами уберечь от полного развала диктатуру Мендосы. Один полагал, что надо ввести в стране возрастной ценз для государственных чиновников и ужесточить законы в части, касающейся борьбы с проявлениями коррупции; другой считал, что следует осуществить кое-какие реформы, а также увеличить экономическую помощь и поставки оружия Аурике. Я им поддакивал, будучи твердо убежденным в одном: зловоние гниющего режима может быть развеяно лишь революционным ураганом.

Пришел Роджерс. Уилсон сделал знак рукой, приглашая его к нам, а когда он приблизился, поинтересовался, выключена ли техника подслушивания в нашем столе. Роджерс спокойно ответил, что как истинный джентльмен никогда не применяет оперативно-технических средств в отношении своих интимных друзей.

Мы неплохо посидели в тот вечер. На исходе третьей бутылки я поинтересовался у американца, какова была бы его реакция, если бы он узнал о моем желании брать уроки испанского языка у мисс Мортон. Роджерса такая наглость огорошила и заставила протрезветь. Оправившись от шока, он сказал:

— А у вас губа не дура, полковник, но знаете, я предпочитаю пользоваться моей секретаршей сам. Кроме того, Рохес говорил мне, что после истории с Ноксом он намерен запретить изучение испанского языка даже начальнику гвардии. Впрочем, для вас, возможно, будет сделано исключение. Министр питает к вам особую симпатию. «Этот честный немец», — говорит он. Ха-ха! Голос крови!

— Чушь! — возразил я. — Чушь и дурость все эти запреты. Языковый барьер еще ни разу не стал барьером для предательства.

— Святая истина! — согласился со мной Роджерс, — И потому, полковник, я лично подберу вам репетитора — испанца, владеющего английским.

— Но ведь он будет вашим агентом!

— Что из этого?! Крошка Исабель тоже мой агент, однако это вас почему-то не смущает.

Роджерс опрокинул рюмашку и пустился в пространные рассуждения о том, что и расшифрованный агент способен принести некоторую пользу, ежели будет действовать с умом.

Итак, моя первая попытка установить контакт с мисс Мортон потерпела крах. Исабель исправно здоровалась со мной в коридорах президентского дворца и дарила мне обворожительные улыбки, какие она дарила всем мужчинам, занимавшим сколько-нибудь заметное положение у подножья диктаторского трона.

Роджерс сказал в баре правду: мой непосредственный начальник министр обороны и общественной безопасности генерал Рохес явно благоволил ко мне. Его замечания и советы носили порой прямо-таки отеческий характер.

— Как вы думаете, сеньор Арнольдо, — спросил он однажды, — что сделают серые волки с голубым волком, нечаянно затесавшимся в их стаю?

Я пожал плечами.

— Думаю, голубому не поздоровится.

— Не поздоровится?! Это не то слово. Да его просто растерзают в клочья!

— На что вы намекаете, Exzelenz?

— Вам не следует щеголять своей университетской эрудицией среди офицеров гвардии. Да и среди правительственных чиновников тоже. Люди эти тупы, невежественны и завистливы. Превосходства они не прощают никому. Спрячьте свой ум и свои знания поглубже, если хотите сохранить то, чего достигли.