Нина Дьяченко - Зеркальные тени

• Название: Зеркальные тени
• Автор: Нина Дьяченко
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Она сама выбрала свою судьбу, и теперь ей остаётся только ждать своего любимого… несколько столетий, но настоящая любовь этого стоит.

---

Я снял надетый в квартире плащ и подстелил его на пол. Следом за ним, словно сложенные чёрные крылья, упал плащ Элли.

Я смотрел, как она выделывает необходимые пассы руками, вполне привычно и даже словно не концентрируясь на движениях.

Я видел, как поднимается чёрная волна, словно вспенился ночной океан, и девятый вал готовился нас утопить, раздавить своей мощью.

Элли решила устроить нам погребение в духе индийских мужей и их верных жён прошлого.

Огонь — всеочищающее пламя. Я согласен.

Чёрное пламя клубилось в воздухе, добираясь до высоких потолков, отчего они из грязно-серых становились чёрными, постепенно подбираясь к нам, словно вдруг ожившие тени. Морок из кошмарных снов. Теперь в чёрном пламени появился оттенок алого, словно он заранее напитался нашей кровью.

Элли сидела лицом к стене огня, наверное, чтобы его как-то контролировать, а я лежал у неё на коленях.

Железные обручи постепенно сжимали мою грудь, дышать становилось всё тяжелее, спасительное забытьё погружало меня в чёрно-алый морок.

Последним, что я помню, её склонённую голову и последний, почти невесомый поцелуй, словно касание крыла бабочки.

На миг мне стало больно, что я её не дождался, ушёл первым, оставив Элли одну.

А потом всё растворилось во тьме.

* * *

Ощущение бытия вновь появляется, словно нажали некую кнопку… Только вот вижу я себя теперь над своим телом, где-то под потолком. Странно, но чёрное пламя, кажется, тоже меня ощущает, и пытается достать меня, но, конечно же, пламя не может причинить моей сущности никакого вреда.

Я бесплотный дух. Дожился.

Сердце словно сжимается от невыносимой душевной боли, хотя я понимаю, что сердца у меня теперь уже нет.

Нет ничего. А Элли внизу продолжает обнимать моё тело, прижимая к себе, не отпуская, и манит свободной рукой свой чёрный огонь.

Мне больно смотреть, как она умирает из-за меня. Кажется, в посмертном существовании я растерял весь свой эгоизм, мне хочется, чтобы она жила… И одновременно нестерпимо хочется, чтобы любимая была со мной.

Эти желания разрывают душу.

И я не могу представить, что она будет жить дальше, а кто-то осмелится даже взглянуть на неё с желанием, с похотью, пытаться завладеть её телом, наплевав на душу, сделать из неё послушную марионетку, игрушку, а потом выбросить за ненадобностью.

Неожиданно я вижу, как в лабораторию телепортируется ещё кто-то. Высокий, черноволосый мужчина в сером костюме.

Мне хочется кричать.

Правда, кричать-то мне, собственно, нечем.

Я спускаюсь ниже, чтобы услышать, что он станет ей говорить. И как моя любимая отреагирует на эти слова. Частью своей души я хочу, чтобы он её всё-таки спас.

— Элли, ты выполнила задание, Герцог тебя простил! — кричит Тигрис. Да, кажется, это тот назойливый сотрудник, который тоже регулярно пытается завладеть ею.

— Только сначала выбрось ЭТО! — звучит очередная реплика высокого мужчины в очках, за которыми мерцают яркие синие глаза. Длинный палец тычется, указывая на моё тело.

Элли только отрицательно мотает головой и прижимает меня к себе ещё сильнее, словно ребёнок, не желающий отдавать самое ценное, самое любимое.

— Он же уже давно мёртв, ты что, не видишь?! — срывается на крик Тигрис, сжимая руки в кулаки.

— Элли, пожалуйста, не делай глупостей, по щекам мужчины неожиданно потекли слёзы. — Я понимаю, что ты чувствуешь. И не смотри на меня так, словно я идиот! — неожиданно взрывается он. Я замечаю, что мужчина тоже на пределе. — Моя любимая тоже погибла сегодня, но я держусь. И ты держись. Неужели ты хочешь умереть из-за этой дохлой сволочи?! Он убийца!

— Маюри убил бога смерти! — взрывается Тигрис. — А после этой битвы погибли тридцать женщин, которых он оплёл сетью своих проклятий! Герцог сказал…

Элли вскакивает, словно ей отвесили хлёсткую пощёчину.

— Мне ПЛЕВАТЬ на Герцога, на умерших женщин, на погибшего бога смерти, мне плевать на себя и на вас! Мне не плевать только на него, — Элли с бесконечной грустью опускает взгляд и гладит моё неподвижное тело по голове. — И не вам меня судить! Мы, как и боги смерти, изначально ничем не отличаемся от демонов из ада. А ты, Тигрис, ты ведь всегда считал меня пустым местом, хорошенькой куколкой, годящейся только на роль подстилки, верно? Я понимаю, что у тебя проблемы с личной жизнью, но, пожалуйста, найди себе другую игрушку. Я никогда не была и не стану ничьей игрушкой!

— Так, мне всё это надоело! — взрывается мужчина. — Давно пора было научить тебя уму-разуму. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

Он поднимает руку, явно желая схватить её каким-то образом и утащить за собой.

Но Элли успевает быстрее, подзывая к себе красно-чёрную стену огня и натравливая на него. Но лишь для того чтобы отогнать, а не убить.

Ему ничего не остаётся, как телепортировать, когда на него несется шквал чёрного пламени.

А Элли мгновенно сгорает, прижавшись к моему телу.

Я надеюсь, что ей не было слишком больно.

Бедная моя, любимая.

Если б я мог, я бы взял на себя твою боль.

… «Где я?»

Пустота, ограниченная двумя стенами: чёрной, поглощающей свет, словно чёрная дыра, и бело-золотистой, сияющей, настолько, что приходится отводить взгляд, хотя глаза у меня существуют только гипотетически.

«Где ты, Элли?! Где ты?! Я не хочу без тебя, не хочу!!!»

Неожиданно я вижу слабый силуэт моей любимой. Её глаза закрыты. Я тянусь к ней всем, чем могу тянуться. Мгновенье — и её полупрозрачный сиреневый силуэт распадется на сиреневые искры, словно осколки звёзд.

Я снова тянусь и обхватываю каждую из них — теперь я вижу, что я — словно сгусток белой, но не сияющей, как стена, сущности. Просто белизна свежего молока.

И её искры застывают во мне, словно мушки в янтаре.

Я сберегу тебя, не отпущу, ты моя! Ты всегда будешь моей! Я не дам тебе уйти.

… «Кой чёрт!»

«Не упоминай меня всуе, я и так тут!»

«Это хорошо, что ты тут», — голос говорит язвительно. «Ты лучше скажи, что нам делать с этими двумя?!»

«А что такого?» — звучит с показной наивностью.

«Что-что, а то ты разве не видишь?!»

«Хм… Теперь вижу», — с вдумчивой интонацией философа.

«Это здорово, что ты видишь. И что нам теперь с этим делать?!»

«Ангел, перестань так нервничать, а то я подумаю, что это у тебя от длительного воздержания».

«Да как ты смеешь! Да если б не эта дурацкая процедура, чтобы обязательно присутствовал и представитель тёмных сил, и светлых, да я бы никогда с тобой!.. Даже на одном поле!»

«Ты критикуешь действия нашего начальства?!» — звучит угрожающе-предупреждающе.

«Н-нет. Просто, я не знаю, что нам делать!» — запинаясь, уже оправдываясь, добавляет второй.

«Я всегда подозревал, что при жизни ты был блондинкой».

«Один из них тоже блондин, причём платиновый, но это не помешало ему сотворить то, что давно считалось невозможным!»

«Да уж… редкое зрелище. Действительно, что нам теперь делать?»

«Вот мне самому интересно. Ведь беленький уже записан в списки богов смерти, кстати, на место убиённого им же братца… Кошмар, если хочешь знать моё мнение!»

«Нет, не хочу. Я и так его знаю лучше тебя. Да-а-а, задачка… Ведь второй раз сущности, подобные этой красавице, НЕ ВОСКРЕСАЮТ. Но этот… не буду выражаться, место не то… схватил её и держит. Не оторвать, разве если его душу порвать на тряпочки, а нам это запрещено, хотя у меня уже руки чешутся».

«Ты хотел сказать рога и копыта?» — хмыкнул второй. «Что ж, выход у нас только один — отправить их вместе, раз уж они так друг в друга вцепились. Такого не происходило со времён Ромео и Джульетты!»

«Что ты бредишь? Это же книга!»

«Так я про книгу и говорю! Если б Ромео и Джульетта были живы, а потом умерли… мы бы столкнулись с точно такой же проблемой».

«Кончай философствовать, а то никогда на обед не вырвемся, а я собирался сгонять на Землю за пиццей. Люблю, знаешь ли, с курицей и ананасами, ещё соус, да…»

«Ой, не трави душу! У нас зарплата только через две недели. Может, захватишь меня и угостишь?» — звучит почти робко.

«Ага, а потом придут ко мне разгневанные ангелы и начнут мне втирать, что я пытаюсь ангела к нам в контору переманить и сделать бесом. Хотя, ладно, как только — так сразу. Давай разгребаться с этими влюблёнными, мне уже надоело пялиться на их объятия».

«Да что ты несёшь! Это ведь только души, энергия, какие объятия тебя сняться в три часа ночи? Кажется, это у тебя проблемы с воздержанием!»

«Будешь ругаться, не получишь пиццу! Особенно, если мы тут весь обед проторчим».

«Молчу-молчу».

«Значит, действуем, объединяем силы, отправляем их к богам смерти — и по пицце на Земле».

«Мне с морепродуктами!»

«Не мешай».

«Извини».

«Эй, ты куда энергию света направляешь, идиот?! Сжечь меня хочешь, что ли?».