Олег Гриневский - Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной

• Название: Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной
• Автор: Олег Гриневский
• Издательство: Олма-Пресс образование
• Жанр: Публицистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-94849-067-X

В начале 80-х годов XX века мир оказался на грани войны, когда для ее возникновения было достаточно одной искры или провокации. Автор этой книги — непосредственный участник описываемых событий — руководил в те годы в Министерстве иностранных дел СССР отделом стран Ближнего Востока. На основе своих дневниковых записей он рассказывает, как это случилось и почему, что происходило в Кремле и в Белом доме, какой опасной складывалась ситуация на Ближнем Востоке, как принимались решения в Москве и в Вашингтоне.

---

В Москве считали, что миссия Макфарлейна обречена. Но сам факт его тайных контактов с президентом Асадом вызвал серьезную озабоченность: что это — шаг к новой сепаратной сделке под эгидой США? Много пересудов вызвала информация о секретной встрече в Дамаске 8 августа 1983 года.

Начал ее Макфарлейн с общих рассуждений о целях политики США на Ближнем Востоке, и в его устах они выглядели вполне невинными. В первую очередь, убеждал он, США уделяют внимание беспрепятственному использованию естественных ресурсов этого района для экономического прогресса всех государств мира. При этом США признают историческую роль Сирии в установлении мира на Ближнем Востоке

И тут, в отличие от госсекретаря Шульца, новый американский представитель стелил мягко, что не могло не потрафить гордому сирийцу. Макферлейн признал: США не выполнили достигнутой Хабибом договоренности о прекращении огня и выводе израильских войск из Ливана. Возникшая затем обстановка помешала их реализации. Соединенные Штаты признают это и несут ответственность за некоторые неблагоприятные последствия.

США признают также, говорил Макфарлейн, что присутствие Сирии в Ливане отличается от присутствия там израильтян и в то же время связано с их присутствием. Но правительство США понимает, что ситуация в Ливане затрагивает интересы Сирии. А дальше шли намеки и посулы. Если нынешнее понимание ливанцами этих интересов может нанести ущерб безопасности Сирии, уговаривал он, то можно попытаться найти договоренность между Сирией и Ливаном путем «компенсационных переговоров», в результате которых были бы обеспечены в справедливом объеме интересы безопасности Сирии.

Все это излагалось в весьма туманной и расплывчатой форме, никак не походившей на образ действий морской пехоты США. И только в конце Макфарлейн чуть-чуть приоткрыл карты:

— Не смогла ли бы Сирия покинуть район Митны и Шуфа в Ливане, если бы за этим последовали другие шаги, которые могли бы быть важными?

И опять туман…

Ответ Асада, как он передал в Москву, был кратким и жестким:

— Вопросы о частичном отводе войск не должны рассматриваться в отрыве от общей ситуации в Ливане. Правительство Израиля приняло решение об уходе из района Шуф, исходя из собственных интересов. Предлагая сирийцам уйти из горных районов Ливана, США хотят изобразить дело так, что начался параллельный отвод и что делается это в рамках ливано-израильского соглашения. Пока Израиль полностью не уйдет из Ливана, не может быть и речи об отводе сирийских войск.

Несмотря на жесткий ответ Асада Макфарлейну, озабоченность в Москве сохранялась. Мучил вопрос: а все ли мы знаем, о чем они там действительно говорят?

Глава двадцатая Бомбить Димону?

Весной 1983 советское руководство все больше и больше беспокоила ситуация вокруг советских ракет в Сирии.

На международном небосклоне сгущались черные тучи и в Кремле опасались, не грянет ли гром с молниями на Ближнем Востоке. Войны там чередовались с удивительной последовательностью, каждые 8–9 лет: 1948, 1956, 1964, 1973… Но Советский Союз они тогда прямо не затрагивали. Наоборот, при любом исходе позволяли ему утвердить свое влияние в этом регионе.

Теперь советские ракеты грозно уставились в сирийское небо, но Израиль ни в чем не изменил своего поведения. Он по-прежнему угрожал Сирии, а израильские и сирийские войска продолжали противостоять друг другу в Ливане. Вот только сирийцы явно расслабились, уповая, что теперь Советскому Союзу все равно придется их защищать — деваться-то ему уже некуда. Об этом шли довольно тревожные сообщения из советских посольств.

Суть их сводилась к тому, что США видят свою задачу в оказании нового военного и политического давления на Сирию, которое заставило бы ее присоединиться к израильско — ливанскому соглашению и вывести свои войска из Ливана. Если же политический и дипломатический нажим на Сирию не даст желаемых результатов, Израиль нанесет удар по сирийским позициям в Ливане. Этот вопрос израильтяне в принципе согласовали с Вашингтоном. Большое значение при этом будет придаваться захвату образцов военной техники, в получении которой заинтересованы США. В первую очередь это касается новых ракетных комплексов ПВО.

В Москву докладывалось, что, по мнению американских экспертов госдепартамента, министерства обороны и спецслужб, Советский Союз не будет непосредственно вмешиваться в возможный израильско-сирийский конфликт, а ограничится оказанием политической поддержки Сирии в ООН и выполнением своих обязательств по спецпоставкам.

На одной из таких телеграмм Андропов начертал такую резолюцию:

«Громыко, Устинову.

Прошу обратить внимание. Перспектива, думаю, обрисована здесь достаточно реалистично. Надо серьезно обдумать различные варианты развития событий в ближайшей перспективе и подготовиться к ним, наметить какие меры принять уже сейчас, какие иметь наготове — в дипломатическом и военном плане, чтобы не получилось, что события застают нас врасплох, а мы лишь подстраиваемся к ним.

Прошу подготовить соображения для обсуждения на Политбюро.

27 мая 1983 г. Андропов».

Начались долгие и муторные дискуссии сначала внутри каждого из этих ведомств — МИДа и Министерства обороны, а потом хождения друг к другу. И хотя в резолюции Андропова КГБ не был назван, там тоже шли активные дебаты.

В этот драматический момент, как по заказу, — это случилось 25 мая, сирийцы попытались сбить израильский самолет. Не получилось. Но сразу же в Дамаск поступило весьма жесткое предупреждение госсекретаря Шульца. Громыко бил тревогу — что будем делать, если Израиль нанесет удар по нашим ракетам?

— Когда размещали ракетные полки, — ворчал он, — бахвалились — теперь-то Израиль и пальцем не посмеет тронуть Сирию. Но когда разместили, поняли, что это далеко не так.

На рабочем уровне эксперты перебирали разные варианты: от грозных заявлений и бряцания оружием вплоть до посылки советских войск в Сирию. Причем особые эмоции вызывала не перспектива удара по этим ракетам с воздуха — здесь мы еще сможем хоть как-то отбиться, — а наземной операции израильской армии. Кто тогда защитит наши ракеты? Ведь их обслуживает горстка советских солдат, и они фактически беззащитны. А на сирийские войска и палестинские отряды полагаться нельзя. И что тогда? Не только ракеты, но и наши солдаты попадут в израильский плен? Этого допустить никак нельзя. Поэтому многие генералы из Министерства обороны и Генерального штаба, видимо, чувствуя поддержку Устинова, предлагали весьма радикальные планы.

Однако на них ушат холодной войны вылил начальник Генерального штаба маршал Огарков. Он прямо называл эту затею авантюрой.

Мы ни при каких обстоятельствах не сможем обеспечить коммуникации и тыловое обеспечение этой группировки войск, — уверенно говорил он. — На суше они отрезаны Турцией — членом НАТО. Она может в одночасье перекрыть Босфор и Дарданеллы, а 6-й флот США блокирует подходы к Ливану и Сирии со стороны Средиземного моря. Что делать нам тогда: пробиваться к ним через Турцию, а значит начать третью мировую войну? Или оставить советские войска на позорное поражение и плен?

Огаркову удалось выиграть тогда это сражение. Андропов и Громыко его поддержали, а Устинов не стал настаивать. Но проклятый вопрос «что делать?» оставался.

В разгар этих дискуссий меня вызвал Громыко.

— Молодой человек, — сказал министр (он всегда так ко мне обращался). — Поезжайте в Генштаб — там будет обсуждаться вопрос о возможном нанесении ядерного удара по Димоне в Израиле…

— Андрей Андреевич, — спросил я его, — они что там, в Генштабе с ума посходили?

Лицо министра исказила недовольная гримаса.

— Вот это вы им, молодой человек, объясните, не употребляя подобных выражений.

Совещание вел генерал армии С. Ф. Ахромеев, который был тогда заместителем начальника Генерального штаба. Он сразу же предупредил, что обсуждается рабочая гипотеза, которая имеет свои плюсы и минусы. Возможная цель — израильский атомный реактор в Димоне (пустыня Негев). Ядерный удар не повлечет больших жертв, но ядерное оружие Израиля будет уничтожено, и это подтолкнет арабов к объединению и вступлению в войну с ним единым фронтом. А Израиль будет деморализован и лишен главного своего оружия, что и предопределит его поражение. К негативным аспектам этой «гипотезы» Сергей Федорович отнес риск вовлечения Советского Союза в мировую ядерную войну, хотя и считал это маловероятным.

Памятуя наказ министра, я бранных слов не употреблял. Но привел такую аргументацию. Обсуждаемая акция по своей сути крайне опасна прежде всего для самого Советского Союза. Она не спасет горстку наших солдат в Ливане, а бросит их на произвол судьбы. Применение ядерного оружия даже в пустыне — чудовищная авантюра. Она приведет к катастрофическому столкновению на Ближнем Востоке. На защиту Израиля встанут США, арабы в этой ситуации уйдут в кусты и что тогда, нам воевать уже с США? В результате Советский Союз будет поставлен перед неприемлемой дилеммой: либо признать свое поражение в качестве агрессора, первым применившем ядерное оружие, либо начинать ядерную войну со всеми вытекающими отсюда последствиями для самого существования страны.