Майкл Муркок - Се - человек

• Название: Се - человек
• Автор: Майкл Муркок
• Жанр: Научная Фантастика

Это поразительная история Карла Глогауэра, человека, страдающего множеством коплексов, чья личная жизнь не удалась (это мягко говоря). Его эротические фантазии сталкиваются с суровой действительностью, что еще более усиливает его комплексы. Фантазии Глогауэра во многом связаны с символикой христианства, и он решает отправиться на машине времени в год казни Христа, чтобы встретиться со Спасителем. Но в реальной истории нет Христа! И Глогауэр начинает его поиски. Метания Карла, странные речи, поиски «Царя Иудейского» в итоге приводят к тому, что Глогауэр заменяет собой Христа, заканчивая свою жизнь на Голгофе.

---

Небо потемнело, и над горой Оливон показались звезды. Стало прохладно. Глогер задрожал.

Глава 18

Возрадуйся, о, дочь Зионы,

Кричи, о, дочь Иерусалима:

Смотри, король едет к тебе!

Он справедлив и несет спасение;

Медленно едет он на осле,

На молодом осле, на осленке.

Захария, гл. 9: 9.

- Оса на! Оса на! Оса на!

Когда Глогер въезжал на осле в город, его последователи и приверженцы бежали впереди, бросая на землю пальмовые ветви. По обеим сторонам улицы стояли толпы, предупрежденные апостолами о его приходе.

Все видели воочию, как пророк изрекает, и в него поверили почти все что он пришел, чтобы именем Адоная вести их против римлян. Может, сейчас он направляется к дому Пилата, чтобы предстать перед прокуратором.

- Оса на! Оса на!

Глогер рассеянно оглядывался. Спина осла, хотя и смягченная одеялом, была неудобной. Он ерзал и цеплялся за гриву животного. Слова, слышимые им, невозможно было разобрать отчетливо.

- Оса на! Оса на!

Это походило на "осанна" ("слава" по-арабски), но потом он догадался, что они кричат по-арамейски "Освободи нас!"

- Освободи нас! Освободи нас!

В эту Пасху против римлян хотел выступить Иоанн. Многие жаждали принять участие в восстании.

Они думали, что он занял место Иоанна - предводителя восставших.

- Нет, - тихо пробормотал он, глядя на восторженные лица. - Нет, я мессия. Я не могу освободить вас. Я не могу...

Их вера ни на чем не основывалась, но его слова не были слышны из-за криков толпы.

Карл Глогер растворился в Христе, и Христос вошел в Иерусалим. Спектакль подходил к кульминации.

- Оса на!

Он не мог помочь им, так как этого не было в сценарии.

Это его плоть.

Это его плоть, и кто бы не пожелал ее - получали все.

Она больше не принадлежала ему.

Сказав это, Иисус возмутился духом, и

засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно

говорю вам, что один из вас предаст Меня.

Тогда ученики озирались друг на друга,

недоумевая, о ком Он говорит.

Один же из учеников Его, которого любил

Иисус, возлежал к груди Иисуса.

Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил,

кто это, о котором говорит.

Он, припадши к груди Иисуса, сказал Ему:

Господи! кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я,

обмокнув кусок хлеба, подам. И, обмокнув

кусок, подал Иуде Симонову Искариоту.

И после сего куска вошел в него сатана.

Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай

скорее.

От Иоанна, гл. 13: 21-27.

Иуда Искариот, хмурясь от некоторой неуверенности, покинул помещение и вышел в толпу на улицу, направившись к дворцу правителя. Он должен был выполнить свою часть плана - обмануть римлян и поднять людей на защиту Иисуса, - но считал задуманное безрассудно отчаянным. Настроение толпившихся на улицах женщин, детей и мужчин было истеричным. Гораздо больше, чем обычно, римских солдат патрулировало город.

- У них нет повода арестовать тебя, господин, - сказал он пророку.

- Я дам им повод, - ответил пророк.

Другого способа организовать это не было.

Он и не думал, что каждая подробность будет иметь значение.

Пилат был полным человеком несмотря на то, что мало ел и пил. Рот его капризно кривился, а большие, неглубоко сидящие глаза неприязненно смотрели на еврея.

- Мы не платим тем доносчикам, чья информация оказывается недоброкачественной, - предупредил он.

- Мне не нужны деньги, господин, - сказал Иуда, стараясь держаться подобострастно, как того ожидали от евреев римляне. - Я - лояльный подданный императора.

- Кто этот бунтовщик?

- Иисус из Назарета, господин. Он прибыл в город сегодня...

- Я знаю, видел его. Но я слышал, что он проповедует мир и подчиняется закону.

- Чтобы обмануть тебя, господин. Но сегодня от выдал себя, обманув фарисеев, и говорил против римлян. Он открыл истинные намерения.

Пилат нахмурился. Заявление походило на обман, столь характерный для этого скользкого народа.

- У тебя есть доказательства?

- Найдется сотня свидетелей.

- У свидетелей плохая память, - заметил Пилат. - Как мы отыщем их?

- Тогда я засвидетельствую его вину. Я - один из его учеников.

Это казалось слишком убедительным, чтобы быть правдой. Пилат поджал губы. Он не мог позволить себе обидеть фарисеев. Они уже и так доставили ему достаточно неприятностей. Кайфас, в особенности, сразу же закричит: "Несправедливость!", если он арестует этого пророка.

- Ты говоришь, он обидел священников?

- Он говорит, что является законным королем Иудеи, потомком Давида, сказал Иуда, повторив то, что велел ему сказать пророк.

- Неужели? - Пилат задумчиво взглянул в окно.

- Что же касается фарисеев, господин...

- Что еще?

- Они хотели бы видеть его мертвым. Я знаю это из достоверного источника. Хотя некоторые из фарисеев, несогласные с большинством, пытались предупредить пророка, чтобы тот бежал из города. Но пророк отказался.

Пилат кивнул. Прикрыв глаза, он обдумал эту информацию. Фарисеи могут ненавидеть пророка, но они не откажутся сделать политический капитал на его аресте.

- Фарисеи хотят, чтобы пророк был арестован, - продолжал Иуда. - Люди хотят слушать пророка, и сегодня многие уже бунтовали в Храме от его имени.

- Это были его люди? - Действительно, полдюжины каких-то негодяев напали в Храме на менял и пытались ограбить их.

- Спроси арестованных, кто вдохновлял их на преступление, - сказал Иуда. - Это были люди Назарянина.

Пилат пожевал губу.

- Я не могу арестовать его, - сказал он.

Ситуация в Иерусалиме становилась взрывоопасной, и если арестовать этого "короля", то можно спровоцировать большое восстание, с которым Пилату не справиться. Он хотел беспорядков, но не хотел оказаться их причиной. Тиберий обвинит его, а не евреев. Тем не менее, если арест совершат евреи, это отвлечет гнев жителей от римлян настолько, что войска смогут контролировать положение. Надо убедить фарисеев, чтобы они совершили арест.

- Подожди здесь, - сказал он Иуде. - Я отправлю сообщение Кайфасу.

Пришли в селение, называемое Гефсимания;

и Он сказал ученикам Своим; посидите здесь,

пока я помолюсь.

И взял с собою Петра, Иакова и Иоанна; и

начал ужасаться и тосковать.

И сказал им: душа Моя скорбит смятенно,

побудьте здесь, и бодрствуйте.

От Марка, гл. 14: 32-34.

Глогер видел, как приближается толпа. Впервые после Назарета он почувствовал себя физически слабым и изможденным.

Они собираются убить его. Он должен умереть, он смирился с этим, но боялся грядущей боли. Глогер сел на землю, наблюдая за приближающимися факелами.

- Идеал мученичества существовал только в умах немногочисленных аскетов, - говорила Моника. - Иначе он превращается в мрачный мазохизм, легкий путь отказаться от обычной ответственности, метод удержать под контролем угнетенный народ...

- Не так все просто...

- Это так, Карл.

Теперь он мог доказать Монике.

Он сожалел только о том, что она вряд ли когда узнает.

Глогер намеревался описать все и положить записи в машину времени, надеясь, что ее когда-нибудь найдут. Странно. Он не являлся религиозным фанатиком в обычном смысле этого слова. Скорее, он агностик. Не убеждение заставляло его защищать религию от циничного презрения Моники, а скорее отсутствие убеждения в идеале, в который она помещала свою веру: идеал науки, как решение всех проблем. Глогер не мог разделить ее веру, и не оставалось ничего, кроме религии, хотя он и не верил в Бога христиан.

Бог, рассматриваемый, как мистическая сила, любой религией, не был для него достаточно персонифицирован. Рациональный ум Глогера говорил, что Бог не существует ни в какой физической форме. Подсознание же утверждало, что одной веры в науку недостаточно. Глогер вспомнил отвращение к себе, которое когда-то чувствовал, и удивился ему.

- Наука фундаментально противоположна религии, - сказала как-то Моника. - Как бы иезуиты не сплачивались и не рационализировали свои взгляды на науку, все равно религия не может признать основные позиции науки, а науке присуще атаковать основные позиции религии. Единственная область, где нет различий и необходимости противоборствовать - это безоговорочное допущение. Человек не может допускать существование Бога. Как только он начинает защищать свое допущение, неизбежна стычка.

- Ты говоришь об организованной официальной религии...

- Я говорю о религии, как противостоянии вере. Кому нужны ритуалы религии, когда вместо них мы имеем более веские ритуалы науки? И не нужно искать им замену, Карл. Наука предлагает солидный базис для формирования систем мысли и этики. И уже не нужна морковка небесного царства и большая палка ада, когда наука может показать последствия поступков и действий; и человек может легко судить сам, правильны или нет эти действия.