Андрей Бондаренко - Аляска золотая

• Название: Аляска золотая
• Автор: Андрей Бондаренко
• Жанр: Альтернативная история

---

— А что Фролка Иванов и его холоднокровная Матильда?

— Вот здесьто, как раз, совершенно ничего не понятно! — снова подключился к разговору Лаудруп. — Как любите говорить вы, русские: — «Сплошной туман!». Фрол очень хочет поплыть вместе с нами, а красавица Матти — ни в какую! Говорит, что ей хорошо и в Питербурхе, и никуда она не поедет. Ты же, сэр Александэр, знаешь мою молоденькую родственницу: красива, разумна, с холодной головой на плечах…. Снежная Королева, одним словом, как ты её любишь величать. Так что, не знаю, до чего они там договорятся между собой …

Ещё через пятьшесть минут датчанин — по вежливоизвинительному жестусигналу Бровкина — поднялся на ноги и покладисто отошёл в сторону.

— Есть у меня, командир, один план, — обратился Алёшка к Егору. — Рискованный план, конечно же. Да ничего не поделаешь, надо нам обязательно подстраховаться: российский государь, Пётр Алексеевич, будет не из тех людей, которым можно доверять безоговорочно. Сам ведь знаешь, своё царское слово — царь завсегда может и обратно забрать, без малейшего зазрения совести. Так что, выслушай меня внимательно и не торопись — сразу же говорить — «Нет!»…. Подожди, подожди! Это что же получается, мы с тобой об одном и том же подумали одновременно? Ладно, спасём нашего Шурика, не сомневайся…. А Лиза моя пусть плывёт вместе со всеми….

— Как это? — не понял Егор. — Ты остаёшься в России, а дочка…

— Вот именно! — посуровел лицом Бровкин. — Так, думаю, будет лучше для всех. Будет считаться, что это я не доглядел, и вы, злыдни законченные, тайно увезли Елизавету с собой. А я, мол, так люблю Петра Алексеевича, что даже и после этого остался на родине. Думаю, что в таком раскладе государь мне будет доверять гораздо охотнее…. Да и за Лизу мне будет спокойней. Вдруг, фортуна отвернётся, и нас всех переловят и казнят? Может быть такое? Ладно, ладно это я так неудачно пошутил! Уже плюю через левое плечо и усердно стучу по дереву…

Оказавшись на борту «Александра», Егор торопливо спустился в каюткомпанию, где его уже дожидался сержант Димка Васильев, наряженный в парадный генералгубернаторский мундир.

— Хорош, хорош, ничего не скажешь! — вскользь улыбнулся Егор, облачаясь в неприметную моряцкую одежду. — Давай, иди уже на палубу, прогуляйся немного! Только старайся лишний раз не поворачиваться к берегу лицом…

На воду спустили шлюпку. Егор и пятеро матросов принялись старательно дёргать за носовую якорную цепь фрегата: по придуманной легенде якорь зацепился за чтото на невском дне и не желал отпускать грунт. Для приличия даже залезли в воду, немного поплавали. Егор, пользуясь общей суматохой, незаметно поднырнул под самый берег, скрываясь за ветками кустарника, свисающими с невысокого обрыва, затаился…

Ещё через тридцатьсорок минут все три корабля вышли в серостальные воды Финского залива. «Апостол Пётр» — под Андреевским флагом — чуть отстал, как это и полагается бдительному и опытному конвоиру. «Александр» и «Король» шли бок о бок, словно близкие и верные друзья, а на их передних мачтах были подняты княжеские флаги семейства Меньшиковых: гордые золотоглазые чёрные кошки — на фоне нежноалой утренней зари…[8]

Глава вторая Царский каприз и прощальное письмо

В приоткрытое окошко кареты неожиданно ворвались неаппетитные запахи.

— Что это такое? — брезгливо закрутил грушеобразным носом Медзомортпаша. — Складывается впечатление, что впереди находится гигантская кухня. Причём кухня, в которой уже лет двадцатьтридцать никто толком не убирался: сплошной чад от подгоревшего некачественного масла, перебродившими помоями несёт за морскую милю…. Бррр!

— Да, умеют восточные люди за всеми вещами и предметами закреплять точные и цветастые образы! — восхитился Алёшка Бровкин. — Москва — большая и грязная кухня, где никто никогда толком не убирался? Браво, браво! Вы, Медзомортпаша, попали не в бровь, а в глаз! Что касаемо нашей первопрестольной…. Пётр Алексеевич решил, что новые европейские порядки мы заведём уже в Питербурхе, когда туда окончательно и бесповоротно перенесём русскую столицу. Мол, тамто мы уж точно построим истинный Парадиз, чтобы всякие немцы да голландцы обзавидовались! Ну, а Москву пока решили не переиначивать. Чего уж там, древность, какникак, старина…

Под проживание турецкого посланника Иван Артёмич отвёл двухэтажный флигелёк своего каменного московского дома, причём две просторные светёлки были предназначены для жён высокородного Медзомортпаши. Егору, как любимой и старшей «жене» почтенного басурмана досталась отдельная комната, являвшаяся — в старые и добрые времена — домашней библиотекой образованного семейства Бровкиных.

«Наша Александра Ивановна и здесь, судя по выбору книг, приложила свою нежную и романтичную руку», — печально вздохнув, отметил внутренний голос.

Егор запер дверь на щеколду, торопливо (жарко очень!) сбросил чадру на пол и от нечего делать погрузился в чтение. Как раз нашлась и подходящая литература, посвящённая плаваниям смелых голландских и испанских моряков по неведомым и загадочным южным морям.

Иван Артёмич уже послал нарочного в Преображенский дворец — с известием, что на Москву пожаловал полномочный турецкий посланник Медзомортпаша, личный друг Небеснородного султана. Теперь надо было дожидаться царской реакции.

Вскоре за окнами послышался неясный шум, испуганные охи и ахи, громкое конское ржанье. Егор осторожно выглянул изза плотной занавески и непроизвольно присвистнул от удивления: через широко распахнутые ворота во двор к Бровкиным въехала хорошо ему знакомая царская карета, запряжённая четвёркой чёрных коней.

«Смотрика ты, Пётр Алексеевич изволили пожаловать лично!», — восхищённо зацокал внутренний голос. — Что же его так заинтересовало? Вернее, кто? Медзомортпаша, прибывший обсуждать дальнейшее развитие торговых отношений между Турцией и Россией, или вицеадмирал Алексей Иванович Бровкин, привёзший последние новости с Васильевского острова? Приоткройка окошко, вдруг, да услышишь чего интересного…».

Из кареты выбрались Пётр, царевич Алексей и неизвестный Егору молодой мужчина очень представительного вида.

«Очевидно, государь начинает всё шире привлекать своего сына к важным государственным делам!», — одобрительно заявил внутренний голос. — «Царевичу скоро исполнится четырнадцать лет, а выглядит он у нас на все шестнадцатьсемнадцать. Вот такая особенность просматривается у семейства Романовых! А этот кавалер в тёмных одеждах, скорее всего, новый советник государя. Заменяет, повидимому, Меньшикова Александра Даниловича, попавшего в царскую немилость. Тебя, то бишь, мон шер. Что ж, оно и понятно. Князькесарь Ромодановский стар и ворчлив, Антошка Девиер недостаточно образован, а царевич Алексей избыточно разумен и приземлён. Вот и выписали откудато очередного умника, чтобы Петру Алексеевичу не давал скучать…».

В глубине старого сада, прямо напротив окошка, за занавесками которого прятался Егор, стояла просторная летняя беседка, где и расположились высокие переговаривающиеся стороны: царь, Медзомортпаша, царевич Алексей, Иван Артёмич, Алёшка Бровкин и неизвестный кавалер в тёмном. Причём в руках Ивана Артёмича и Медзомортпаши тут же появились толстые пачки бумаг и пергаментных листов. Очевидно, намечались денежные сверки по хлебным поставкам в Европу — через турецкие черноморские проливы.[9]

Егор нашёл на стеллаже с книгами подзорную трубу, и, удобно устроившись в мягком кресле за занавеской, занялся наблюдениями, благо до беседки было немногим больше ста метров.

«А государь постарел! Вон, новые морщинки прорезались возле крыльев носа, в жиденьких усах просматривается седина…», — печально вздохнул сентиментальный внутренний голос. — «Да, искренне жаль, что разошлись наши дорожки. Сойдутся ли когда? Скорее всего, уже нет. Сильные мира сего очень уж не любят — менять своих концептуальных решений…».

Выяснилось, что Петра бумажноденежные дела совершенно не интересовали, он лениво покуривал свою старую вересковую трубочку и изредка перебрасывался с Алёшкой Бровкиным короткими фразами. А вот царевич Алексей, наоборот, принимал в финансовых сверках и спорах самое заинтересованное участие, Бровкинстарший и Медзомортпаша посматривали на юного собеседника с явным одобрением.

Царь, подхватив маркиза де Бровки под руку, повёл его прочь от беседки, небрежно махнув остальным участникам переговоров, мол, не обращайте на меня никакого внимания, занимайтесь своими важными делами…

Сделав по парку большой полукруг, Пётр и Алёшка остановились в пятишести метрах от приоткрытого Егорова окна, так что он прекрасно мог слышать каждое произнесённое ими слово.