Марк Барроуклифф - Говорящая собака

• Название: Говорящая собака
• Автор: Марк Барроуклифф
• Издательство: Ред Фиш, Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-901582-50-0, 0-747-26799-5

После смерти матери жизнь Дейва принимает неожиданный поворот. Для начала в его офисе находят тело совершенно незнакомого человека, после чего в друзья ему начинают навязываться очень, очень серьезные парни. К тому же у его девушки вдруг обнаруживается невиданный доселе темперамент. В общем, куча проблем. А тут еще собака…

Молодой английский писатель Марк Барроуклифф не может пожаловаться ни на отсутствие фантазии, ни на недостаток поклонников по всему земному шару. Читайте Барроуклиффа по-русски!

---

Я выбрал местом встречи модный арт-клуб недалеко от Букингемского дворца. Здесь все было безумно дорого, но это меня и привлекало.

Первое, чего я добивался, — это вывести Кота и компанию из равновесия, пустить им пыль в глаза. Они были богачи, само собой, но у них отсутствовал вкус. В подобном месте они будут чувствовать себя неловко, неуютно, осознавая свое бессилие постичь высокий мир искусства. Это неплохой прессинг, во всяком случае, для начала сойдет. Они сразу наполнятся презрением, но что такое презрение, как не проявление того же страха, а я хотел, чтобы они боялись.

Почетное место в арт-клубе занимала «экспозиция» — перевернутое кресло посреди комнаты. Неплохой символ, будораживший воображение, даже на меня это подействовало. От созерцания этого символа неизвестно чего я наполнился презрением. Так что даже подумал, не слишком ли все это экстравагантно.

А вот псу это сразу понравилось.

— Классно! Можно бегать вокруг сколько хочешь. Вот это я называю искусством. И-и…

— Никакой беготни, — предупредил я. — Ты не на улице. — И оттащил его от кресла.

Отрадное ощущение вызывала также близость дворца. Здесь постоянно тусовались сотни две полисменов и находилась пара полков охраны, которые могли пресечь любые попытки освободить меня от законного выигрыша, что их, конечно, не остановит, но усложнит задачу.

Вечером перед игрой я надел на Пучка новый ошейник из шотландки, приобретенный после того, как Люси побывала у Робинсонов и забрала мой пиджак вместе с мобильным телефоном и кредитной карточкой. К счастью, дока Робинсона в этот момент дома не оказалось, а его жена Пенни была только рада вернуть мне мою собственность, когда Люси объяснила случившееся.

— Он все еще твердит о том, что надо вернуть ту, другую собаку, но детям понравилась эта, — сказала хозяйка. — Почему ваш муж оставил пса в приюте?

— Он мне не муж, — ответила Люси. — Просто у него в последнее время очень много проблем.

— О, в таком случае держите его подальше от нашего дома! — попросила Пенни, провожая Люси до дверей.

Новый ошейник Пучку сразу не понравился.

— В чем дело?

— Слишком новый, — надулся он. — Мне нужно что-нибудь с запахом. Можно я надену свой старый домашний?

— Это старье? — спросил я, доставая то, что было на нем, когда Робинсоны забирали его из приюта.

— Вот именно, он как раз для выходов в свет. Более «уличный» вариант. А в этом меня засмеют.

Я застегнул на нем старый ошейник с полустершимся номером — приютской кличкой собаки.

— Вот теперь все поймут, что перед ними пес, а не щен, не мальчик, но муж, — заметил Пучок, гордо разминая плечи, как опытный крикетист, только что натянувший на себя любимый джемпер.

Встреча была назначена в пабе «Локо Локо» в Виктории, напоминавшем уменьшенную модель станции техобслуживания, только здесь было гораздо грязнее.

Явились помимо Кота четверо членов «Бумажного Сообщества»: полицейский, адвокат, еще пара других — и трое «белых воротничков» из Сити, с которыми я не был знаком, а это всегда настораживает.

— С собаками нельзя, — крикнул «протирала» из-за стойки бара, как только я к ним приблизился.

Я поинтересовался, не потому ли, что пес может распугать местных мышей. Бармен пообещал немедленно вызвать охрану. Я посоветовал ему поторопиться. У меня был прекрасный настрой перед игрой, я был тверд, уверен и готов к любой неожиданности.

— Все таскаешь за собой этого доходягу? — спросил Кот. — Я думал, у такого пса, как ты, должен быть вкус получше.

Двое из Сити тут же услужливо расхохотались.

— Приступим? — предложил я, минуя эти вступления, и Пучок стал пристально рассматривать Кота, настраиваясь на игру. Несмотря на невероятную собачью интуицию, нюх и сверхъестественные способности в чтении человеческих мыслей, ему нужна была точка, с которой можно было стартовать. Возможно, Кот слегка нервничал перед встречей, и мы с ним сейчас кружили один вокруг другого, порыкивая и принюхиваясь, друг к другу. Пучок делал свои выводы, чтобы впоследствии угадать по спаду агрессивности, когда Кот расслабится, получив хорошую карту, и, напротив, проявит еще большую нервозность, не получив ничего путного при очередной сдаче.

— Можно монетку? — обратился Кот к бармену.

— С собаками не обслуживаем, — твердо заявил тот.

— Это не я с собакой, а он, — сказал Кот, — и я не прошу меня обслуживать, только одолжить на время монету.

— Ничего я вам не одолжу, — ответил бармен. — Это против правил.

Вот тут я и разлюбил Англию, мне как-то расхотелось быть англичанином и жить в стране, где прелестная таверна при железной дороге превращается в грязный промасленный гараж, а вам пытаются преподнести это как прогрессивное достижение в области сервиса. Я не хочу быть лицом с высоким доходом в стране с упадочной экономикой, мне не нужны никакие привилегии, но места, где посетителям указывают, можно находиться здесь с собаками или нельзя, мне совершенно не нравятся.

И тут нечто сдвинулось, пришло в движение в мертвом воздухе, в тухлой атмосфере бара, и я почувствовал, что понял, чего хочу. Это явно находилось вне пределов досягаемости, но в то же время где-то рядом.

— Может, вы хотя бы укажете нам человека в этом пабе, который подбросит нам монетку? — обратился я к нему.

— Нет, — отрезал бармен.

— Почему?

— Я здесь не для этого приставлен. Я только наливаю.

Тут мне пришло в голову, что в сравнении с собакой он просто бездушное существо, автомат для розлива напитков и сбора чаевых.

Не знаю, откуда брались все эти мысли. Долгие годы я занимался тем же, что и остальные: с грехом пополам дружил, с грехом пополам добивался счастья и с грехом пополам искал смысл в жизни. Пес, однако, заставил меня поверить, что в жизни существует нечто большее, чем поиски своего смысла в ней и достижения какого-то эфемерного счастья и благополучия. Что можно быть в ней сумасбродом и любить как сумасброд, быть богатым, не имея ни пенни, и вести насыщенную, ни на что не похожую жизнь, для чего совсем необязательно раскатывать на скейтборде и называть всех «корешами».

— Могу я чем-нибудь помочь? — подошел охранник, потрепав Пучка по загривку.

— Вот этот джентльмен с собакой отказывается выходить, — наябедничал бармен.

— О, попрошу вас, — распахнула руки охрана, гостеприимно кивая в сторону двери.

— Если вы подбросите нам монету.

— Идет, — ответил он, достал 50 центов и подбросил. Пятидесятипенсовик завертелся в воздухе.

— Орел, — сказал Кот.

— Решка! — завилял хвостом пес. Выпала решка, и мы направились в арт-клуб.

Игра началась.

Кот, как я и ожидал, привел с собой пару костоломов. Мартин стал запанибрата обращаться к ним, называя обоих морячками, что несколько смутило меня. Парни из Сити были при деньгах — во всяком случае, при своих чековых книжках.

Присутствие Мартина и Майлса вселяло в меня уверенность. Майлс был моим сейфом, а Мартин — выставленным возле него охранником, так что я и забот не знал. Всегда приятно видеть на своей стороне парня, голыми руками убившего несколько человек.

В качестве наблюдателя, не участвующего в игре, Майлсу разрешено было сидеть рядом со мной за столом, но стоять у меня за спиной или у кого-либо из других игроков он не мог по вполне очевидным причинам.

Само собой, для раздачи карт были наняты профессиональные дилеры, двое моих, двое кошачьих. Они собирались сдавать по очереди: в то время как мой сдает, кошачий наблюдает за всеми его манипуляциями, и наоборот.

Многие закурили, и вскоре воздух посинел от дыма и непечатных выражений, изрыгая которые мы демонстрировали друг другу, какие мы крутые.

Меня всегда удивляло, как Пучку удается что-то чувствовать в такой атмосфере, где с десяток мужчин пыхтят сигаретами и сигарами, потея, галдя и производя прочие резкие и малоприятные звуки.

Пучок устроился под моим стулом, куда была поставлена миска с водой. Ему, как дегустатору, постоянно приходилось освежать небо и язык, смывая различные послевкусия. Там он работал, точно хорошо настроенный детектор лжи.

«Не верю!» — в любой момент мог сказать он, точно опытный режиссер, которому не нужны были фальшивые атрибуты вроде именного парусинового кресла, фамилии Хичкок, моцартовского гусиного пера или сигары, как у Черчилля, — того, чем некоторые пытаются компенсировать свою бесталанность.

Лежа под моим стулом, он не видел остальных игроков, но это даже и к лучшему, меньше подозрений. Он распознавал их по запаху, этого было вполне достаточно.

И вот, наконец, я по-настоящему осмотрелся за столом, впервые за это время.

Кот, например. Мог ли я смотреть на него спокойно, чтобы угадать, какие им сейчас управляют чувства, когда мне просто хотелось разорвать его в клочки? Но я знал, что должен отбросить все эмоции и влезть в его шкуру.