Джон Рональд Руэл Толкиен - Письма

• Название: Письма
• Автор: Джон Рональд Руэл Толкиен
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05080-9

«Письма» Толкина — уникальная возможность узнать «из первых рук» много нового и интересного о жизни и произведениях великого писателя. Эта книга необходима любому, кто всерьез интересуется творчеством Толкина: она даст ответ на многие ваши вопросы и поставит множество новых...

---

Для обозначения этого чувства я создал термин «эвкатастрофа»: внезапный счастливый поворот сюжета, от которого сердце пронзает радость, а на глазах выступают слезы (я доказывал, что высшее предназначение волшебных сказок как раз и состоит в том, чтобы вызывать это чувство). И тут меня подтолкнули к мысли: а ведь особое воздействие его объясняется тем, что чувство это — внезапный отблеск Истины; все твое существо, скованное материальными причинно-следственными связями, этой цепью смерти, внезапно испытывает глубочайшее облегчение: как если бы вывихнутая рука или нога внезапно встала на место. Все твое существо вдруг понимает — если история обладает литературной «истинностью» на вторичном плане (подробнее смотри эссе): вот, оказывается, как на самом деле оно все действует в Великом Мире, для которого мы созданы. И в заключение я сказал, что Воскресение явилось величайшей «эвкатастрофой», возможной в величайшей Волшебной Сказке, и вызывает это ключевое чувство: христианскую радость, от которой слезы на глаза наворачиваются, потому что, по сути своей, она так сходна со страданием и приходит из тех пределов, где Радость и Страдание неразделимы и примирены, точно так же, как себялюбие и альтруизм теряются в Любви. Разумеется, я отнюдь не хочу сказать, что Евангелия рассказывают только волшебную сказку и не более того; но я решительно утверждаю: да, Евангелия и впрямь рассказывают волшебную сказку: самую великую из всех. Человеку-рассказчику предстоит спастись тем способом, что созвучен его природе: посредством волнующей истории. Но поскольку автор ее — высший Художник и Автор Реальности, — его волей эта история тоже сбылась и стала истинной на Первичном Плане. Так что в Главном Чуде (Воскресении) и в меньших христианских чудесах тоже, хотя и в меньшей степени, ты провидишь не только внезапный отблеск истины за кажущейся Anankê [2] нашего мира, но отблеск, который на самом деле — луч света, пробившийся сквозь щели Вселенной вокруг нас. В один прекрасный день, совсем недавно, я ехал на велосипеде мимо Рэдклифф-ской больницы, как вдруг со мной приключилось одно из тех внезапных озарений, что порою приходят во сне (и даже под наркозом). Помню, как воскликнул вслух с абсолютной убежденностью: «Ну, конечно же! Конечно же, вот как оно все на самом деле работает!» Но я не смог воспроизвести последовательность аргументов, к этой мысли приведшую, хотя ощущение было такое, как если бы убедили меня доводы рассудка (пусть минуя рассуждения). И с тех пор я все думаю, что одна из причин, почему, когда просыпаешься, не удается уловить этот чудесный довод или секрет, заключается просто-напросто в том, что никаких доводов и не было; было (и, наверное, часто бывает) то, что ум (т. е. рассудок) воспринял истину напрямую, вне последовательности аргументов, с которыми приходится иметь дело в нашей растянутой по времени жизни. Впрочем, как есть, так есть. Спускаясь на грешную землю: я понял, что «Хоббит» — и в самом деле хорошая история, когда, перечитывая книгу (после того, как она как следует «отлежалась» и я смог от нее абстрагироваться), я внезапно ощутил довольно сильное «эвкатастрофическое» чувство от восклицания Бильбо: «Орлы! Орлы летят!».... И в последней главе «Кольца» из мною уже написанных, я надеюсь, ты заметишь, когда получишь (скоро уже отправлю!), как лицо Фродо становится мертвенно-бледным, убеждая Сэма в смерти хозяина, как раз в тот момент, когда Сэм утрачивает надежду.

А пока мы еще, так сказать, не ушли с крыльца церкви Св. Григория в воскресенье 5 ноября, мне там явилось трогательнейшее зрелище. Мы вышли из церкви: прислонясь к стене, там стоял оборванный старик-бродяга, на ногах — что-то вроде сандалий, прикрученных веревкой, на запястье висит старая жестянка, в другой руке — грубый посох. У него была бурая борода и, на удивление, «чистое» лицо; синие глаза завороженно глядели в даль; погруженный в свои мысли, он не обращал внимания на людей и уж точно не попрошайничал. Я не удержался: подал ему небольшую милостыню; бродяга принял деньги серьезно и кротко, учтиво поблагодарил меня — и вернулся к созерцанию. В кои-то веки я несколько ошеломил о. К., сказав ему, что, по-моему, старик куда больше похож на святого Иосифа, нежели статуя у нас в церкви, — по крайней мере, на святого Иосифа на пути в Египет. Казалось, это (что за счастливая мысль в наши подлые дни, когда нищета порождает только грех и несчастья!) святой бродяга! Я в любом случае за это поручился бы, но вот П. говорит, Бетти [3] ей поведала, что старик был на утренней мессе и причастился, а набожность его видна невооруженным глазом — настолько, что многим стала уроком. Не знаю уж почему, но меня это несказанно обрадовало и утешило. О. К. говорит, старик объявляется здесь примерно раз в год.

Что за необычное вышло письмо! Надеюсь, оно не покажется тебе совершенной невнятицей; ибо события подтолкнули меня к темам, о которых не порассуждаешь без вымарывания и переписывания, а в авиаписьмах такое невозможно!.... Ну, так докончим дневник..... В понедельник (если не путаю) скончалась курица — одна из близняшек-бентамок; разумеется, в тот же день была предана земле. Примерно с 10:40 до 12:50 общался с К. С. Л. и Ч.У., однако о пиршестве разума и диалоге душ почти ничего не помню; главным образом оттого, что мы настолько сходимся во взглядах. Утро выдалось ясное, шелковица в рощице под окном у К. С. Л. сияла бледным золотом на фоне кобальтово-синего неба. Но погода вновь ухудшилась; во второй половине дня разобрался с препакостнейшим делом. Поставил клеевые кольца на все деревья (в смысле, яблони): приладил 16 липких ловушечек. Потратил на это два часа, и примерно столько же на то, чтобы отмыть от этой гадости руки и инструменты. В прошлом году я этим делом пренебрег — и потерял 1/2 роскошного урожая в пользу «плодожорки». Не удивлюсь, если на следующий год яблони не зацветут: чего и ждать от этого «какокатастрофичного», падшего мира. Вторник: лекции; краем глаза увидел в «Птичке» бр. Льюис и Уильямса. В «Птичке» — пусто, просто красота! Пиво улучшилось, хозяин так и сияет, так и расплывается в приветственных улыбках! Даже камин ради нас растопил!....

Кстати, ты спрашивал про «лорда Нельсона», — это было на предварительном заседании по поводу учреждения Объединенного Христианского Совета, — уж он-то ни одного не пропустит. Забыл тебе рассказать: на гилгудовском «Гамлете» он дождался паузы и заорал с бельэтажа: «Отличная постановка; мне очень нравится, вот только ругательства повыбрасывайте!» То же самое он проделал в драмтеатре. В Новом театре его едва не линчевали. А ему все — как с гуся вода.....

Твой родной папа.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Иначе — «непрерывное поклонение Святым Дарам». Дароносица со Святыми Дарами установлена на троне; и верующие молятся перед нею по очереди на протяжении сорока часов; этот срок, скорее всего, установлен в ознаменование того времени, что тело Христово пролежало в гробнице.

2.

«необходимость, принуждение» (греч.).

3. Элизабет Дженнингз, позже ставшая известной поэтессой; ее семья дружила с семейством Толкинов.

090 К Кристоферу Толкину 24 ноября 1944 (FS 64)

Нортмур-Роуд, 20, Оксфорд

Дорогой мой, с тех пор, как я в последний раз тебе писал, от тебя письма, нам на радость, так и посыпались.....Нас ужасно позабавил твой рассказ о церемонии вручения «крылышек». Интересно, как «местному оркестру» понравилось со свистом носиться в воздухе! А еще я подивился про себя: и как это тебя угораздило прочесть и запомнить цитату из гномических стихов Эксетерской книги. И впрямь убедительный довод (а ведь прежде мне это и в голову не приходило) в защиту поющих в ванне! При виде англосаксонских строчек я ужасно порадовался; от души надеюсь, что вскорости ты вернешься и усовершенствуешь свои познания в этом благородном наречии. Как говорил отец сыну: «Is nu fela folca paette fyrnge-writu healdan wille, ac him hyge brosnað». Что можно считать комментарием по поводу переполненных университетов — и заката учености. «Ныне толпы народу хотят добраться до древних рукописей, но разум их угасает!» Мне приходится преподавать древнеанглийский либо рассуждать о древнеанглийском с таким количеством юнцов, напрочь лишенных таланта или хотя бы склонности усвоить предмет или извлечь из него хоть какую-то пользу..... Вчера 2 лекции; потом переписал заключения комиссии по досрочным экзаменам.... а затем великое событие: вечер у «Инклингов». В «Митру» добрался к 8; там ко мне присоединились Ч. У. и Рыжий Адмирал /*Роберт Эмлин Хавард («Хамфри») (1901—1985), инклинг и близкий друг К. С.Льюиса, в дружеском кругу был известен под прозвищем «Рыжий Адмирал» из-за своей рыжей бороды*/ (Хавард), вознамерившиеся подзаправиться топливом, прежде чем присоединяться к слегка подгулявшим сотрапезникам в Модлине (К. С. Л. и Оуэну Барфилду). К. С. Л. так соловьем и разливался, но и мы были в неплохой форме. О. Б. — единственный, кто справляется с К. С. Л., заставляет его всему давать определения и перебивает его самые догматические утверждения ненавязчивыми distingue /*(Здесь) «Дайте определение!» (доел. «Я различаю») (лат.)*/. В результате получился самый что ни на есть занимательный дискуссионный вечер, на котором (если бы нас подслушивал посторонний) могло показаться, будто сошлись заклятые враги и осыпают друг друга оскорблениями, прежде чем повыхватывать пистолеты. Уорни был в превосходной «майорской» форме. В какой-то момент, когда аудитория наотрез отказалась дослушать до конца рассуждение Джека и его определение понятия «Случай», Джек объявил: «Хорошо же, отложим до другого раза; но если нынче ночью вы вдруг скончаетесь, вы умрете, зная о Случае куда меньше, чем могли бы». Уорни: «Это лишний раз иллюстрирует то, что я всегда говорил: нет худа без добра». Но было и немало всего интересного. Небольшая пьеска про Язона и Медею за авторством Барфилда, 2 превосходных сонета, присланных К. С. Л. одним начинающим поэтом; и весьма поучительная дискуссия о «призраках» и об особой природе гимнов (К. С. Л. состоит в комиссии по пересмотру «Древних и современных» /*«Гимны древние и современные», сборник англиканских церковных гимнов, наиба лее часто используемый и по сей день*/). Ушел я никак не раньше 12.30 и до постели добрался в первом часу утра.....