Татьяна Апраксина - Назначенье границ

• Название: Назначенье границ
• Автор: Татьяна Апраксина
• Жанр: Фэнтези

Пятнадцатый век, Европа. Религиозная война. Государства, которым тесно в своих границах. Тысячу лет назад одержала свою последнюю большую победу Римская империя — самое время узнать, кто придет ей на смену. И как в прошлый раз, судьба будущих границ решается на Марне и Луаре. Случайно ли?

---

Зачем ей? Епископ глядит на серое на сером, нарезанное ромбиками стекло. Солнце уже на этой стороне, но пасмурно, небо словно затянуто молоком — и кажется, что унылая липкая хмарь, пригнанная ветром с севера, проползла уже в кабинет, угнездилась в углах, и теперь ее не выгонишь ни теплом от жаровен, ни свежим воздухом из раскрытого окна.

Только что он солгал в вещи куда более важной. Он не знал. Подозревал, что с ним делятся информацией, что помогают понемногу, что не так уж торопятся воевать. Подозревал, но не знал точно — до сегодняшнего утра, когда бессмысленно самолюбивый, громогласный и бестолковый светоч всея ереси перехватил контроль над советом так, будто всю жизнь только этим и занимался. Рискнул, раскрылся. Прежний де Немюр был удобнее, нынешний может оказаться страшным противником. И сейчас разговор пойдет об этом.

— Я могу еще чем-либо помочь Вашим Высочествам?

— Ваше Преосвященство, кто будет командовать армией? — и на самом деле этот вопрос значит «Кого мы будем поддерживать? Право выбора — ваше.»

— Д'Амбли, если у вас нет возражений.

— Ди Кастильоне погиб?

— Пропал, скорее всего погиб. Почему вы предпочитаете его, Ваше Высочество?

— Я предпочел бы де ла Валле, но Кастильоне иностранец, романец с самого юга, почти вне подозрений в вопросах… вашей веры — и умеет, умел ладить с людьми. Но если он был с авангардом… — де Немюр пожал плечами, — тогда вы правы и он не подходит, даже если уцелел.

Я бы тоже предпочел де ла Валле, подумал епископ. Я бы предпочел, чтобы будущий, не желаю думать — «несостоявшийся», муж моей племянницы был здесь, засыпал, едва опустившись в кресло, шлялся неизвестно где, ночевал у половины столицы, переведывался с другой половиной, приносил на подпись дикие проекты, рассчитанные до последнего гвоздя и последней медной монетки, проходил через лабиринты столичных интриг с грацией слепого носорога… я бы знал, что мне есть на кого оставить и город, и страну, и дело. Я, наверное, схожу с ума, но почему-то я совершенно уверен, что Марк жив.

— Вы, Ваше Высочество, будете настаивать на том, чтобы решающее слово в вопросе об управлении новыми землями принадлежало вам?

— Да, Ваше Преосвященство. И я предпочел бы стать королевским представителем.

— Дижон… лежит неудобно близко к вашим собственным владениям. Неосторожные люди могут подумать, что вместе ваше герцогство и эта часть Бургундии способны образовать государство в государстве, — если не просто государство. А есть еще север, начисто проеденный ересью север, который не восстал в этот раз, только потому что не успел.

— Мы надеемся, — сказала принцесса, — мы молим Бога, чтобы до этого не дошло.

— Почему же, Ваше Высочество? — удивился канцлер. — Я думаю, что в этом случае даже ваша франконская родня поспешит компенсировать вам… едва не нанесенный ущерб. — то, что вы, благодаря их действиям, чудом не оказались в ссылке, если не в могиле.

— В первое время — да, — «святая Урсула» снова улыбнулась. Лучше бы она этого не делала, этой улыбкой можно было колоть лед. — Но не думаю, что это государство просуществовало бы долго. И мы с ним. Для северян Ромская… церковь, Ваше Преосвященство, это внешняя угроза. Ее можно какое-то время терпеть, тем более, что Бог обещал верным победу, а неверные рано или поздно окажутся в геенне огненной. А вот реформы изнутри они не потерпят, она для них слишком опасна.

— Реформы, Ваше Высочество? Вы считаете, что… учение Вильгельма нуждается в поправках?

— Вильгельм… — принцесса с почтением наклонила голову. — Когда я читаю книги о его времени и смотрю на наше, мне легко его понять. Он очень многое видел правильно — но не верил, что люди способны противостоять искушениям. И решил, что если убрать источники — все, сразу, то люди увидят Бога… и тогда уже, конечно, доброй волей не отвернутся от Него, а слабым поможет община.

Епископ Ангулемский кивнул. По этому пути уже пытались когда-то пойти, валуны на дороге обнаружились очень быстро. Вильгельму незнакомство с церковной историей было простительно, куда хуже, что ее, кажется, забыли и в Роме.

— Но похоть не заключена в женщине, а продажность в деньгах. Всех дверей не закроешь. Плоды этой смоковницы — нищета, предательство, бесконечная война… и забвение Бога. Вильгельм начинал с права читать Книгу без посредства священника — его последователи закончили запретом на грамотность… Нужно зайти с другого конца. С Писания, с общины, с подхода. И не надеяться, что все придет сразу.

Дальше можно не продолжать, источник известен.

— «Для того, чтобы освятить труд, не нужно ограничивать трудящегося в орудиях или сроках — достаточно сделать работу частью молитвы, вложить в нее душу.» — я не знал, что вы читали псевдо-Валерия Севильского.

Работа «Против тюремщиков», приписываемая знаменитому теологу шестого века, была «обнаружена» всего 20 лет назад, автор неплохо имитировал строй мыслей настоящего Валерия, и еще лучше — его иберийскую латынь, но все же недостаточно хорошо. Да и объект атаки был слишком близок к нашим дням, чтобы не заподозрить подделку. Епископу Ангулемскому всегда казалось странным, что псевдо-Валерий обращал свои инвективы на практику вильгельмиан, ни словом не касаясь самих положений веры.

— Приходится, Ваше Преосвященство, — теперь принцесса улыбается совсем по-другому. — «К Ефесянам» пять, двадцать два.

«Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу»… Мужьям, как Господу… Если это правда, если это правда, а не очередной маневр, что, впрочем, легко проверить… Ну что ж, он и сам сочиняет пьесы под псевдонимом — и они неплохо идут, ведь год-два для пьесы это неплохо — почему бы Его Высочеству не писать богословские трактаты?

Боже мой… если так пойдет дальше, не грозит ли мне узнать, что Ее Величество Хуана — не сумасшедшая курица, а дальновидный государственный деятель?

— Каких только глупостей, — вздохнул герцог де Немюр, — не сделаешь в девятнадцать, когда тебе кажется, что достаточно объяснить людям очевидные вещи… Однако теперь, когда вопрос о намерениях ясен, может быть, мы вернемся к обсуждению кампании?

Вопрос ясен, ясней некуда. В делах веры псевдо-Валерий опасней франконцев, эти выдохнутся лет за двадцать, а вот реформированное вильгельмианство может вообще не умереть само по себе. Но… но когда мы начинаем предпочитать предателей и убийц тем, кто пытается жить в мире — разве можно увидеть руку сатаны яснее? И стоит порадоваться тому, что правый путь так полезен для государства.

— Конечно, Ваши Высочества.

17 мая 1451 года, окрестности Рагоне, ночь

Полночь наверняка уже миновала. От холода разнылся рубец на голени. Достаточно свежий, может, месячной давности — отметил Марк, проведя пальцами по чулку. Он попытался вспомнить, где разжился подобным украшением. Очередная дуэль? Нет…

Ночное нападение, и — если ощущение усталой скуки не обманывало, — уже не первое. За день до отъезда из Орлеана, когда генерал де ла Валле уже получил все распоряжения от канцлера и готовился к отбытию в бывшую Западную армию, которую отзывали с границы с Арморикой. Тогда он не стал слишком задумываться, кому именно перешел дорогу, оставил это д'Анже. Сейчас казалось, что покушение было отнюдь не случайным, и подстроил его не очередной разгневанный муж или не преуспевший на дуэли «длиннобородый», и даже не кто-то из возлюбленных родственников, а тот, кто знал, с чем предстоит столкнуться армии генерала де ла Валле. Задержать графа, который получил только легкую рану, не удалось, как не получилось и убить. Зато он раскрыл маленькую хитрость д'Анже: оказывается, по пятам за Марком ходило целых четверо романских наемников, переодетых простыми горожанами. Впору обидеться за такое неверие в силы подчиненного, но Марк уже несколько лет больше ценил не шанс щегольнуть храбростью и мастерством, а возможность побыстрее покончить с очередной утомительной возней.

Марк задумался, почему кто-то счел его костью в горле. Он был не единственным в Аурелии генералом, не единственным сторонником канцлера. Кому могло взбрести в голову, что армия, лишенная де ла Валле, не сможет противостоять вторжению тридцати пяти тысяч франконцев? Изысканный комплимент, который стоил даже очередного шрама!..

Вот только рядом с де ла Валле были еще минимум трое, готовые принять руководство армией на время болезни или даже в случае гибели генерала. Все трое — его ставленники, равно верные ему, канцлеру и короне. Увы, именно в такой последовательности, как Марк ни старался убедить подчиненных в том, что служить нужно Аурелии и только Аурелии. Короли и королевы смертны, канцлеры приходят и уходят, но страна должна существовать до труб Судного Дня.

Может быть, из Трира все это выглядело несколько иначе? Победы считались победами генерала де ла Валле, а де Фретель, д'Амбли и ди Кастильоне пока оставались в тени.