В. Дайнес - Правда о штрафбатах - 2

• Название: Правда о штрафбатах - 2
• Автор: В. Дайнес
• Издательство: Эксмо
• Жанр: О войне
• Год: 2009
• ISBN: 9785699267101

Долгожданное продолжение главного военно-исторического бестселлера минувшего года. Честные и детальные воспоминания ветеранов-штрафников, выживших в самых страшных боях. Глубокий анализ профессиональных историков, исследующих прежде запретную тему. Недавно рассекреченные архивные документы, проливающие свет на подробности боевого применения и повседневной жизни советских штрафных частей. Опровержение злобных антисоветских мифов и фальшивок вроде печально известного телесериала «Штрафбат». Все это — в новой книге проекта "Правда о штрафбатах"

---

— Вас к телефону, — передал мне трубку адъютант Анатолий Курбатов.

Из нее раздался бас:

— Докладывает капитан Королев. Захватил семнадцать человек пленных. Все из пятнадцатой дивизии СС. Что с ними делать?

— Направьте ко мне.

— Слушаюсь! Рота перевалила через гребень. Ведем бой на обратном скате. Противник вводит в бой мелкие подразделения с танками.

— Постарайтесь опрокинуть их.

Вскоре позвонил старший лейтенант Решетняк. Он тоже сообщил, что продвигается успешно, но уже имеет дело с организованным отпором. Я понимал, что гитлеровцы, оправившись от неожиданности, начинают вводить в бой главные силы, чтобы сначала остановить наступление, а потом перейти в контратаку и отбросить нас на исходный рубеж. Что ж, надеяться на это противник имел все основания. На его стороне были и выгодная позиция, и превосходство в численности. Ведь в наших стрелковых дивизиях при полном комплекте насчитывалось около 7 тысяч человек. У немцев же количество людей достигало 12 тысяч. Надо было срочно закрепиться. Только тогда у нас сохранялась перспектива удержать высоту 228,4.

Я распорядился всеми силами артиллерии и минометов подавить фланкирующие пулеметы и орудия прямой наводки, обработать огнем безымянные высотки, что расположились в полукилометре к западу и югу от Заозерной, не допустить контратак с правого фланга, ввести в бой 3-й батальон 674-го полка. А из-за Заозерной доносился все усиливающийся грохот боя.

Командир 674-го полка Алексей Иванович Пинчук и комбат Николай Федорович Брыльков были у меня на наблюдательном пункте. Я поставил им задачу, показал на местности ориентиры. Они сделали пометки у себя на картах, сверили свои часы с моими. Все было уточнено и согласовано. Попрощавшись, офицеры ушли.

Через два часа мы начали артиллерийский налет. Сотни снарядов летели над головами сражавшихся людей и тех, кто готовился вступить в сражение. Из укрытий выползли наши танки. Головная машина, подойдя к воде, замерла, потом медленно спустилась в протоку и рывком выскочила на противоположный берег. За ней, уже смелее, двинулись остальные. Набирая скорость, они устремлялись за высоту.

Следом за ними бросилась пехота. Бойцы повзводно перебегали сборный мост, наведенный саперами, и прижимались к танкам, стараясь не отстать от них. Начала поорудийно переправляться и артиллерия.

Только теперь, словно бы опомнившись, противник открыл огонь по занятым нами позициям на Заозерной, по переправе. Но было уже поздно. К этому моменту рота Решетняка атаковала вражеские подразделения, расположившиеся в лесу за высотой, а рота Королева прочно закрепилась на западных склонах Заозерной.

Вскоре гитлеровцы пошли в контратаку. Заговорили наши орудия прямой наводки, застучали пулеметы. Волна вражеской пехоты, будто натолкнувшись на стену, застыла на месте, потом отхлынула назад, оставив на поле боя множество убитых и раненых.

Наступило короткое затишье. Но ни у кого не оставалось сомнений насчет намерений врага: наверняка он не отдаст так легко Заозерную и еще предпримет не одну яростную контратаку. И люди готовились к отражению этих ударов. В ротах находилась большая часть офицеров политотдела — об этом позаботился Воронин. В такие вот, как сейчас, моменты политработники беспокоились о том, чтобы всем бойцам была ясна очередная задача, чтобы они знали общую обстановку. Агитаторы готовили листовки о подвигах своих товарищей. Буквально через несколько минут вся рота уже знала имена тех, кто первым ворвался в траншею или первым перевалил через гребень высоты.

Телефонный звонок. Беру трубку.

— У телефона «Сто первый», — называю свой позывной.

— Доложите, как идут дела, — слышится голос Семена Никифоровича Переверткина.

Высота полностью наша. Закрепляем фланги. Взяли около девяноста пленных. Противник контратаковал силами от роты до батальона с танками. У нас введен в бой батальон с танками и артиллерией. Контратаку отбили. Ожидаем атаку силой до полка с танками. Ночью хочу ввести еще один батальон для расширения плацдарма.

— Согласен. Надо получше укрепить фланги и подготовить артиллерийский огонь.

— У меня все готово.

— Артиллерия корпуса обеспечит правый фланг. Прошу уточнить ваш передний край.

— Докладываю: брод, семьсот метров восточнее высоты двести одиннадцать, безымянная высота.

На Заозерной рвались редкие снаряды. Где-то на флангах вспыхивала и гасла перестрелка, — вероятно, там действовали ребята из разведроты капитана Тарасенко. Позади нашего НП слышались шаги и приглушенные голоса. Это шли к высоте батальоны 469-го стрелкового полка. Через протоку переправлялись орудия, предназначенные для установки на прямую наводку.

Я знал, что в это же время выводятся в резерв уцелевшие остатки рот Королева и Решетняка, что на флангах, особенно на правом, саперы ставят мины. Дивизия не спала. Она готовилась к дневному бою.

И он грянул, едва наступило утро. Сорок минут неприятельские снаряды и мины сыпались на Заозерную и на переправу. Потом немцы нанесли удары по флангам с целью отрезать нас от протоки и уничтожить. На правый фланг с запада двигалось до двух полков, на левый с юго-запада — до батальона. Под прикрытием артиллерийского огня за танками, пригнувшись, шли солдаты. К встрече их все было готово.

Местность теперь была нашим союзником. На правом фланге стойко держался подошедший сюда ночью батальон майора Колтунова — тот самый, что успешно действовал на показном учении.

На противника обрушили огонь орудия прямой наводки и пулеметы. Артиллеристы стреляли в таком темпе, что на стволах запекалась краска. Задымилось несколько танков. Первая цепь гитлеровцев была сметена. Вторая и третья — дрогнули, остановились и начали откатываться назад. Тут появились наши «тридцатьчетверки». Они били по вражеским танкам из пушек, давили фашистов гусеницами.

Жуткое зрелище представляло в этом месте поле. Еще недавно зеленое, теперь оно было словно вспаханным, буро-черным, с красными пятнами тут и там. Повсюду валялись трупы, кричали раненые.

Стоя на ступеньке перед амбразурой и глядя в стереотрубу на тот небольшой видимый отсюда участок, где только что отгремел бой, я вдруг услышал стон за своей спиной. Что за наваждение, уж не галлюцинация ли? Я обернулся назад и удивился. В блиндаже стоял, держась за сердце, незнакомый полковник.

— Сын, Женя, — невнятно произнес он. Человеку было плохо. Я немного успокоил его и спросил:

— Кто вы и как здесь оказались?

— Полковник Мельников, заместитель командующего по бронетанковым войскам сорок шестой армии Третьего Украинского фронта, — представился он. — Сын мой вчера погиб здесь. До этого старший — Виталий, сгорел в воздухе. Он был летчиком. А теперь вот и младший, последний. Вы его не могли знать. Штрафником он был.

— Нет, почему же, я знал Мельникова из штрафной. Высокий, круглолицый, из училища. Он? Ну, вот видите, знал я вашего сына. Взводным предложил его назначить. Вчера видел в бою. Прекрасно держался. Как настоящий воин и командир. Взвод первым достиг гребня. А он все время был впереди взвода. Потом я потерял его из виду. Вы точно знаете, что он убит?

— Да, смотрел список потерь в вашем штабе. Спасибо за добрые слова о сыне. Он не был преступником. Дурацкий случай…

— Помнится, он говорил о каком-то фотоаппарате.

— Лучше не напоминайте. Это трофей. Я послал его домой для Жени. Из дому аппарат переслали в училище. Там эту штуку приказали сдать — рядовому не положено иметь при себе такие вещи. А он заупрямился: «Не сдам, это подарок отца». И вот не успел я оправиться после гибели Виталия, как получаю письмо из дому: Евгений в штрафной, воинская часть такая-то. Я выяснил, где это, и вылетел самолетом в штаб вашей армии. Сегодня утром добрался до вас, узнал, что рота в бою, и попросил список потерь. В нем нашел и имя Евгения…

— Чем могу вам помочь?

— Да чем же теперь… Впрочем, если можно… Я хотел бы взять на память что-нибудь из Жениных вещей…

— Конечно, конечно!

Я подозвал своего адъютанта и сделал нужные распоряжения. Мы простились с полковником Мельниковым.

Уже при свете фонаря мы принялись подводить итоги минувших боевых действий. Противник понес ощутимые потери. До двух тысяч солдат и около пятидесяти танков остались на поле боя. Количество пленных приближалось к четырем сотням. И у нас полегло немало народу. Особенно велик был урон в штрафных ротах — из их состава мало кто уцелел. И все же общее число убитых и раненых у нас было раза в два-три меньше.

Дивизия овладела важными позициями. Теперь она «видела» дальше на 10–15 километров, могла более выгодно расположить артиллерию и особенно орудия прямой наводки, получила прекрасные исходные рубежи для наступления армии, которое вот-вот должно было начаться.