Кай Майер - Мерле и каменный лев

• Название: Мерле и каменный лев
• Автор: Кай Майер
• Жанр: Детская фантастика

От издателя:

Мерле никогда не знала своих родителей. Она выросла в приюте, а когда ей исполнилось двенадцать, ее отдали в ученицы зеркальщику Арчимбольдо — его волшебные творения были известны во всей Венеции. Но ее ученичеству не суждено было продлиться долго. Мерле узнает, что она — одна из Освященных прикосновением Королевы Флюирии, загадочного духа вод Лагуны. И девочке приходится бежать из родной Венеции, спасая собственную жизнь и жизнь Королевы. Ее ждет путь, полный опасностей, ведь в мире хозяйничают армии воскресшего из мертвых Фараона, и противостоять им решаются лишь владыки Ада. К счастью, Мерле помогают морские девы и крылатый каменный лев…

---

Мерле невольно шагнула к Унке, и уже могла бы, протянув руку, коснуться ее белой маски с красными губами: — Вы хотите доверить мне секрет?

— Если ты готова выслушать.

— Но вы же меня совсем не знаете.

— Возможно, знаю лучше, чем ты думаешь.

Мерле не поняла, что хотела Унка сказать. Но ее любопытство было разбужено и она спрашивала себя: может, Унка именно того и добивается? Хочет сначала заинтересовать, а только потом довериться?

— Пойдем со мной, — сказала домоправительница и пошла прочь от колодца, к задней двери одного заброшенного дома.

Унка толкнула незапертую дверь, и они вошли в узкий коридор. По-видимому это был служебный проход в какой-нибудь дворец.

Они миновали пустующие погреба и кухню и оказались у небольшой лестницы, которая вела вниз. Такое расположение помещений не совсем обычно для этого города, где дома строились на сваях и только редкие из них имеют подвалы.

Немного позже Мерле поняла, что Унка привела ее к подземному лодочному причалу. Они попали на узкую пристань у подземного канала, который и справа и слева уходил под круглые арки туннелей. Здесь в свое время выгружали товары с лодок. Пахло сыростью, затхлый воздух отдавал гнилыми водорослями.

— Почему вы не отправляетесь под воду этим же путем? — спросила Мерле.

— Что ты хочешь сказать?

— Вы спускаетесь в колодец, потому что оттуда можете попасть туда, куда вам надо. Думаю, на дне колодца есть тайный выход, но, если сказать честно, я в это мало верю. Скорее всего, вас привлекает просто вода, сама вода. — Мерле запнулась, но тут же добавила: — Вы ведь русалка, правда?

Если Унка и поразилась ее словам, она не подала виду. Мерле была уверена в том, что говорит, но в то же время понимала, что несет, в общем, полный вздор. Ведь у Унки были ноги, человеческие, очень стройные ноги, тогда как у всех русалок бедра переходят в широкий рыбий хвост.

Унка взялась обеими руками за затылок и осторожно сняла с себя маску, постоянно скрывавшую нижнюю часть ее лица.

— Ты меня не испугаешься? — произнесла она своим огромным ртом, который доходил чуть ли не до ушей. Губ у нее не было, и при разговоре кожа под носом собиралась в складки и обнажала ряды небольших острых зубов.

— Нет, — сказала Мерле, и это была правда.

— Очень хорошо.

— Вы мне все же объясните? Почему вы по ночам уходите не этим путем, если встречаетесь с другими русалками? Почему вы не боитесь, что кто-нибудь увидит, как вы влезаете в колодец?

Глаза Унки сузились. Но если у людей это выражает немую угрозу, то она хотела выразить всего лишь отвращение.

— Потому что вода отравлена. Во всех каналах города вода ядовита, она убивает нас. Поэтому мы стараемся не попадать по своей воле в Венецию. Вода каналов губит нас, медленно, но верно.

— Значит, русалки, запряженные в лодки… — …умрут. Каждая из нас, будь она поймана людьми и заперта в Аквариуме или вынуждена участвовать в ваших лодочных гонках, погибнет. Ядовитая вода разъедает нам кожу, а потом и мозг. Не раз Королева Флюирия предупреждала нас об опасности.

Мерле молчала, она была потрясена. Выходит, что люди, которые держат у себя русалок для развлечения, — убийцы.

Ей стало стыдно смотреть Унке в глаза. Она пробормотала еше слышно:

— Я никогда русалок не ловила.

Унка улыбнулась, снова обнажив свои острые зубы.

— Знаю. И чувствую. К тебе прикоснулась Королева Флюирия.

— Ко мне?

— Разве тебя, новорожденную, не из воды вынули?

— Вы подслушивали меня и Юнипу, в тот, первый вечер, в нашей комнате. — Любого другого Мерле не простила бы, но поступку Унки даже не придала значения.

— Да, подслушивала, — призналась русалка. — Поскольку я знаю твою тайну, хочу открыть тебе свою. Так будет справедливо. Но твою тайну я никому не выдам, а ты должна хранить молчание о моей.

Мерле кивнула.

— А откуда вы знаете, что меня коснулась Королева Флюирия?

— Тебя выбросили в канал. Это случается со многими детьми. Но выживают очень немногие. Большинство детей тонет. Тебя же нашли. Вода тебя спасла. Это означает, что Королева Флюирия о тебе позаботилась.

Мерле слушала, и ей чудилось, будто Унка сама присутствовала при ее спасении, — с такой убежденностью говорила русалка. Уж не считают ли русалки Королеву Флюирию своей богиней? Вдруг пришла мысль, от которой Мерле похолодела: что, если Королева вовсе не людей в Лагуне защищает? Ведь русалки родились из воды, значит, если верить ученым людям, Королева Флюирия и есть сама вода. Неведомая живая сила морей.

— Кто она, Королева Флюирия? — Мерле, впрочем, не ждала, что Унка ответит на ее вопрос.

— Если это когда-то знали, то давным-давно позабыли, — тихо сказала русалка. — Так же, как когда-нибудь забудут о тебе, обо мне и о самой Королеве Флюирии.

— Но ведь все почитают Королеву Флюирию. В Венеции все ее любят. Она спасла всех нас. Никто и никогда такого не забудет.

Унка лишь молча пожала плечами, но Мерле прекрасно поняла, что она так не думает. Русалка указала на узкую гондолу, пришвартованную к мосткам на темной воде. Казалось, гондола парила во мгле, такой гладкой и черной была водная поверхность.

— Мы сядем в нее? — спросила Мерле.

Унка кивнула.

— А потом?

— Я хочу тебе кое-что показать.

— Мы надолго уедем?

— Самое большое на час.

— Арчимбольдо меня накажет. Он мне велел ведра…

— Они уже на месте, — улыбнулась Унка. — Он мне сказал, какую работу дал каждому из вас. Я заранее отнесла десять полных ведер в мастерскую.

Мерле недоверчиво взглянула на нее.

— А Дарио?

— Он ни слова ни о чем не скажет. Иначе Арчимбольдо узнает, кто по ночам у него вино ворует.

— Вы и это знаете?

— В доме ничего не происходит без моего ведома. Я знаю обо всем.

Мерле, больше не задавая вопросов, влезла вслед за Ункой в гондолу. Русалка отвязала канат, встала на корму и длинным веслом направила лодку к одному из туннелей. Кругом была тьма, хоть глаз выколи.

— Ничего страшного, — сказала Унка. — У своих ног ты найдешь факел. Там же и огниво.

Вскоре Мерле удалось поджечь факельную паклю. Желтый мерцающий огонь заиграл на кафельном перекрытии туннеля.

— Можно еще спросить?

— Ты хочешь знать, почему у меня ноги, а не «калимар».

— Кали… что?

— Калимар. Так мы на своем языке называем чешуйчатый хвост.

— Вы мне скажете?

Гондола, подгоняемая веслом Унки, скользила все дальше и дальше во мрак туннеля. Свисавшие сверху лохмотья заплесневелого мха походили на обтрепанную бахрому занавесок. Пахло гниющим фукусом и тленом.

— Это очень печальная история, — проговорила наконец Унка. — Поэтому рассказ мой будет короток.

— Я люблю печальные истории.

— Кто знает, может быть, ты и сама окажешься героиней одной из них.

— Почему вы так говорите? — поинтересовалась Мерле.

— Тебя коснулась Королева Флюирия, — ответила коротко Унка, словно этим все было сказано. Она стала сосредоточенно смотреть вперед. Ее лицо посуровело. Потом она заговорила:

«Однажды шторм выбросил русалку на берег острова. Она так обессилела, что лежала в камышах и не могла пошевелить рукой. Облака на небе растаяли, выглянуло жаркое солнце, и тело русалки стало высыхать, сжиматься и постепенно умирать. Но тут появился юноша, сын торговца. Торговец строго-настрого наказал ему сбыть весь свой товар рыбакам, жившим на этом острове. Юноша целый день ходил от дома к дому, каждая рыбацкая семья делила с ним скромный обед — рыбу и воду, но никто у него ничего не покупал, ибо рыбаки не имели ни денег, ни каких-либо поделок на обмен. Сыну торговца ничего другого не оставалось, как только вернуться к лодке, но он боялся признаться отцу в своей неудаче. Отец мог сурово с ним обойтись, как уже бывало не раз, когда сын возвращался в Венецию с пустым карманом, а, главное, — мог лишить его наследства. Отец был жестокосердным человеком, которому неведомо было чувство жалости к бедному люду, жившему на дальних островах Лагуны, — ему вообще были неведомы другие чувства, кроме алчности, жажды денег.

И вот молодой человек бродил бесцельно по берегу недалеко от гавани, чтобы как-то отсрочить возвращение домой. Не разбирая пути, шел он по осоке и забрел в камыши, где увидел умиравшую русалку. Он опустился на колени, взглянул в ее глаза и тут же влюбился в нее. Он не смотрел на ее чешуйчатый хвост и не видел ее зубов, которые внушили бы страх любому другому. Он глядел только в ее глаза, которые молили о помощи, и, не раздумывая, принял решение: он женится на этой девушке, потому что только ее хочет взять в жены и будет любить всю свою жизнь. Юноша отнес ее в воду, и пока она набиралась сил в волнах прибоя, говорил ей о своей любви. Чем дольше она его слушала, тем больше он ей нравился. Симпатия переросла во влюбленность, а влюбленность стала еще чем-то большим. Они поклялись не расставаться и уже на следующий день встретились на берегу другого острова, днем позже снова сменили остров свидания, и так продолжалось долгое время.