Лев Линьков - Капитан "Старой черепахи"

• Название: Капитан "Старой черепахи"
• Автор: Лев Линьков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1959

В книгу Льва Линькова вошли повесть "Капитан Старой черепахи" о борьбе с контрреволюционным подпольем на юге страны в первые годы Советской власти, и цикл "Пограничные рассказы" о борьбе пограничников с врагами советской власти.

М., Молодая гвардия, 1959

Художник К. Кащеев

---

С моря шли туманы. Они вползали по крутым спус­кам в верхнюю часть города, заполняя улицы непро­глядной серой пеленой. Настойчиво, однотонно выла сирена портового маяка, предупреждая суда о близо­сти мола. Однообразный, тягучий вой был слышен даже здесь, на Привозе. От этого воя и все усиливаю­щегося тумана на душе становилось еще тревожнее.

Прошел патруль — двое рабочих с винтовками. Катя, согнувшись, спряталась за ларьком. Чем она объяснит, что прячется здесь? Не может ведь она сослаться на свои, пока еще не ясные подозрения? Да и не имеет права! «Никто не должен знать об этом, кроме нас с вами, ни один человек...» — говорил ей Никитин.

Катя уже почти не сомневалась: приход Орехова сюда, на Привоз, для встречи с какими-то людьми связан с теми словами, которые она невольно подслу­шала рано утром, и подумала, что совсем неожиданно разрозненные наблюдения привели ее к истокам ка­кой-то важной тайны.

Быстрая ходьба разогрела Катю, но, посидев с полчаса, она озябла и засунула пальцы в рукава.

Домик, за которым наблюдала она из-за ларька, словно растворился в белесом тумане. Скрип дверей заставил насторожиться. Тихо переговариваясь, два человека переходили на ее сторону. Катя легла на мокрую землю: если заметят — убьют! Хорошо, что сегодня туман!

— Маяком я займусь сам, — послышался голос Орехова.

Катя выждала, пока шаги удалились, выбралась из-за ларька. Только бы успеть! Она не знала еще толком, в чем дело, что задумали эти люди, но поня­ла: маяку грозит опасность. Недаром Орехов спра­шивал сегодня утром, кто дежурит там в ночь.. Надо немедля бежать в Губчека, добиться встречи с Ни­китиным. Он примет меры и предотвратит надвигаю­щуюся беду. Наверное, Никитин еще в Губчека. Сей­час не больше трех часов ночи. Но тут Катя вдруг по­думала, что пока она попадет в Губчека, Орехов успеет совершить задуманное. Надо бежать в порт, поднять тревогу, предупредить Романа Денисовича. Она совсем забыла, что Никитин может позвонить дежурному порта по телефону, что у чекистов есть автомобиль.

А сирена все выла и выла, и туман становился все гуще, все плотнее. Скоро должна прийти «Волга», и если что-нибудь случится с маяком, то как же «Волга» войдет в порт? Она наткнется на мол или на «Пеликана» — Катя знала, что у входа в бухту интервенты затопили подводную лодку «Пеликан», — и тогда...

Надо бежать в порт! И она побежала, ни о чем другом не думая, кроме того, чтобы поспеть к маяку раньше Орехова.

Если бы Катя знала, что за ней самой следил из-за соседнего каштана долговязый парень, оставлен­ный тут на всякий случай Яшкой Лимончиком!

Но откуда же она могла знать, что враги так пре­дусмотрительны? Ей даже в голову не пришло, что за ней наблюдают, и, спеша в порт, она не оглядыва­лась и не видела долговязого парня, который неот­ступно шел по ее следам, а если бы она и оглянулась, то все равно не увидела бы его — он прятался за деревьями, да к тому же ведь был туман!..

3

Никитин читал только что полученную из Ростова шифровку. Ростовская Губчека сообщала, что, как выяснилось, гражданин Орехов, о котором запраши­вала Одесса, прибыл в Ростов-на-Дону из Ярославля в сентябре 1918 года, когда город был еще занят красновцами, то есть, очевидно, перешел линию фрон­та.. Следует заинтересоваться его политической фи­зиономией, вызывающей явное сомнение. Возможно, Орехов бежал из Ярославля после подавления эсеров­ского мятежа.

— Так, так! — пробормотал Никитин. — Картина проясняется.

Он был уже почти уверен в том, что Орехов имел связь с покончившим самоубийством Чириковым и его организацией.

«Теперь мы его выведем на свежую воду, — про­должал размышлять Никитин, — но сделать это нуж­но очень умело, чтобы не спугнуть преждевременно его сообщников и не дать замести следы».

С улицы доносился вой сирены портового маяка. Вдруг он внезапно прекратился.

Никитин не сразу обратил на это внимание, но, откинувшись в раздумье на спинку стула, почувство­вал, что чего-то не хватает. Чего? Воя сирены? Он встал, подошел к окну. Туман был по-прежнему такой же плотный. Почему же перестала работать сирена? И как раз в то время, когда в порт должна прибыть «Волга».

В кабинет вошел Чумак.

— Товарищ председатель, на маяке что-то слу­чилось!..

Через пятнадцать минут автомобиль Губчека был уже в порту.

Маяк стоял на конце изогнутого дугой узкого глав­ного мола, проехать по нему на машине было невоз­можно.

Добежав почти до самого маяка, Чумак нагнал дежурного работника управления порта и двух бой­цов из взвода ЧОН.

— Потух маяк! Авария! — крикнул кто-то из них.

А на рейде, словно взывая о помощи, настойчиво гудел пароход. И вдруг на башне маяка вспыхнул свет и снова завыла сирена. Свет не был обычным проблесковым, то потухающим, то вновь загорающим­ся огнем маячного фонаря. Высокое раздуваемое ветром пламя взмывало кверху, борясь с пеленой густого осеннего тумана.

Чумак и его спутники взбежали по крутой винтовой лестнице на башню. У разбитого фонаря они спот­кнулись о тело смотрителя Романа Денисовича. На веранде ярко горел бидон с маслом. Рядом лицом вниз лежала Катя Попова. Левая рука ее свесилась между перилами.

Чумак нагнулся к девушке, оттащил ее от бидона и в свете пламени увидел на затылке Кати темное пятно. Кровь залила русые волосы и воротник ват­ной тужурки.

— Опоздали мы! — прошептал чекист.

— Крови-то сколько! — воскликнул чоновец.

Долговязый парень не сразу догадался, куда бе­жит Катя, и догнал ее лишь на молу. Он уже не прятался больше, да тут и негде было прятаться. Катя слышала за спиной приближающийся топот его ног. Почему, почему ей не попался сейчас ни один патруль?!

Она оглянулась, увидела, как нагнавший ее чело­век взмахнул рукой. Что-то тяжелое и острое ударило ее по голове.

Когда девушка пришла в себя, то прежде всего в сознании возникло ощущение жгучей боли в голо­ве, затем ее охватила тревога: «Почему не воет си­рена?..»

Катя попыталась встать и упала лицом на гра­нитные плиты мола. Опять приподнялась, привстала на четвереньки...

Она не помнила, как добралась до маяка, как вскарабкалась по скользкой лестнице на башню, как включила сирену, вытащила на веранду бидон с ма­слом и подожгла его. Хорошо, что она носила с со­бой спички...

Преступники исчезли незамеченными. Убийца смо­трителя маяка уплыл на той лодке, которая достави­ла его к молу через бухту (он не видел Катю), а дол­говязый парень бросился в воду и добрался до берега вплавь...

Чумак и один из чоновцев отнесли бесчувственную девушку в автомобиль. . .

— Худенькая до чего! Перышко! — шепотом, сло­вно боясь разбудить ее, сказал чоновец.

«Куда они несут меня? Домой? Нет, мне надо в Губчека, в Губчека мне надо, я должна...»

— Макар Фаддеевич, товарищ Никитин... Помо­гите мне подняться... Мне надо идти... товарищ Ни­китин...

Катя бредила до самой больницы. Когда ее поло­жили на операционный стол, она пришла в сознание и, увидев склонившегося над ней профессора Авдеева и фельдшерицу, отчетливо сказала:

— Пусть приедет товарищ Никитин...

4

 «Валюта» подходила к Одессе после двухсуточно­го пребывания в Очакове. Утро было тихое. Однако хорошая погода не могла развеять у Ермакова сквер­ного настроения. В Одессе следовало быть еще вчера, но внезапный шквал сломал мачту, и пришлось на­скоро ремонтироваться.

Услыхав от вахтенного, что в порту стоит первый большой советский «купец», на палубу высыпала вся команда. Боцман Ковальчук перечислял названия некогда плававших под русским флагом судов и фа­милии капитанов и штурманов, состоявших, по его уверению, с ним в самой тесной дружбе. Кто-нибудь из них наверняка пришел на «Волге», теперь они только и ждут, как бы повстречать Симу Пуле­мета.

«Волга»! Ну, конечно, это была она. Ермаков разглядел в бинокль мощный корпус грузового паро­хода, и на душе сразу отлегло.

— Самый большой на нашем флоте, двенадцать тысяч тонн, — обрадованно сказал Андрей помощни­ку.

Репьев улыбнулся.

— Погоди, скоро в Одессу будут приходить сотни таких красавцев!

Помолчав минуту, он спросил своим обычным ти­хим голосом:

— Я думал сегодня забежать домой. Ты не воз­ражаешь?

— Конечно, иди!

На радостях Ермаков хотел было спросить у Ма­кара Фаддеевича, почему тот до сих пор не познако­мил его со своей семьей, но «Валюта» входила в протоку между молом и волнорезом и следова­ло осторожно обогнуть лежащего под водой «Пели­кана».

«Молодец капитан «Волги»! Такой громаде легко было напороться на железный риф».

Когда шхуна пришвартовалась, дежурный по стоянке сообщил о беде.

— Жаба, говорят, вашего родителя сегодня ночью хватила, — объяснил он, сжимая себя за горло.— Там на башне и помер. Пожар учинил. Из Губчека звонили: товарищ Никитин разрешил вам домой схо­дить, а товарища Репьева срочно к себе требует.