Майкл Муркок - Чуждый зной

• Название: Чуждый зной
• Автор: Майкл Муркок
• Издательство: Панорама
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-7024-0047-X

И все же одним из людей, к его собственному безмерному удивлению, овладела страсть. Именно этому факту мы и обязаны возможностью ознакомиться с описываемой ниже историей — последней вероятно, в анналах событий человеческой расы, не слишком сильно, впрочем, отличающейся от той, которую считают первой. …

---

Он захлопнул дверцу топки, отбросил платиновую лопату и, присоединившись к матери на сидении, принялся рассматривать странную местность, над которой они пролетали и которую миссис Кристия, Вечная Содержанка, начала было строить давным-давно, но затем бросила.

Местность не производила впечатления гармоничной. Скорее, она представляла собой хаос: на двух третях ее громоздились холмы, составлявшие гордость арийских ландшафтов 91-го столетия, покрытые змеиными деревьями в мрачном стиле Сатурна, но почему-то оставленные неокрашенными; рядом с полоской реки, характерной для из периода Бенгальской империи, высились готические руины 11-го столетия. Понятно, конечно, что такой ландшафт заканчивать не хотелось, но все-таки зря она не уничтожила его. Кому-нибудь придется сделать это рано или поздно.

Развеселившись окончательно. Джерек запел:

Котел раскочегарил,
Вином его залив,
Наш Кэрри Джон направил
Свой паровоз в Сент-Клиф.
И ветру не угнаться,
И пуле не догнать;
Без четверти двенадцать
Его там будут ждать!

Он повернулся к Железной Орхидее.

— Тебе нравится? Качество записей было неважное, но, кажется, я правильно разобрал слова.

— Этим ты и занимался последний год?

Она подняла красивые брови.

— Я слышала шум, доносившийся из твоего дома, и думала, — раздался смешок, — что этот шум связан с сексом, — она нахмурилась, — или с животными. — И добавила с улыбкой: — Или и то, и другое.

Локомотив, издавая гудки, по крутой спирали спускался к ранчо Джерека — типичному зданию 19-го столетия из пенистой пластмассы, крытому черепицей. Каждый угол веранды поддерживали деревянные индусы почти в сорок футов высотой. Все они имели бороды из настоящих волос, и у каждого в тюрбане переливалась чудесная жемчужина двенадцати дюймов в диаметре. Индусы были единственной экстравагантной деталью в остальном простого здания.

Локомотив приземлился на лужайке, и Джерек, чей интерес к древнему миру не иссякал уже почти два года, протянул руку, чтобы помочь выйти Железной Орхидее. Мгновение она колебалась, словно пытаясь вспомнить, что должна делать, затем, ухватившись за его руку, спрыгнула на землю с криком:

— Брависсимо!

Вместе они направились к веранде, изучая окружающий ландшафт, выдержанный в том же стиле, что и дом. В небе пылал закат, бросающий пурпурные блики на склоны холмов, увенчанных черными силуэтами сосен. В другую сторону тянулась низина, служащая пастбищем для стада бизонов. Через каждые несколько дней из хитроумно замаскированного отверстия в земле появлялась группа механических всадников, которые с воплями скакали кругами вокруг бизонов, выпуская в воздух тучи стрел, прежде чем набросить на животное лассо и заклеймить его. Бизоны, специально выращенные в собственном генетическом банке Джерека, казалось, не обращали внимания на атаку, вопреки заложенному в них инстинкту. Всадники же были изготовлены в механической мастерской, потому что Джереку не нравилось выращивать людей. (Кто захочет быть обвиненным в плохих манерах, когда придет время распылять созданное?)

— Прекрасный закат, — отметила мать, давно уже не бывавшая здесь. Солнце действительно было таким огромным в те дни?

— Больше, — сказал он, — судя по всем данным. Я, скорее, даже уменьшил его.

Она коснулась его руки.

— Ты всегда был склонен к самоограничению. Мне это нравится.

— Благодарю.

Они поднялись по белой витой лестнице на веранду, вдыхая восхитительный аромат магнолий, усыпанных крупными цветками. Пройдя через веранду, Джерек нажал на рычаг, и двери распахнулись перед ними, пропуская в гостиную, занимавшую весь этаж. Остальные восемь этажей были отданы под кухню, спальни, кладовые. Железная Орхидея задержалась около сложной кружевной конструкции, которую Джерек воспроизвел по старой голограмме. Выполненная в стали и хроме, она походила на огромное яйцо, конец которого достигал потолка.

— Что это, источник моей жизни? — спросила она.

— Космический корабль, — объяснил Джерек. — Они все время пытались летать к Луне или отражали нашествие с Марса — не знаю, правда, успешно ли, но в те времена не существовало марсиан. Некоторые из писателей были склонны приукрашивать свои повести, без сомнения, чтобы развлечь современников.

— О! Что могло заставить их делать это? В космос! — Она содрогнулась.

Люди потеряли желание покидать Землю столетия назад. Конечно, космические путешественники время от времени посещали планету, но чаще всего они оказывались скучными ребятами, которые мало что могли предложить в плане развлечений. Их обычно не задерживали долго, разве только кому-то приходила в голову фантазия оставить их в своей коллекции.

Джерек не испытывал желания путешествовать во Времени, после того как однажды очень ненадолго посетил свое любимое девятнадцатое столетие и, подобно большинству людей, обнаружил, что реальность, скорее, разочаровывает. Куда интереснее заниматься воспроизведением определенных периодов и разнообразных местностей — так, чтобы ничто не могло испортить фантазию или волнение открытия, когда обнаруживаешь какую-нибудь новую частицу информации и добавляешь ее к текстуре воспроизведенного.

Вошел механический слуга и поклонился. Железная Орхидея протянула ему свою одежду, как научил ее Джерек (еще один обычай старого времени), и направилась к фикусовому дереву, чтобы растянуться под ним.

Джереку приятно было видеть, что у нее снова появились груди и, таким образом, она не противоречит окружению. Все соответствовало временному периоду, даже слуга, облаченный в длинное свободное пальто, кожаные ковбойские штаны, из-под которых торчали грубые башмаки, на голове котелок, а в зубах несколько пенковых трубок. По знаку хозяина он удалился.

Джерек сел рядом с Железной Орхидеей, прислонившись спиной к дереву.

— А теперь, милая Орхидея, расскажи, чем ты занимаешься?

Ее глаза заблестели.

— Я делаю детей, дорогой. Сотнями. — Она хихикнула. — В основном ангелочков. И, представь, не могу остановиться. Я построила для них маленький вольер, сделала трубы и арфы и сочинила сладчайшую музыку. И они исполняют ее!

— Хотелось бы послушать!

— Какая жалость!

Она искренне расстроилась, потому что не подумала о нем, своем любимце, единственном настоящем сыне, и объяснила:

— Видишь ли, я это забросила. Сейчас я делаю микроскопы. И сады, конечно, куда нужно ходить с ними. И крошечных зверей. Но как только я снова сделаю херувимов, ты их непременно услышишь.

— Если я буду добродетельным… — начал он высокопарно.

— А, теперь я начинаю понимать значение этого слова: если имеешь желание сделать что-нибудь, то делаешь наоборот. Например, хочешь быть мужчиной — следовательно, становишься женщиной. Желаешь полететь куда-нибудь — отправляешься под землю. И тому подобное. Да, это великолепно. Ты создашь моду, попомни мои слова. Через месяц, кровь от моей крови, все будут добродетельными… А что мы будем делать потом? Есть что-нибудь еще? Скажи мне!

— Да. Мы можем быть «злыми», или «скромными», или «ленивыми», или «бедными», или… о, забыл… «достойными». Имеются сотни таких слов.

— И ты расскажешь нам, как стать такими?

— Ну… — Он нахмурился. — Мне еще не все ясно, требуется уточнить, что под ними подразумевается. Но к тому времени, когда понадобится, я уже буду знать много больше.

— Мы все будем тебе благодарны. Я помню, как ты познакомил нас с Лунными Каннибалами. И с Плаванием. И… как это… с Флагами.

— Мне понравились флаги, — сказал Джерек.

— Особенно когда миледи Шарлотина сделала этот восхитительный флаг, накрывший все западное полушарие. Металлическая ткань толщиной с крыло муравья! Помнишь, как мы смеялись, когда он упал на нас?

— О да!

Она захлопала в ладоши.

— Потом Лорд Джеггед построил флаг-мачту, чтобы замочить дождем каждого, даже Монгрова. А Монгров закопался в подземный Ад, с дьяволами и всем прочим из книги, принесенной с собой путешественником во Времени, и поджег «Бункер-2» Булио Гиммлера, оказавшийся совсем рядом, и Булио так рассердился, что стал закидывать атомными бомбами Ад Монгрова, не подозревая, что обеспечивает Монгрова теплом, которое тому необходимо.

Они смеялись от всей души.

— Неужели это было триста лет назад? — Джерек ностальгически вздохнул и, сорвав лист с фикуса, принялся задумчиво жевать его. На загорелый подбородок стекал голубой сок. — Я иногда думаю, — продолжал он, — что не знаю лучшей последовательности событий, чем тогда, когда все, кажется, осуществлялось само собой, одна вещь естественно приводила к другой. Ад Монгрова, если ты знаешь, уничтожил весь мой зверинец, кроме одного существа, которое сбежало и сломало большинство его дьяволов. Все остальные в моем зверинце погибли. Фактически из-за Гиммлера. Или из-за миледи Шарлотины. Кто может сказать?