Юрий Перов - Прекрасная толстушка. Книга 1

• Название: Прекрасная толстушка. Книга 1
• Автор: Юрий Перов
• Издательство: Столица-Принт
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-98132-001-X, 5-98132-002-8

Героиня нового романа известного писателя и киносценариста Юрия Перова и впрямь красавица с пышными формами, пользующаяся необыкновенным успехом у мужчин. Среди ее поклонников зловещий Берия и вор "в законе", знаменитый футболист и великий тенор, космонавт и скульптор с мировым именем… По сути дела любовная эпопея Марии — это история нашей страны 50-х — 80-х годов.

---

На другой день, когда он был в школе, я призвала на помощь Татьяну и собрала свои вещи, которых, к счастью, на Малой Бронной было немного. Ничего из тех вещей, которые мы приобретали вместе, я, разумеется, не взяла.

Чтобы избежать ненужных выяснений отношений, которых, к слову сказать, терпеть не могу, я ему оставила короткую записку, где объяснила, что дальнейшая наша совместная жизнь, в свете известных ему событий, невозможна и поэтому я возвращаюсь к себе домой навсегда. Уговаривать меня вернуться на Малую Бронную безнадежно, а преследовать бесполезно, так как я, в крайнем случае, чтобы уберечь себя от домогательств, обращусь в райком партии, дабы наша родная Коммунистическая партия оградила меня от преследований.

На этой приписке настояла Татьяна. Она сказала, что иным способом от него не отвяжешься. Митечка был секретарем школьной партийной организации и ужасно серьезно относился к этому общественному посту.

— А может, не будем про райком? — в последний момент засомневалась я.

— Это еще почему? — подбоченилась, точь-в-точь как ее Зинаида, Танька.

— Очень уж противно…

— А когда книги пропадают — это не противно? А подстаканник? А его бесконечное вранье? Это все приятно? Ты не знаешь этих людей. Он же от тебя не отстанет! Ты его в дверь, а он в окно залезет! И будет сосать из тебя кровь, как наук, пока не высосет до конца! Это он дома и на работе нормальный человек… Да и то только кажется нормальным. Ты же видела, во что он превращается на ипподроме. Жалкое, трясущееся существо! И ты не обязана такому отдавать свою молодую жизнь. Хорошо, что у тебя ума хватило не прописывать его к себе в квартиру…

— Что ты говоришь? Это же он сам не хотел…

— Ну и что? Ты могла бы и настоять, у тебя ума хватило бы. Или обменяли его и твою квартиру на четырехкомнатную… Вот тогда бы я на тебя посмотрела…

— А кто меня во всю эту историю втравил? Забыла? — разозлилась в конце концов я. — Он хороший, он чуткий, он щедрый, он долгожитель…

— Я ошибалась, как и все! Он удачно маскировался…

— Тогда не надо меня во всем обвинять.

— Ну прости, Мань… — Она обняла меня и потерлась щекой о мою щеку. — Я же тоже нервничаю. Я ведь чувствую свою вину. Думаешь, я бревно бесчувственное? А ключи от Тверского у него есть? — внезапно спохватилась она.

— Конечно.

— А как же мы их у него заберем? Может, припишем в записке, чтобы передал директору школы…

— Не говори чепухи. Нужно будет что-нибудь придумать…

— Давай я их у него возьму. Подстерегу у школы… Или сюда приду. Ты только напиши, чтоб он их мне отдал.

— А не побоишься?

— А чего мне бояться? Я с собой гангелину в сумочке возьму. Чуть что — сумочкой по голове.

На том мы и порешили.

Тем же вечером часов в шесть Татьяна, махнув рюмочку «Шартреза» для храбрости, отправилась на Малую Бронную.

Вернулась она часа через два и, положив ключи на кухонный стол, долго молчала. Вид у нее был испуганный. Потом она попросила еще рюмочку «Шартреза» и заговорила:

— Он плачет.

Потом она выпила еще одну рюмку и добавила:

— Он передо мной на коленях стоял. Похоже, он и вправду тебя любит, Маня.

— Мне от этого не легче, — сказала я и тоже попыталась налить себе «Шартреза», но половину пролила на клеенку — так сильно дрожали у меня руки.

20

Развелись мы в том же Краснопресненском суде через полгода.

Сладким ежиком я его, конечно, называла. Он брился по утрам, а к вечеру его щеки становились синими. У грузин очень быстро растет щетина.

Я его и до сих пор постоянно встречаю то на Тверском бульваре, то на Большой, то на Малой Бронной. Первые два- три года мы делали вид, что не замечаем друг друга. Потом постепенно начали здороваться. Потом он все время ходил с одной и той же милой женщиной, потом с коляской, в которой лежал симпатичный черноглазый малыш.

Судя по тому, что у его жены был постоянно несчастный вид, играть он так и не перестал.

Мой любимый дедушкин подстаканник (я узнала его по надписи на донышке) я случайно увидела в комиссионном магазине на улице Горького через шесть лет после случившегося, при весьма романтических обстоятельствах, о которых я расскажу позже…

Разумеется, я его выкупила, а дома долго драила с содой и с зубным порошком, как бы соскребая с него прикосновения чужих рук.

Больше я с ним никогда не расставалась.

ВОСЬМОЙ (1955 г.)

1

История с восьмым была нелепа и эфемерна, но странным образом оказала огромное влияние на всю мою остальную жизнь…

Началась она, как и множество моих странных историй, в новогоднюю ночь. Просто какой-то заколдованный для меня праздник. Но все равно я люблю его больше всех остальных, включая и собственный день рождения.

К тому времени в замужестве я разочаровалась. И не потому, что замужество — это вообще плохо, просто мне лично с этим делом не совсем повезло. Не то что Митечке со мной поначалу…

Но тогда меня бросало в дрожь от одного слова — муж. Если раньше я, как и все порядочные девушки, стремилась к семье, к детям, то теперь сознательно решила пуститься в самую забубённую гульбу. Не в самом ее крайнем выражении, разумеется. Не нужны вам моя любовь, преданность и доброта, думала я с обидой и злостью, так получите стерву.

Раньше меня оскорбляло, что мужикам от нас только одного и надобно, а теперь я решила поменяться с ними ролями. И когда кто-нибудь из них заводил разговор о вечной любви, я смеялась ему в лицо.

В таком состоянии я и встречала Новый год. К Татьяне я решила не идти, чтобы не ловить на себе весь вечер ее сочувственные взгляды. Я вообще решила никуда не ходить, но тут одна из заказчиц, моя ровесница, дочка какого-то штатского генерала от науки, услышав об этом, буквально затащила меня к себе.

У нее была огромная шестикомнатная квартира с двумя туалетами, на улице Горького в доме рядом с Моссоветом. Гостей набилось человек пятнадцать. Стол ломился от дорогих деликатесов. Я принесла шампанское и большой праздничный набор шоколадных конфет, но мой жалкий взнос так и остался лежать забытый под зеркалом в прихожей.

Идя в этот дом, я опасалась, что отношение ко мне будет слегка снисходительное, но этого, к счастью, не произошло. Все относились ко мне с почтением и интересом, так как одета я была если не лучше всех, то в любом случае интереснее… К тому же Милочка — так звали хозяйку — представляла меня всем как переводчицу с французского.

Как мне вскоре стало понятно, — я предназначалась для кого-то из чопорных молодых людей, пришедших на вечеринку без дам. Один из них, сын какого-то посла, услышав, что я переводчица, криво усмехнулся — мол, знаем мы таких переводчиц — и заговорил со мной по-французски с чудовищным акцентом и абсолютно безграмотно, хотя и бойко. Я вежливо ему ответила и тактично посоветовала, как лучше произносить некоторые слова и как грамотнее строить фразы, чтобы французы его лучше понимали. Впрочем, на подобных вечеринках это совершенно все равно, добавила я с обворожительной улыбкой. Он не обиделся. По-моему, у него отсутствовал орган, которым обижаются.

2

Сначала все было очень церемонно и почти официально. Все сидели ровно, ели и пили очень благовоспитанно, строго придерживаясь правил этикета. Кавалеры тактично ухаживали за дамами. За мной сразу двое, один из которых сидел по правую руку, а другой — по левую.

Тостующий обязательно вставал с бокалом в руке, поправлял галстук и, обращаясь к пирующим, называл их товарищами. Я уже подумывала, что придется проскучать всю новогоднюю ночь, но скучать мне, увы, не пришлось…

Часам к двенадцати, когда на подоконнике выстроилось каре пустых бутылок из-под шампанского и коньяка, у моих чопорных ухажеров развязались галстуки и распустились языки. Они стали нести полную скабрезных намеков веселую чушь. Весь стол покатывался со смеху. Как бы соперничая из-за меня, они бесконечно поддевали друг друга и были в этом деле равно милы и изобретательны.

Глядя на них, я не решалась отдать кому-либо предпочтение. Каюсь, что промелькнула даже шальная мысль, что мне все равно, что тот, что этот, что никого…

Такое у меня было настроение в ту пору. Если год назад мы с Татьяной запирали наши сердца на ржавые замки, то сейчас двери были распахнуты. Кто же запирает пустые амбары?..

После громкой и безалаберной встречи Нового года под Кремлевские куранты, слышные в этой квартире и без телевизора «Грюндиг», который для такого случая был выключен, начались безудержные поздравления, сопровождаемые звонким целованием всех со всеми. Причем, когда я стоя целовалась с сыном посла, его приятель попытался засунуть мне руку под юбку Я откинула его хилую ручонку и весело шлепнула по макушке, чтобы не баловался.