Клайв Баркер - Абарат: Дни магии, ночи войны

• Название: Абарат: Дни магии, ночи войны
• Автор: Клайв Баркер
• Издательство: HarperCollins
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 9780060291709; 0060291702

Здесь обыденное переплетается с невиданным. Здесь слова обретают плоть, здесь у времени свои законы, здесь в глубинах вод ждут своего часа зловещие чудовища, здесь на равных с людьми живут диковинные созданья. Здесь воды моря Изабелла омывают двадцать пять островов, ни один из которых не похож на другой. Здесь столько чудес, что даже местные жители не знают отгадок на все загадки. Это — Абарат.

Вторая часть планируемой тетралогии, продолжение приключений Кэнди Квокенбуш, Кристофера Тлена и остальных персонажей первой книги.

Награды — Bram Stoker Awards, 2005 в категории "Подростковый роман".

---

— Я… тебя… вижу, — сказал Тлен, прищуриваясь. — Во имя сил… я тебя вижу.

В дверях раздался шум. На секунду Кэнди отвела глаза от Повелителя Полуночи и оглянулась. Сзади стоял Летео. То, как он на нее смотрел, породило в Кэнди беспокойство. Ты должна уходить, сказал голос в голове.

Принцесса? — подумала Кэнди. — Это ты?

Да, это я, — ответила мысль. — Отсюда надо убираться, сестра, пока у нас еще есть возможность.

Тлен может услышать наши мысли?

Нет. Но скоро он догадается. Он не дурак. Нам надо уходить. На этот раз рядом не будет никаких женщин Фантомайя, готовых нас спасти.

Он все еще хочет нам вреда? — подумала Кэнди.

Конечно, — пришел ответ. — Конечно.

— О чем ты думаешь? — спросил Тлен.

— Ни о чем. Просто говорю с собой.

— Боишься?

— Нет, — сказала она с уверенностью большей, чем в ней была.

Она намеренно избегала смотреть ему в глаза, боясь, что он прочтет в ее взгляде правду.

— Принцесса, — сказал он. — Забудь о девочке. Поговори со мной.

Надо составить план, думала Кэнди, пока Тлен говорил. Если они хотят выбраться отсюда живыми, то должны быть готовы, и как только представится возможность, немедленно ею воспользоваться.

Но ясно мыслить внутри давящего пузыря комнаты было непросто. С каждым вдохом воздух становился все более затхлым. В голове стучало так, что ей казалось, она вот-вот потеряет сознание. Здесь было так жарко, и воздух так давил…

Погодите! В этой мысли крылось нечто полезное, и возможно, ей удастся это обнаружить. Что она только что представляла? Пузырь затхлого воздуха под самой крышей; воздух, что дает им возможность дышать и не позволяет водам Изабеллы наполнить остальное пространство дома.

Да! В этом все дело! Воздух удерживает воду! Окна были закрыты, и Море не могло пробраться внутрь. Но если одно из окон разбить…

— О чем ты думаешь? — спросил Тлен.

— Я? — ответила Кэнди.

— Да, ты. Посмотри на меня. Я хочу увидеть твои глаза.

Кэнди попыталась засмеяться.

— Просто все это странно, — ответила она, все еще отворачиваясь. — Видеть тебя… лежащим вот так… на кровати моей мамы.

— Я сказал — посмотри на меня.

В его голосе стало больше силы. Это была уже не просьба. Это был приказ.

Осторожно, — предупредила Боа. — Он не так слаб, каким притворяется. У нас будет только одна возможность сделать то, о чем мы думаем. Он хочет умереть вместе с нами.

— Почему ты на меня не смотришь? — спросил Тлен.

Больше она не могла это откладывать. Успокоенная присутствием принцессы, она взглянула на Тлена, а он — на нее: взгляд встретил взгляд встретил взгляд.

— Вот ты где, — тихо сказал Тлен, и по нежному тону его голоса Кэнди поняла, что он в этот момент говорит не с ней, а с Боа. Она немедленно воспользовалась его отвлечением, аккуратно избавившись от хватки Темного Принца. А затем, не спуская глаз с Тлена (точнее, позволив принцессе поддерживать зрительный контакт), медленно попятилась от кровати.

Его глаза мерцали, словно огоньки в молоке.

Она едва дышала, моля, чтобы он не вышел из своего молитвенного транса и продолжал смотреть на свою принцессу, продолжал любоваться ей.

Она начала делать второй шаг. Но в этот момент с крыши донесся шум, и Тлен издал негромкий удивленный звук, внезапно осознав, что его покидают.

Очень тихо он сказал:

— … нет…

И сел на кровати. С израненного тела свалилась простыня, и Кэнди почуяла отвратительный запах, похожий на вонь, иногда доносившуюся с куриной фабрики — запах смерти и гниющего мяса.

Она отвернулась и подбежала к окну, пытаясь сосредоточиться на том, что собиралась сделать.

За ее спиной Тлен заговорил вновь. Уже не так тихо. И не с ней.

— Принцесса, — сказал он. — Куда это ты?

Кэнди зажмурилась с такой силой, что глазам стало больно, пытаясь не обращать внимания ни на вопрос, ни на того, кто его задавал. Однако здесь разворачивалась история принцессы, а не Кэнди. Принцесса не могла оставаться равнодушной к этому человеку. В конце концов, он ее убил — или, по крайней мере, спланировал ее смерть. Отмахнуться от такого было нелегко.

— Вернись, — сказал Повелитель Полуночи. — И давай покончим с этим раз и навсегда. Я ждал, принцесса. И ты ждала. Даже эта девочка из Иноземья ждала, хотя не знала, чего. Но все очень просто. Мы все ждали конца этой печальной игры в прятки.

— Прости… — услышала Кэнди свой голос, хотя не собиралась ничего говорить; слово произнесла другая девушка в ее голове, принцесса. Было ли это уловкой принцессы Боа, пытавшейся своим извинением отвлечь Тлена от того, что они планировали? Или в этом было то, чего Кэнди не понимала? То, что принцесса сделала Тлену и за что действительно просила прощения?

— Одного прости недостаточно, ангел, — сказал Повелитель Полуночи. — Ты должна мне больше. И ты это знаешь.

Постель ее матери заскрипела, когда Повелитель Полуночи начал подниматься, что в его истерзанном состоянии требовало невероятного усилия воли. Она заставила себя не оборачиваться, даже когда услышала, как он медленно и тяжело приближается к ней. Она смотрела в окно, за которым плавали рыбы, мечась в облачках серебристых пузырьков.

Он остановился позади нее. Она чувствовала на шее его дыхание, которое было еще холоднее, чем прикосновение его пальцев. В нем был лед Полуночного Часа, холод Горгоссиума, Часа вечного безумия, отчаяния и печали. Все это было в его прикосновении. Она ощутила, как ее плеча коснулись кончики пальцев.

— Не бойся, ангел, — сказал он с ужасающей нежностью. — Теперь ты моя. Навсегда.

Нет, подумала Кэнди. Нет…

Он их не возьмет. Она не позволит. Тем более после той схватки, когда она вырвалась от него и поняла, кто он есть. Она не даст ему наложить на них свои руки и забрать с собой, к смерти.

Принцесса услышала ее сопротивление. Сейчас Кэнди ощущала присутствие Боа ближе, чем обычно. Внутри, рядом, рука в руке, сердце в сердце. Это ее успокоило.

Больше того — это придало ей силы.

Вместе, подумала она.

Вместе, ответила принцесса.

— Ангел, — сказал Тлен. Принцесса не ответила. Вместо этого они глубоко вздохнули, двое в одном, и из глубины легких вырвался крик, соединив их голоса в едином мощном слове-звуке:

— Джассассакья-тюм!

Слово Силы ударилось о стекло. На миг стекло задрожало, сохраняя свою целостность благодаря давлению воды. А потом треснуло.

За секунду до того, как оно разлетелось вдребезги, Кэнди почувствовала, что ноги перестают ее слушаться и подгибаются — принцесса заставила ее упасть на ковер. В следующий миг стекло вылетело внутрь, и поток черной воды с серебристыми рыбками хлынул в спальню ее матери. Тогда же Кэнди мельком увидела Тлена. Его белые глаза расширились, челюсть отвисла. Но тут их всех подхватила стена воды, и образ Повелителя Полуночи стерся, словно темная рука унесла его с собой.

58. Возвращение моря

Те, кто собрался на крыше дома 34, услышали звук разбивающегося стекла и почувствовали, как весь дом затрясся, когда в него хлынул вода. Однако никто не представлял, что происходило внизу, и никто не видел трех людей — Кэнди, Тлена и Летео, — которых уносил мощный отлив. Они были слишком заняты молитвами, плачем или наблюдением за небесами в поисках признаков спасения. Но даже если бы люди кого-то заметили, то вряд ли узнали бы лица в бурном потоке воды. Из дома Квокенбушей уносилось слишком многое: кресло, которое Билл превратил в свой трон; телевизор, перед которым он сидел, пребывая в отчаянии от своей жизни; семейные фотоальбомы и любовные письма, которые он писал Мелиссе, когда за ней ухаживал; кухонный стол, где все они собирались и ели в подавленной тишине. Все это забрал отлив.

То же происходило и во всем Цыптауне. Когда воды Изабеллы начали отступать, они уносили с собой весь мусор, очищая улицы уставшего города. Конечно, в процессе этого разрушалось и то, что имело истинную ценность и что нельзя было заменить. Смыло здание муниципалитета и все его записи; парки и кладбища превратились в грязь; были уничтожены целые улицы, и сотни машин уплыли прочь. Даже самые большие постройки Цыптауна — курятники, где обитали яйценоские драгоценности города, — оказались разрушены яростными водами.

Однако несмотря на весь этот ужас разрушений, жертв оказалось очень мало. Дело было не только в том, что большинство жителей укрылись в безопасных местах незадолго перед наводнением: казалось, сами воды проявляли сверхъестественную вежливость по отношению к тем, кого обстоятельства привели в их объятия. Множились истории о том, как людей спасали от наводнения сами воды, как волны несли их, а не топили, баюкая, словно младенцев в жидкой колыбели, защищая и оберегая.