Джо Рудис - Граница

• Название: Граница
• Автор: Джо Рудис
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-024905-5

Один из самых известных фантастических сериалов, начало которому положили произведения знаменитого британского писателя и мыслителя Колина Уилсона, получил свое продолжение в работах отечественных авторов.

Мир, где Земля полностью преображена после космической катастрофы.

Мир, где пауки обрели волю, разум и власть.

Мир, где обращенный в раба человек должен вступить в смертельную борьбу, чтобы вернуть себе свободу.

Мир пауков становится НАШИМ миром.

---

На лице лейб-медика появилось мечтательное выражение.

— А именно, четырнадцатый том, где повествовалось о подвигах Готфрида Внезапного, наиславнейшего из династии, при коем, кроме всего прочего, честь замужних дам почиталась как святыня. В переплете из шкуры дикого шмигуна-трехлетки, с бронзовыми застежками.

— Ага, — сказал Клепила.

— Впрочем, ее подбросили недоброжелатели, имен которых мы уже никогда не узнаем, так как на следующее, после этого парадоксального происшествия, утро на каждом зубце стены герцогского замка висело по одному члену гильдии костоправов, которая с той поры уж не возобновлялась. Что до несчастного Паскуаля, который был тогда молод и горяч, то его так и не нашли. Сгинул, сгинул.

— Понятно, — с мрачным пафосом сказал Клепила, которого, несмотря на то, что его ушибленная голова уже почти не болела, все же иногда еще слегка клинило. — Он любил и был отвергнут!

— Вроде того, — печально ответил лейб-медик.

— Здорово, что вы друг друга знаете, — восхитился Пайда Белый. — А как насчет Лисенка?

— Ах, юноша, не лезь куда не просят! — маркиз со вздохом достал из сундука скальпель и, поводив его лезвием над огнем факела, сделал первый надрез.

Тут некоторым стало дурно, а Мика Коротышка, передав факел, Самохе просто убежал на верхнюю палубу. Но маркиз свое дело знал, какое-то время он ковырялся в ране, вставляя тампоны из сушенного болотного мха и кривой иголкой с протянутой в нее прозрачной жилкой что-то сшивая внутри Лисенка. Затем плавным движением извлек древко стрелы и отбросил его в сторону.

Кровь фонтаном ударила из освободившегося отверстия. Вот ее-то остановить никак не удавалось, несмотря на лихорадочные усилия лекаря и его помощника. Клепила снова расстегнул свою сумку и достал из нее свернутый лист лопуха, внутри которого оказалась горсть серого порошка.

Отстранив маркиза, он развел этот порошок в обильно текущей крови и вдул смесь через соломинку в рану. Через полминуты кровотечение прекратилось. Посеревшее лицо Лисенка порозовело, дыхание стало глубже.

— Отлично! — маркиз поднялся и пока помощник бинтовал рану, отошел с Клепилой в сторону. Флакон с пустышником на утренней росе переходил из рук в руки и с каждым глотком беседа двух знахарей становилась все дружелюбней.

Между тем, видя, что с Лисенком обошлось, граничары принялись жарко обсуждать хурренитскую мельницу.

— Я за свою жизнь насмотрелся и катапульт всяких и баллист, и прочей метательной снасти, — говорил Чойба Рыжий, — но ее ведь заряжать полдня надо, потому толк от них бывает только при осаде крепостей, когда можно под стенами хоть месяц стоять. А эта, черт ее, мельница подсыпает без перерыва. Мне, правду сказать, халашей жалко стало. А окажись мы на их месте?

— Чего думать? — сказал Самоха, поднимаясь по трапу, — разнесли бы точно так же, ну, может на десяток-другой людей больше бы потеряли. Вот и вся разница. Одна радость, по земле корабли не ездят.

Солнце уже клонилось к закату, когда корабли встали на якорь возле каменистых берегов острова, названия которого не знал даже капитан Летимак. Но берега острова были высоки, и росли на нем многолетние березы, что говорило о том, что паводки его не топят и, значит, вода не размоет могил.

Лодки засновали между кораблями и островом, перевозя тела мертвецов и живых, желающих сойти на твердую землю.

Тут граничары с «Орла» и «Беркута» наконец очутились вместе. У Обуха потерь не было. Пока хуррениты копали могилу для своих товарищей, граничары завернули тело Нитима Железяки в плащ и отнесли вглубь острова к подножью древнего кургана, на вершине которого, поверх восьми слоев свежесрубленных деревьев, положили труп Железяки, завернутый в плащ. Саблю положили рядом с ним. Это был старый обычай, который не всегда соблюдался, оружие было дорого и переходило по наследству. Но в присутствии полупьяного, контуженного Клепилы, никто не рискнул заикнуться о том, что отцовская сабля могла пригодиться сыну Железяки.

Обух, сгорбившись, чиркнул кресалом и запалив факел, прихваченный с «Орла», обошел вершину кургана, со всех сторон поджигая погребальный костер. Скоро вверх взметнулись языки пламени и душа Нитима Железяки взлетела, кувыркаясь в струях черного дыма. Теперь у нее была одна дорога, в небесные сады.

Граничары спустились с кургана и застыли, обнажив головы. Долга Трубач прижал к губам мундштук трубы и заиграл Отходную. Подошел Хат, на руку которого опиралась принцесса Ольвия и снял свою круглую меховую шапку с гусиным пером.

— Пора, — сказал Обух, граничары пошли к лодкам. По дороге они миновали погребение хурренитов, могила была отмечена высокой, в человеческий рост грудой камней. Гвардейцы уже садились в лодки, здесь же оставалась только заплаканная золотоволосая женщина.

До Самохи не сразу дошло, что это та самая графиня Эльжгета, чей плач над убитым Димори Цейенским он слышал днем.

Граничары минуту постояли возле могилы, прощаясь с товарищами по оружию, с которыми свела их на короткое время изменчивая судьба.

Принцесса взяла графиню за руку, та вся подалась навстречу, и теперь ни одно слово не пролетело мимо цели.

— Я не буду утешать тебя, Эльжгета, — сказала принцесса, — но у меня есть для тебя радостная новость, которая несомненно утолит свою скорбь и заставит забыть наконец мертвого Димори, точно так же, как ты забыла его живого. Коннетабль Замыка попросил моего соизволения проделать оставшийся путь до Отиля на борту «Орла». Позволение ему дадено. Итак, дорогая графиня, утри эти никому не нужные слезы. Я не сомневаюсь что этой ночью ласки, подаренные тобой коннетаблю, будут по-особенному жгучи. Смерть — отличный афродизиак.

Женщина вздрогнула, словно от удара кнутом. Лицо Замыки, стоящего, очевидно, ожидая графиню, в нескольких шагах, осталось совершенно спокойным.

Коннетабль не нравился Самохе, и ничего с этим нельзя было поделать. Не потому, что он, по словам Хата, не торопился в устье Хемуля на помощь «Орлу», севшему на мель и атакованному менкитами. Это пусть хуррениты сами разбираются между собой. Хотя обязанность охранять принцессу, конечно, не могла не сказаться на образе мыслей граничара. Или день, вместивший в себя слишком много, отбрасывал тень на Замыку? Самоха постарался выкинуть все это из головы и пошел за товарищами, не забывая поглядывать по сторонам.

Днища лодок проскрежетали по камням галечного пляжа и скоро остров, где нашел свое последние пристанище Нитим Железяка, растаял за кормой «Орла» в вечерних сумерках.

Ночь выдалась такая, что воздух казался темней речной воды и плоды диких яблонь, растущих на прибрежных утесах, светились во мгле.

Уставшие после тяжелого дня люди спали. Жара улеглась, но не настолько, чтоб в прокаленных помещениях корабля стало прохладно, поэтому многие устроились прямо на палубе.

Самоха и Жуч долго ломали голову, где им надлежит находиться, когда принцесса пребывает в своих покоях. Потом с помощью Литиция выход был на найден. И теперь вид граничара, дремавшего на лавке в коридоре, перед дверью принцессы, свидетельствовал, что принцесса у себя. Нельзя сказать, что такое времяпровождение нравилось побратимам, но делать было нечего. Единственным развлечением было беседовать с придворными, то и дело норовящими проскользнуть мимо бдительных стражей. Дело кончилось тем, что Жуч ухватил самого пронырливого хурренита за кружевное жабо и, приложив его лбом об косяк, на пинках вынес из коридора. Пострадавший носил громкое имя баронета Женуа, о чем Жучу сообщила ватага вооруженных до зубов придворных, вломившихся после этого события в коридор и жаждавшая смыть нанесенное баронету бесчестье кровью.

— Надо же, — сказал Жуч, со скрежетом вытаскивая саблю из ножен, — такой прыщавенький и уже баронет.

Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы не появление Хата, который всецело встал на сторону Жуча.

— Граничар выполняет мой приказ, — сказал он. — Вы все об этом приказе знаете. Знаете так же, почему такой приказ отдан. Караульный мог зарубить баронета и ничего бы ему за это не было…

— Означает ли это, что я могу вызвать негодяя на дуэль? — сверкая подбитым глазом, спросил баронет.

— Нет, — ответил Хат.

— А чего так? — удивился вышедший на шум из каморки Самоха. — Баронетом больше, баронетом меньше.

— А вот его?! — закричал баронет. — Вот этого я могу вызвать на дуэль?

— Этого можно, — сказал Хат. Спотыкаясь о спящих вышли на палубу. Появился заспанный Летимак и приказал зажечь факелы.

Следом за ним пришла княжна Генида Ло, свежая, несмотря на поздний час, как порыв майского ветра, и обеспокоилась, не привлечет ли свет речных хищников или разбойников. С берега, конечно, до «Орла» ни одна стрела бы не долетела, но ведь на лодке к нему в такой тьме можно подплыть незамеченным.