Джо Рудис - Граница

• Название: Граница
• Автор: Джо Рудис
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-024905-5

Один из самых известных фантастических сериалов, начало которому положили произведения знаменитого британского писателя и мыслителя Колина Уилсона, получил свое продолжение в работах отечественных авторов.

Мир, где Земля полностью преображена после космической катастрофы.

Мир, где пауки обрели волю, разум и власть.

Мир, где обращенный в раба человек должен вступить в смертельную борьбу, чтобы вернуть себе свободу.

Мир пауков становится НАШИМ миром.

---

— Не имеет значения, Хат был обречен, не это так другое. Он был нужен принцессе только чтоб добраться до Отиля, а здесь он бы ей только мешал.

— Самоха, знаешь, — сказал Жуч, приостанавливаясь и ослабляя саблю в ножнах, — что-то мне не по себе. Пойдем-ка скорей отсюда.

Они пошли быстрей, но как назло река все не появлялась, а спросить было не у кого, редкие здесь прохожие, завидев граничар, исчезали в темноте. Наконец они увидели тусклый фонарь над дверью какой-то таверны и решительно повернули туда, рассчитывая узнать дорогу к реке. Жуч уже взялся за отполированное прикосновением множества рук дверное кольцо, когда их внимание привлекла какая-то возня в соседней подворотне, сразу сменившаяся звоном оружия. Затем раздался крик смертельно раненого человека.

Побратимы посмотрели друг на друга.

— Да плевать, — сказал Жуч и вытащил саблю. С визгом и улюлюканьем граничары влетели под закопченные своды. Свет валявшегося, рядом с распростертым телом, факела позволял рассмотреть прижавшегося спиной к стене человека, ожесточенно отбивающегося тесаком от наседающих оборванцев, вооруженных, впрочем, вполне добротными саблями.

В Пойме с разбойниками не церемонились. Не тратя время на раздумье, граничары обрушились на опешивших от неожиданности оборванцев, через секунду двое из них валялось в грязи с раскроенными черепами, остальные убежали.

— Зря вы влезли, — сказал человек у стены.

— Литиций? — удивился Жуч. — Тесен мир.

— Слушай, хурренит, — быстро проговорил Самоха, — нам до тебя дела нет, покажи как выйти к реке, и попрощаемся.

Литиций покачал головой.

— Поздно, архонец. Говорят, ты услышал то, чего никто не должен был слышать, теперь вы оба умрете.

— А ты? — спросил Жуч.

— И я, — не стал спорить Литиций.

— Ладно, — сказал Самоха. — Пошли отсюда. Все втроем они вышли из подворотни и увидели, что улица перекрыта. С обеих сторон стояли солдаты с факелами.

— Это что, — недоверчиво спросил Жуч, — по нашу душу?

— Ну, и по мою тоже, — усмехнулся Литиций. — Принцесса Ольвия прощается с прошлым.

— Весело тебе? Самоха, я этому хуррениту не верю! — сказал Жуч и решительно направился к солдатам, но когда ему оставалось до них несколько шагов, навстречу выступил офицер в белоснежном бурнусе, небрежно накинутом на медный панцырь.

— Стоять, чужеземец.

— Дорогой друг, — сказал Жуч, — если ты думаешь, что мы халаши, то ошибаешься. Мы, извини, не знаю твоего звания, добрые граничары, из Архонской земли и состоим при конвое ее высочества, а может быть даже и величества, хурренитской принцессы Ольвии, которая в скором времени выйдет замуж за сына вашего правителя, имени, которого, извини еще раз, я не помню, очень оно длинное и красивое. А теперь, когда это маленькое недоразумение столь счастливо разрешилось, укажи нам дорогу в порт и обещаю тебе, я ничего не скажу нашей милой, но вспыльчивой принцессе, о том какие ослы числятся у нее в подданных.

Офицер невозмутимо выслушал эту речь, затем неторопливо поднес листок пергамента ближе к свету и заглянул в него.

— Тебя зовут Жуч? — полуутвердительно спросил он — А это, наверно, Самоха? Третий же — Литиций?

— Ну, да, да, — сказал Жуч. — Все правильно. Так куда нам? Направо? Налево? Вперед? Назад? Порт, река?

— Вам следовать за мной, сдав оружие, — сказал отилец. — Вы украли серебряную посуду, принадлежащую принцессе, на сумму триста двойных флоринов.

— Ясно, — сказал Жуч. — Тарелки, ложки, все серебряное, ну как тут устоять. С таким обвинением до суда не дожить. Очевидно предстоит попытка к бегству. Извини, что побеспокоил. — Жуч повернулся и пошел обратно, ожидая, что его окликнут, но его не окликнули.

— Хурренит прав. Это по нашу душу. Говорят, мы украли серебро у принцессы и просят сдать оружие.

— Лихо. Однако почему они медлят?

— Не знаю, — развел Жуч руками. — Но нам торопиться тоже некуда. Зайдем, перекусим. А там видно будет, — и он открыл дверь таверны.

В большой зале с низкими потолками, освещенном чадными горелками, стояли деревянные столы, многие из которых пустовали. За другими по трое-четверо сидели горожане, женщин среди них не было. В углу расположилась компания каких-то вояк, судя по нашивкам на рукавах заплатанных курток, шпорам и кривым саблям, младших кавалерийских командиров.

Выбрав стоящий у стены стол, Самоха мигнул Жучу на дверь, ведущую на кухню, откуда то и дело выбегали слуги с подносами. Литиций щелкнул пальцами, подзывая хозяина, и заказал ему кувшин белого и жаренных куропаток.

Разлив вино по стаканам, Самоха рассказал о беседе между Замыкой и принцессой, подслушанной им на капитанском мостике.

— Вот, значит, как, — сказал Литиций. — Я примерно такое и думал. Ну, теперь ясно, живыми нас отсюда не выпустят.

И словно в подтверждение его слов в таверну зашло человек десять солдат во главе с уже знакомым Жучу офицером. Но они опять не торопились начинать боевые действия, заняв столы прямо у входа, заказали вина и начали о чем-то беседовать, не забывая, впрочем, поглядывать в сторону граничар. Вооружены они были алебардами и короткими мечами, у каждого за спиной висел небольшой трехугольный щит. Доспехов, если не считать колетов из толстой бычьей шкуры и круглых медных касок, на них не было.

— Доедим птичку, и уходим через заднюю дверь, — сказал Жуч.

Но тут мужчина за соседним столиком, сидевший до этого, уронив лицо в ладони, поднял голову и сказал:

— Я слышал ваш разговор, чужеземцы. Об этой истории говорят в городе, но правда о ней должна умереть вместе с вами.

— Тебе-то что за печаль? — спросил Самоха.

— Это красивая история, — задумчиво сказал человек, и зевнул, открыв беззубый рот. Вообще вид его говорил о крайней бедности, в которой он пребывал, достаточно было взглянуть на лохмотья, заменяющие ему рубаху, сквозь которые просвечивало тощее тело. А взглянув на его лицо, можно было безошибочно определить причину этой нищеты. Да и сейчас человек был изрядно пьян, но речь его лилась гладко.

— Ну, не очень-то она красивая, эта история, — возразил Жуч.

— Да тебе-то откуда знать? — искренне удивился незнакомец.

— А тебе?

— Я, чужеземец, сказитель, если тебе знакомо такое слово. Спроси любого в этом городе, кто такой Захариус Ботало, и тебе ответят, что мои песни поют от Мсты до самого моря.

— В первый раз слышу, — сказал Жуч. — Но, ладно, чего ты хочешь?

— Во-первых, вина.

— Это не трудно. Что еще?

— Когда слышишь красивую историю, то песня рождается сама собой, как дите зачатое в любви…

— Допустим, — осторожно сказал Жуч, протягивая сказителю полную чашу.

Захариус принял чашу и сделал большой глоток.

— Я слушал ваш разговор и сочинял песню. Но у меня есть несколько вопросов, не хочется обманывать людей.

Жуч недоуменно посмотрел на Самоху. Самоха пожал плечами. Литиций тихонько, чтоб не обидеть несчастного, смеялся, прикрыв лицо ладонями.

— Спрашивай.

— Сколько дней вы были в пути?

— Пять. Или четыре.

— Хорошо. Капитан корабля, на котором вы плыли. Он пил вино?

— Пил.

— Кто был рядом с Хатом Хурренитом, когда он погиб?

— Гвардейцы хурренитского короля, его земляки. Они тоже погибли.

— Благодарю. Это все, что я хотел знать, — Захариус допил чашу и перевернув ее, принялся пощелкивать по донышку ногтями двух пальцев.

Звук получился на удивление звонкий. Посетителям таверны, похоже, были хорошо знакомы чудачества нищего сказителя, потому что разговоры за столами смолкли.

Голос у Захариуса оказался, хоть и сипловатый, но сильный, и мелодию он выводил чисто.

— Хат Хурренит заблудился в пути, — пел Захариус. — Потерял дорогу, солнце ему заменяло лицо прекрасной принцессы. Потерял дорогу Хат Хурренит… Даже дверь в таверну свою он не сможет теперь найти. Нет могилы у Хата Хурренита.

Песня получилась довольно длинная, но запоминалась легко. Вероломство прекрасной принцессы, отважный, ослепленный любовью рыцарь, река, ни начала ни конца которой никто не знает, всего было в меру.

Под конец многие стали подпевать Захариусу, а иные притоптывали в такт. Закончив петь, Захариус поднялся.

— Хорошая песня, — сказал Самоха.

— Все ли в ней правда? — спросил Захариус.

— Не знаю, — ответил Самоха, — но лжи в ней точно нет.

— Спасибо, чужеземец, — поблагодарил сказитель. — Легкой тебе смерти.

— Ну, тебе за твою песню тоже не поздоровится, — сказал Жуч.

— Лучше уж так. Прощайте.

Офицер, сидевший у двери и только что отбивавший ритм кулаком по столу, указал на сказителя:

— Взять его!

Солдаты повскакивали, опрокидывая лавки. Литиций схватил Захариуса за ветхий рукав и толкнул в сторону кухни: