Газета День Литературы - Газета День Литературы # 91 (2004 3)

• Название: Газета День Литературы # 91 (2004 3)
• Автор: Газета День Литературы
• Жанр: Публицистика

---

Отвратив от земного сердца:

Ведь по-гречески словом Поэтос

Называют в Писанье Творца.

Твари Бога — в земном подражанье

Мы тревожим словами эфир:

Пусть легко наше смертное знанье.

Пусть, гордясь, презирает нас мир.

Но, на каждом крылатом творенье

Мы — поэты живому окрест,

Замыкая огонь вдохновенья,

Ставим рифму — светящийся крест.

***

Русская тройка с разбегом.

Град в рукавичке зимы.

Белые церкви под снегом.

В мареве сонном — холмы.

Ходит святитель Никола

В лисьем тулупе с каймой.

Днепр, от вьюги тяжелый,

Белой гудит глубиной.

Скрылись в пурге за рекою

Снежные крыши и сад.

Тысячу лет над землею

Тихий плывет снегопад.

Выросли дети и внуки.

Деды почили в земле.

Снова разрезали руки

Хлеб на тяжелом столе.

Вызрела слов потаенность

В чистую веру без лжи.

Вызрела уединенность

В строгую ясность души.

Как занесло нас снегами!

Выше крылечек и крыш.

Может, мы канули сами

В новозаветную тишь?

Может, в пурге изначальной,

В холоде без перемен

Дан колокольчик печальный

Вольному счастью взамен?

Кони — то шагом, то бегом.

Град в рукавичке зимы.

Белые церкви под снегом.

В мареве вьюжном — холмы.

***

Светает... Родители — в школе,

Все крыши — в блескучем снежке.

О небе, о хлебе, о воле

Летает мелок на доске.

Скажите — чего это ради —

Семейного счастья взамен,

Уроки, журналы, тетради

В минутных звонках перемен?

Но русская речь прорастала

Рядами священных имен,

И русская слава пылала

Рейхстагом в разрывах знамен.

Потом ваши нивы скосили

И веру рассыпали в прах,

Забыв, что стояла Россия

Веками — на учителях.

И в нищенской поздней юдоли

В лавине отеческих смут,

Взошел откровением боли

Неправдою попранный труд.

Свой долгий урок отбывая,

Зажжетесь вы духом на миг,

Когда вас узнает в трамвае

Забытый седой ученик,—

И скажете: "Русская лира

Поёт о любви между строк,

И полон небесного мира

Истории русской урок".

ЛИЦА

Свинцовы веки. Рот устал молиться.

Стянуло лоб терновых игл кольцо.

Кровавый пот бежит по плащанице,

Не задевая кроткое лицо.

Скорбит Христос в стоокой тьме соборной.

И вновь — свечами к Господу горят

Глаза святых на небе досок черных —

Прекрасных лиц неповторимый ряд.

И всё, что мы назвали мирозданьем —

Не россыпь звезд с туманною луной,

Но космос лиц, очерченных страданьем,

Сожженных светом, ослепленных тьмой.

Они черны, как древние иконы,

Пока Господь, придя, не снимет с них

Чужую суть ошибок потаенных,

Скрывавших книгу правды лиц живых.

Смотри — в окне обратной перспективы,

Где Божьих царств сияет миру близь,

Все счастливы, все молоды, все живы,

Все в звездный круг сошлись — и обнялись.

ОДИГИТРИЯ СМОЛЕНСКАЯ

То не верстами снежной пустыни

Мчались в облаке лебедь и гусь —

Из далекой земли Византии

Богородица ехала в Русь.

Встали сосны крестами простора.

И пока Тебя кони несли,

Собрала Ты в суму омофора

Все дороги метельной земли.

С долгих кос Ты дала нам Покровом

Расписной среднерусский платок —

Но под небушком — снежным, шелковым,

Нет в России путей и дорог.

Лишь рыдает гармонь на рассвете,

Не нашедши земной колеи.

Только церкви. И вьюги. И ветер.

А дороги — на небо ушли.

Но в свистящей пурге бездорожья

Над свечой Ты раскрыла ладонь.

Путеводная Матушка Божья,

Что Ты шепчешь? Дорога — огонь?

Над Россиею тихо и строго

Ты проходишь — в снегу и лучах,

Человеку родившая Бога.

И дорога горит, как свеча.

РУСАЛОЧКА

О том, что ни в чем никому не помочь,

Грохочет мостами бетонная ночь.

О том, что не нужен никто никому,

Сияют каналы бензином во тьму.

Откуда взялась ты, другая душа?

Ребенок путаны? Дитя алкаша?

Плод вольных, к безумию мчащихся снов?

Неясная весть параллельных миров?

Поманишь — взовьется над пеною хвост.

Нырнет. От испуга забьется под мост.

Окликнешь:"Давай с тобой рыбок стеречь!"

Невнятно мычит. Да нужна ли ей речь?

И надо ль, в себе не поняв ничего,

В другом бесконечно искать своего?

Плывет между мусора, плещет луной,

Консервною банкой играет с волной,

Из радуги нефти соломкой зари

Пускает мгновенных миров пузыри.

— "Потише! Заденем!" — кричат ей с баржи,

И хлебные крошки бросают бомжи.

Григорий Бондаренко АНОНС

В Живом журнале, который я не веду, заполнял тест на политические пристрастия. На заданный вопрос есть пять-шесть заданных ответов, ограда, куда нас удобно загнать, даже либертарианцев. Так вот, спросили про любимое чтение, и одним из возможных ответов был "Священное Писание". Я и нажал там кнопку, потому что св. Иоанна Златоустого читал мало, а Ницше здесь вообще не при чем. Тем более что недавно я приобрел репринтную Острожскую Библию, о которой года четыре мечтал. В итоге меня записали в национал-консерваторы, кем я, наверное, и являюсь.

Вообще, я всегда проще себя чувствовал в мире навешанных ярлыков, в мире, получившем названия, только от меня, конечно, а не от чужого дяди. В таком мире есть место и для леса без названий, но только определенное место. Во множестве мудрости, как на самом деле говорил Соборник, множество разума, но "приложивыися разуму, приложит и болезнь". Оттого-то и "жаль весь мир и человека жаль". Мы могли бы быть чем-то большим, если б знали эти настоящие названия, а так "мира ли, морока ли, стиха ли бледное отражение мы сами". Надеюсь лишь, что когда-нибудь мы узнаем эти названия.

Григорий Бондаренко

Дмитрий Поляков ТОСКА ПО РОДИНЕ

Многие наши люди, оказавшись на Западе, часто путают Тоску по Родине (чувство, несомненно, глубокое и сакральное) с другим чувством, тоже хорошим, но несакральным — внутренним неприятием глубокого уродства западной жизни. Не диво: Запад, особенно Европа,— место действительно глубоко отравленное и невыносимое для любой еще не мертвой души.