Джуд Фишер - Колдовская магия

• Название: Колдовская магия
• Автор: Джуд Фишер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-035120-8, 5-9713-1371-1

…Эльда. Мир, в котором «варварские» королевства Севера и «цивилизованные» царства Юга некогда пришли к хрупкому перемирию… Мир, который теперь стоит на грани новой войны.

Потому что могущественная волшебница по прозванию Роза Эльды, забывшая о своем великом прошлом и высоком предназначении, стала просто женой молодого короля северян…

Потому что спутница Розы, отважная оружейница Катла, пленена южанами и томится в рабстве…

Потому что юный маг Виралай, наивно считающий себя хозяином огромной кошки, наделенной даром магической Силы, все чаще подчиняется приказам этого таинственного зверя, обладающего далеко не звериным разумом…

Войну уже не остановить.

Но кто ее начнет?!

---

И наконец, снова и снова, под разными углами, как будто он находился в тысяче мест одновременно — и слева, и справа, и даже умопомрачительным образом сверху, — он видел эйранку (Катла, Катла, Катла — эхом отдавалось в разбитом сердце), привязанную к столбу.

Саро видел дым от костра, собирающийся в огромное черное облако. Потом юноша опять вернулся в свое тело и с жуткой, непрошеной ясностью увидел, как носки ее ботинок трескаются и лопаются, как веревки врезаются в обнаженную кожу девушки, как ее глаза заполняются ненавистью, когда он подходит к ней сквозь раздирающий легкие дым, как рот открывается и закрывается, извергая поток слов, которые он, к счастью, уже не может слышать…

Потом Саро не видел ничего, и даже теперь, несмотря на прикосновение целительницы, все еще был не в состоянии вспомнить что-либо, помимо этих событий, — до того момента, как он проснулся на следующий после сожжения Катлы, день в собственной постели в палатке семьи Винго с предчувствием жуткого, невыносимого по глобальности и неотвратимости катаклизма.

Когда дядя вошел в его каюту в полдень (Саро точно знал время, потому что слышал голоса священников, возвещавших о начале молитвы, — их выкрики тревожили тяжелый, застоявшийся воздух), чтобы проверить, как он себя чувствует, юноша схватил Фабела за руку и потребовал рассказать, что случилось.

Фабел откинул голову назад и рассмеялся.

— Ты герой, парень! — радостно сообщил он. — Вся Истрия скоро узнает, как ты бесстрашно кинулся в огонь Фаллы, чтобы доброй форентской сталью отправить душу эйранской колдуньи на суд Богини, прежде чем она сумеет спастись с помощью своей магии.

— Я убил ее? — в смятении выдохнул Саро.

Сердце его болезненно забилось о ребра, разум отказался адекватно воспринимать окружающее.

Он никогда бы не поднял оружие на Катлу Арансон, явно произошла какая-то ужасная ошибка… или это только дурная шутка?

— Я зарубил мечом эйранку?

— Мы все видели тебя, парень, — гордо произнес Фабел. — Благородный поступок, вполне достойный героя. О нем уже слагают песни, клянусь, хоть все и было напрасно.

— Что ты имеешь в виду? — Сердце Саро, только что бешено стучавшее, почти остановилось. — Что значит — напрасно?

— Ведьма воспользовалось заклинаниями и сбежала с костра — по крайней мере так говорят.

— Но как?

Фабел пожал плечами:

— Кто их разберет, этих ведьм, Саро? Испарилась, исчезла, оставив только свою диковинную шаль, которую носила на голове.

Шаль.

Где-то в глубине затуманенного мозга юноша помнил шаль, разноцветный кусочек материи, сиявший собственным светом посреди огня.

— И как… как я очутился здесь?

Фабел довольно ухмыльнулся и выпятил грудь колесом. Его прямо-таки распирало от гордости.

— Ну, это я, понимаешь ли, я тебя вытащил, парень. Было похоже, что дым совсем доконал тебя: ты упал прямо на уголья и наверняка сгорел бы, но тут подоспели мы с Гаро Фортраном. Мы кинулись к костру, я вытащил тебя и принес сюда. Ты нашел в себе удивительную смелость в таких серьезных обстоятельствах, — добавил он напыщенно. — Гаро уже наполовину написал песню в твою честь. Послушай-ка:

В пылу борьбы, посреди огня и крови,
Он вытащил меч в темной ночи,
Чтобы отдать ведьму на милость Фаллы.
Вот деяние истинного рыцаря.

По-моему, очень хорошо. Гаро обрадуется, что ты пошел на поправку, и обязательно прочтет тебе все произведение.

— Но я не рыцарь, — только и смог пробормотать Саро.

Необъяснимо, странно, чрезвычайно неприятно…

Юноша лег лицом в подушку и заплакал, хотя толком и не знал, из-за чего. Фабел, смутившись от такого немужественного поведения, тихо исчез.

Вот и все, что удалось узнать Саро о событиях того дня.

Его посещали кошмары, он постоянно ощущал смутное, тяжелое чувство неудачи. Хуже того, юношу снова и снова буквально преследовали глаза Катлы, та обжигающая ненависть, которую она обрушила на него, когда Саро шел к девушке сквозь пламя.

Однако вопреки всем свидетельствам он не собирался признавать, что хотел убить и Катлу, и тех людей, лица которых показала ему кочевница, потому что убийство противоречило всей его природе.

Но как бы сильно Саро ни убеждал себя в этом, все настойчивее росло подозрение, что, хотя он действительно не хотел никого убивать, каким-то жутким, недоступным пониманию образом ответственность за их смерти все же лежала на нем.

Глава 20 ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Катла не умерла, хотя и выглядела как настоящий труп.

Она лежала все время, пока «Птичий Дар» пробивал дорогу домой, в земли клана Камнепада, сквозь бурлящие волны Северного океана, и не знала о том, что находится в море, если не замечать осевшей на лице соли и сонного ощущения бесконечных взлетов и падений на волнах враждебного моря.

Выплывая из бессознательного состояния, омываемая потоками беспощадной боли, девушка слышала голоса матросов, доносившиеся будто издалека. Впрочем, ей они казались криками стервятников над полем битвы — полем, где Катла оказывалась раз за разом в своих сновидениях: она летела над ним, привязанная к темной лошади, без устали скачущей сквозь ночь…

Ничто, казалось, не могло освободить ее от кошмара. Эйранцы вышли в море в такой спешке, что у Арана не нашлось минутки, чтобы найти целительницу: он справедливо счел, что покинуть смертельно опасные земли Лунной равнины — их первостепенная задача.

Как только зловещие костры исчезли из виду, а истринские судна, посланные в погоню, уже не могли их нагнать, Аран сам обработал ожоги Катлы — промыл их морской водой и осторожно перевязал полосками своей лучшей рубашки, которую разорвал на части трясущимися от ярости руками, проклиная все время собственную слабость. Но вот с ранами, не видными глазу, однако самыми глубокими, он ничего не мог поделать.

Две недели плавания — недели, когда ветер дул ровно и судно шло достаточно ходко, — Катла ворочалась и стонала в беспамятстве, но через несколько дней ее волосы начали заново отрастать, и уже сквозь грубый, грязный черный пробивался огненно-рыжий, какой-то бескомпромиссный цвет, выглядевший неистово на фоне темных ожогов и ран, оставленных огнем.

То, что волосы отрастали — даже там, где до девушки добралось пламя, — будто шаль Эрно действительно послужила магическим щитом между плотью и разрушительной силой костра, давало небольшую надежду. Каждый день Аран Арансон подходил и дотрагивался до появившегося ежика волос — ощущение его шелковой мягкости под грубыми пальцами словно подавало знак о внутреннем здоровье дочери — и молился (в первый раз в жизни женской богине, Фейе) о чуде.

Чудо произошло за день до их прибытия.

Фент сидел рядом с сестрой и, как обычно в момент отдыха, вязал узелки и сочинял всякие стихи и загадки. Сегодня он создал для Катлы нечто новое:

У меня нет больших комнат,
Но есть ложе.
Я путешествую туда-сюда,
Но никогда не покидаю дома.
Я шепчу и реву,
Но у меня нет рта.
Моя добыча нескончаема,
Так же как мой гнев.
Серебро струится сквозь меня,
И лазурь покоится наверху.
Я позволю тебе отдохнуть на моем теле,
Но внутри меня — смерть.
Кто я?

Закутанная фигура рядом с ним завозилась, и раздался совершенно ясный голос:

— Море.

Удивленный Фент огляделся вокруг. Халли стоял к нему ближе всех членов команды, но он повернулся спиной и разговаривал с Котилом Горсоном, навигатором, а больше никого в пределах слышимости не было.

Нахмурившись, он вернулся к узелкам.

Минутой позже снова раздался тот же голос:

— Ты меня слышал? Я сказала — «море». Легко, слишком легко: морское ложе и приливы, и серебряная рыба, и небо, и так далее. Жалко, что размер и ритм все еще хромают. Коза старой Ма Галласен — и то лучшая поэтесса, чем ты.

В изумлении повернув голову, Фент встретился с глазами сестры — глубокие, цвета индиго, похожие на сам океан, они были широко открыты и лихорадочно блестели, как у бешеной собаки. Тонкий белый ободок сиял вокруг зрачков. Кожа девушки походила на белое полотно. Катла выглядела кошмарно, но по крайней мере пришла наконец в сознание.

Фент невольно улыбнулся до ушей и заорал:

— Па! Па! Она очнулась! Катла очнулась!

Катла поборола тошноту, подкатившую к горлу, и попыталась сесть.

О Сур, какая боль! Капли пота показались на ее лбу. Вся правая часть тела горела, как в огне.

Внезапно испугавшись, Катла попыталась ухватить Фента за рукав, но ее рука оказалась тяжелой и слабой: она не чувствовала пальцев.

— Сколько я спала?

Внезапно совершенно обессилев, Катла свалилась обратно, закрыв глаза, в которых замерцали зеленые круги. Смутные образы недавних событий тут же начали жестоко терзать сознание. Погоня между палатками, по темному, залитому луной берегу в тени огромной скалы, толпа людей, в которой мелькали и исчезали по очереди знакомые лица: Йенна, отец… а вот Финн Ларсон жадно облизывает красные губы. Халли с дубиной над головой, Эрно, которого обнимает какая-то темноволосая женщина. Светлобородый эйранец с открытым в крике ртом, из груди его высовывается кончик копья. И истриец, направляющийся к ней, подняв меч, и странный серебристый свет ярко горит в его глазах…