Эми Сон - Беги, хватай, целуй

• Название: Беги, хватай, целуй
• Автор: Эми Сон
• Издательство: Амфора, Ред Фиш
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-901582-62-4, 0-684-85302-7

Привет, девушки! Эту книгу написала я — Эми Сон. А мою героиню зовут Ариэль Стейнер. По-английски наши инициалы звучат одинаково, но на этом наше сходство заканчивается. Ариэль всего 22 года, и роман "Беги, хватай, целуй" описывает ее первые приключения на журналистском посту. Она ведет автобиографическую колонку в одной из нью-йоркских газет. О чем колонка? О сексе, конечно! Но не все в карьере Ариэль идет гладко. Одни приглашают ее на свидания только ради того, чтобы о них написали в газете. Другие, наоборот, бегут сломя голову, боясь разглашения самой страшной тайны — каковы они в постели. Родители Ариэль, добропорядочные евреи, тоже не в восторге от ее нового занятия. Их можно понять: кому понравится регулярно читать о сексуальных приключениях собственной дочери? В общем, я думаю, многое в романе вам покажется знакомым. Особенно если вам приходилось встречаться со всякими странноватыми парнями — фанатами Боба Дилана, например. Или с теми, кого ни под каким предлогом нельзя знакомить с родителями. Или просто клиническими идиотами…

---

— Но я теперь осталась без работы! И притом у меня появился постоянный бойфренд!

— Не имеет значения. В той статье напечатан твой снимок. Люди увидят, как ты выходишь из моего дома, и узнают тебя. Не желаю прослыть типом, сдающим квартиру распутнице. Так что освобождай помещение к воскресенью.

Я не подписывала никакого договора об аренде этой квартиры. Эл тогда сказал: «Документ мне не нужен. Я тебе и так доверяю», а я по глупости согласилась. Так что подтвердить мои права было нечем. Я поднялась наверх, позвонила родителям и сказала:

— Приготовьте мою спальню.

Все следующие три дня, пока я упаковывала вещи, на мой автоответчик поступали сообщения из бульварных газетенок и скандальных телешоу. В выходные игнорировать их оказалось легче. Одно дело, если бы Диана Сойер[113] захотела вести со мной на пару передачу, но все звонки выглядели такими гнусными, что я понимала: надо мной хотят лишь посмеяться. Я уже представляла себя гвоздем очередного шоу Неда Сливовица под названием «Ловкачи, лгуны и подлецы».

В воскресенье после обеда приехал на небольшом грузовике Адам. Погрузив вещи, мы поехали в Бруклин-Хайтс. Мама, папа и Зак были за городом, так что нам с Адамом пришлось вдвоем поднимать все на лифте. Когда мы наконец притащили все ко мне в комнату, он присел передохнуть на край кровати, а я прислонилась к нему и начала распаковывать вещи. Он схватил меня за задницу, повернул на сто восемьдесят градусов и укусил за левую сиську. Я стянула с Адама штаны и навалилась на него.

— Где презервативы? — прошептал он.

Я слезла с любовника и достала коробку, в которую, как я думала, их упаковала, но там оказались кухонные принадлежности. Я рванула соседнюю коробку, но в ней было белье. Я на мгновение представила себе, как мчусь в спальню родителей и достаю из тумбочки мамин противозачаточный колпачок, но это было чересчур гадко даже для меня.

— Постой, дай посмотрю еще в одной, — сказала я. Едва открыв коробку, я напала на золотую жилу. «Лайфстайлс» лежали на самом верху. Я схватила один и швырнула ему. Адам натянул резинку, я его оседлала и принялась подскакивать. Он вцепился мне в плечи, а потом положил ладонь на груди. Я наклонилась вперед, чтобы дополнительно стимулировать клитор, и закрыла глаза. От того, что Адам сжимал мои соски, мне стало так хорошо, что я ощутила прилив тепла к области таза. — Не снимай ладоней с моих сисек! — прошипела я. У меня начинала гореть вся кожа. Часто-часто задышав, я откинула голову назад и уже готова была взять тот восхитительный барьер на небесах, когда услыхала, как открывается дверь квартиры.

— Мы вернулись! — объявила мама.

Мигом вскочив, Адам натянул трусы, а я со стоном рухнула на постель. Я двух секунд не дотянула до моего первого оргазма чисто от секса, и прервали мой коитус собственные родители. Вот уж действительно: нет места лучше родного дома.

Выйдя на следующее утро из метро у здания «Банка Америки», я взглянула на инструкции, которыми меня снабдила Френсис. «Пройди через турникет и войди внутрь через стальную дверь возле банкомата». Это было странно. Офис находился на одном уровне с метро, то есть в подвальном помещении.

Все белые воротнички вокруг меня поднимались на лифтах наверх, а я пошла по полутемному сырому коридору в сторону стальной двери с табличкой «Технические службы здания». Я с трудом ее открыла. За высоким серым столом под мигающей лампой дневного света сидела невероятно тучная женщина моих лет с черными волосами: от нее исходил совершенно непереносимый запах.

— Чем могу вам помочь? — спросила она.

— Мне нужна Рут Дженнингс, — сказала я. — Я ее новая секретарша.

— Она еще не пришла. Присядьте и подождите, пожалуйста. Миссис Дженнингс будет с минуты на минуту.

Я села на диванчик и стала слушать, как нелепая Эльвира отвечает на телефонные звонки. Ее ответы были не слишком похожи на ответы типичной секретарши. «На каком этаже протечка?» — спрашивала она, или: «Так в туалете потоп уже целых полчаса?» Или: «Который лифт застрял?» Потом она царапала на листке несколько слов, включала переносную рацию и давала команду какому-нибудь Тому или Аларио заняться данным вопросом.

Я скоро сообразила, что «технические службы здания» — это эвфемизм для «конторы по эксплуатации». Поэтому она и находилась в подвале. Вот почему от этой девицы так невообразимо воняло — ведь она целый день общалась лишь с простыми уборщиками.

Дверь открылась, и вошла низенькая женщина лет пятидесяти с коротко остриженными каштановыми волосами.

— Рут, это ваша новая секретарша, — сказала девица.

— Ах да, — откликнулась Рут сиплым голосом курильщицы. — Я и забыла, что ты сегодня приступаешь к работе. Напомни, как тебя зовут?

— Ариэль.

— Точно. Ариэль. Иди за мной.

Она отвела меня в глубину офиса и усадила за письменный стол с компьютером и пишущей машинкой. Я провела оставшуюся часть утра, успокаивая взбешенных и промокших сотрудников, печатая письма с отклонением претензий и обмениваясь шутками с обслугой «Банка Америка». В обед я поднялась в кафетерий, где, глядя в окно на грохочущие скоростные поезда, съела замороженный йогурт, потом с хмурым видом отправилась обратно. Придя в тот вечер домой, я испытывала головокружение от недостатка воздуха и света, а когда уселась со всеми за стол, Зак сказал:

— Чем-то тут пахнет…

После ужина я пошла в свою спальню, улеглась на кровать и уставилась на компьютер. Я не работала на нем с тех пор, как написала «Берлогу Лена». Я медленно встала, подошла и включила компьютер. Но внутри у меня все умерло. Мне было нечего сказать. Все-таки мы живем в городе Генри Рота.[114] Я выключила агрегат, легла на постель и повернулась лицом к стене. Через несколько минут что-то заставило меня повернуться на другой бок. Я снова взглянула на компьютер. Казалось, он манит меня назад. Возможно, я ушла от него слишком поспешно. Он просил меня сделать что-то, чего я не успела, и я знала, что именно. Я снова подошла к нему, опустилась на колени возле стенной розетки и выдернула вилку.

В среду утром я отвечала вместо Эльвиры на звонки по поводу ужасных потопов и беседовала о политике социалистов с привратниками и уборщиками «Банка Америка». Когда часы пробили полдень, у меня засосало под ложечкой. Немного не по себе стало от мысли, что скоро среда будет похожа на любой другой день недели, а «Сити Уик» — на любую другую газету. После работы я отправилась взять экземпляр. «Почту» я прочла в метро по дороге домой:

Мне наплевать, если даже она все придумала. Я живу один. Верните ее!

Сай Риззути, Парк-Слоуп

Динь-дон, ведьма мертва!

Тим Феллоуз, Верхний Ист-Сайд

Теперь, когда я знаю, как выглядит Ариэль Стейнер, меня почти не волнует, что вы ее выперли. Разве я смог бы получать удовольствие от ее колонки, представляя себе эту неуклюжую корову?

Патрик Фербер, Челси

Я положила газету на колени и вздохнула. Эта брань не могла принести мне истинного удовольствия, поскольку я знала, что все скоро кончится. Может, еще несколько недель мне будут перемывать косточки, но, в конце концов, мои читатели совсем меня позабудут. Меня никогда уже не будут поносить. Моя интимная жизнь перестанет быть предметом публичных дебатов. Мужчины перестанут сравнивать мои гениталии с гниющими отбросами. Окончены дни осмеяния, поношений и унижений. Это ужасно. Какой смысл в жизни, если вокруг нет никого, кто бы меня ненавидел?

В пятницу без десяти пять я принесла в кабинет Рут на подпись свой листок учета отработанных часов. Она уже было поставила свою подпись, когда вдруг наклонилась и, прищурившись, взглянула на бумагу.

— Как твоя фамилия? — спросила она. — Стейнер?

— Угу.

— Где-то я ее недавно слышала.

— Ну, наверное, вам ее назвали в агентстве по временному трудоустройству.

Я покрылась испариной, как шлюха в церкви.

— Нет, не назвали, — возразила начальница. — Они сказали мне только твое имя. Уверена, что уже слышала фамилию Стейнер раньше. Кажется, я что-то видела в газете.

— Понятия не имею, о чем вы говорите.

— Это было в конце прошлой недели. В четверг или пятницу. Газета должна быть где-то здесь. — Она наклонилась и запустила руку в корзину для бумаг. Я сотворила быструю молитву о том, чтобы изобличающий меня выпуск чудесным образом исчез. Но чуда не случилось. С самодовольной улыбкой извлекла она «Дейли ньюс» за четверг и принялась листать страницы. — Вот оно! — воскликнула Рут. — «Городской листок вышвыривает завравшуюся писаку». — Она повернула ко мне газетный лист, так что я оказалась лицом к лицу со своим снимком. — Хочешь сказать, что это не ты?