Борис Акунин - Турецкий гамбит

• Название: Турецкий гамбит
• Автор: Борис Акунин
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-8159-0077-X

1877 год, Российская империя участвует в жесточайшей русско-турецкой войне. Юная девушка Варвара Суворова, петербургская красавица передовых взглядов и почти нигилистка, отправляется в зону боевых действий к жениху. Началось путешествие как веселое приключение, а затем Варвара вдруг остается одна в сомнительной придорожной корчме, и случайные попутчики даже играют на нее в карты…

О приключениях Варвары Суворовой на Балканах, оказавшейся в самом центре интригующих событий и вместе с тайным агентом Российской империи Эрастом Фандориным разоблачившей обширный шпионский заговор, читайте в романе «Турецкий гамбит».

---

Трон в Османской империи передается не от отца к сыну, а от старшего брата к младшему. Когда запас братьев иссякает, в права вступает следующее поколение, и дальше опять от старшего брата к младшему. Всякий султан смертельно боится своего младшего брата или старшего племянника, и шансы наследника дожить до воцарения крайне незначительны. Содержат наследного принца в полнейшей изоляции, никого к нему не пускают и даже норовят, мерзавцы, подобрать таких наложниц, которые неспособны к деторождению. По давней традиции прислуживают будущему падишаху рабы с отрезанными языками и проколотыми барабанными перепонками. Можешь себе представить, как при подобном воспитании у их высочеств обстоят дела с душевным здоровьем. Например. Сулейман II тридцать девять лет провел в заточении, переписывая и раскрашивая Коран. А когда наконец сделался султаном, то вскоре запросился обратно и отрекся от престола. Отлично его понимаю — раскрашивать картинки куда как приятней.

Однако вернемся к Мураду. Это был красивый, неглупый и даже весьма начитанный молодец, однако склонный к чрезмерным возлияниям и одержимый вполне оправданной манией преследования. Он с радостью вверил мудрому Мидхату бразды правления, так что все у наших хитрецов шло по плану. Но внезапный взлет и удивительная смерть дяди так подействовали на бедного Мурада, что он стал заговариваться и впадать в буйство. Европейские психиатры, тайно посетившие падишаха, пришли к заключению, что он неизлечим и в дальнейшем его состояние будет только ухудшаться.

Отметь невероятную дальновидность Анвара-эфенди. В первый же день воцарения Мурада, когда все еще выглядело лучезарно, our mutual friend[6] вдруг попросился секретарем к принцу Абдул-Гамиду, брату султана и престолонаследнику. Когда я об этом узнал, мне стало ясно, что Мидхат-паша в Myраде V не уверен. Анвар пригляделся к новому наследнику, видимо, счел его приемлемым, и Мидхат поставил Абдул-Гамиду условие: обещай, что введешь в стране конституцию, — и будешь падишахом. Принц, разумеется, согласился.

Дальнейшее тебе известно. 31 августа на престол вместо безумного Мурада V взошел Абдул-Гамид II, Мидхат стал великим везиром, а Анвар остался при новом султане закулисным манипулятором и негласным шефом тайной полиции — то есть (ха-ха) твоим, Лаврентий, коллегой.

Характерно, что в Турции про Анвара-эфенди почти никто не знает. Он не лезет вперед, на людях не показывается. Я, например, видел его всего однажды, когда представлялся новому падишаху. Анвар сидел сбоку от трона, в тени, с огромной черной бородой (по-моему, фальшивой) и в темных очках, что вообще-то является неслыханным нарушением придворного этикета. Во время аудиенции Абдул-Гамид несколько раз оглядывался на него, словно искал поддержки или совета.

Вот с кем тебе отныне придется иметь дело. Ежели меня не обманывает чутье, Мидхат с Анваром будут и дальше вертеть султаном, как им заблагорассудится, и через годик-другой…»

— Ну, дальше неинтересно, — оборвал затянувшееся чтение Мизинов и вытер платком вспотевший лоб. — Тем более что чутье все-таки обмануло умнейшего Николая Павловича. Мидхат-паша у власти не удержался и отправлен в изгнание.

Эраст Петрович, слушавший очень внимательно и за все время ни разу не пошевелившийся (в отличие от Вари, которая вся извертелась на жестком стуле), коротко спросил:

— Про д-дебют ясно, про миттельшпиль тоже. Но где эндшпиль?

Генерал одобрительно кивнул:

— В том-то и штука. Эндшпиль получился настолько замысловат, что даже многоопытного Гнатьева застал врасплох. 7 февраля сего года Мидхат-пашу вызвали к султану, взяли под стражу и посадили на пароход, который увез опального премьер-министра путешествовать по Европе. А наш Анвар, предав своего благодетеля, стал «серым кардиналом» уже не при главе правительства, а при самом султане. Он сделал все возможное, чтобы отношения между Портой и Россией были разорваны. И вот некоторое время назад, когда Турция повисла на волоске, Анвар-эфенди, по имеющимся у нас агентурным сведениям, отбыл к театру военных действий, чтобы переменить ход событий посредством неких тайных операций, о содержании которых мы можем только гадать.

Тут Фандорин заговорил как-то странно:

— Никаких обязанностей. Это раз. Полная свобода д-действий. Это два. Отчетность только перед вами. Это три.

Варя не поняла, что означают эти слова, но шеф жандармов очень обрадовался и быстро сказал:

— Ну вот и славно! Узнаю прежнего Фандорина. А то вы, голубчик, какой-то замороженный стали. Вы уж не взыщите, я не по службе, а просто как старший по возрасту, по-отечески… Нельзя себя живьем в могилу закапывать. Могилу оставьте для мертвых. В ваши-то годы, мыслимое ли дело! Ведь у вас, как поется в арии, toute la vie devant soi.[7]

— Лаврентий Аркадьевич! — бледные щеки волонтера-дипломата-шпика в секунду залились пурпуром, голос скрежетнул железом. — Я, к-кажется, не напрашивался на п-приватные излияния…

Варя сочла это замечание непозволительно грубым и вжала голову в плечи: сейчас оскорбленный в лучших чувствах Мизинов ка-ак разобидится, как-ак закричит!

Но сатрап только вздохнул и суховато молвил:

— Ваши условия приняты. Пускай свобода действий. Я, собственно, это и имел в виду. Просто смотрите, слушайте, и если заметите нечто примечательное… Ну, не мне вас учить.

— Ап-чхи! — чихнула Варя и испуганно вжала голову в плечи.

Однако генерал испугался еще больше. Вздрогнув, он обернулся и ошеломленно уставился на невольную свидетельницу конфиденциальной беседы.

— Сударыня, вы почему здесь? Разве вы не вышли с подполковником? Да как вы посмели!

— Смотреть надо было, — с достоинством ответила Варя. — Я вам не комар и не муха, чтобы меня игнорировать. Между прочим, я под арестом, и никто меня не отпускал.

Ей показалось, что губы Фандорина чуть дрогнули. Да нет, померещилось — этот субъект улыбаться не умеет.

— Что ж, хорошо-с. — В голосе Мизинова зазвучала тихая угроза. — Вы, госпожа неродственница, узнали такое, о чем вам знать совершенно ни к чему. В целях государственной безопасности я помещаю вас под временный административный арест. Вас доставят под конвоем в кишиневский гарнизонный карантин и будут содержать там под стражей до окончания кампании. Так что пеняйте на себя.

Варя побледнела.

— Но я даже не повидалась с женихом…

— После войны повидаетесь, — отрезал Малюта Скуратов и повернулся к двери, чтобы кликнуть своих опричников, однако тут в разговор вступил Эраст Петрович.

— Лаврентий Аркадьевич, я думаю, будет совершенно д-достаточно взять с госпожи Суворовой честное слово.

— Я даю честное слово! — сразу же воскликнула Варя, ободренная неожиданным заступничеством.

— Извините, голубчик, но рисковать нельзя, — отрезал генерал, даже не взглянув на нее. — Еще жених этот. Да и можно ли доверять девчонке? Сами знаете — коса длинна, да ум короток.

— Нет у меня никакой косы! А про ум — это низко! — У Вари предательски задрожал голос. — Что мне за дело до ваших Анваров и Мидхатов!

— Под мою ответственность, ваше п-превосходительство. Я за Варвару Андреевну ручаюсь.

Мизинов, недовольно хмурясь, молчал, а Варя подумала, что и среди полицейских агентов, видно, бывают не вовсе пропащие. Все-таки сербский волонтер.

— Глупо, — буркнул генерал. Он обернулся к Варе и неприязненно спросил. — Делать что-нибудь умеете? Почерк хороший?

— Да я курсы стенографии закончила! Я телеграфисткой работала! И акушеркой! — зачем-то приврала напоследок Варя.

— Стенографисткой и телеграфисткой? — удивился Мизинов. — Тогда тем более. Эраст Петрович, я оставлю здесь эту барышню с одним-единственным условием: она будет исполнять обязанности вашего секретаря. Все равно вам понадобится какой-то курьер или связной, не вызывающий лишних подозрений. Однако учтите — вы за нее поручились.

— Ну уж нет! — в один голос вскричали и Варя, и Фандорин. А закончили тоже хором, но уже по-разному.

Эраст Петрович сказал:

— Я в секретарях не нуждаюсь.

А Варя:

— В охранке служить не буду!

— Как угодно, — пожал плечами генерал, поднимаясь. — Новгородцев, конвой!

— Я согласна! — крикнула Варя.

Фандорин промолчал.

Глава четвертая, в которой враг наносит первый удар

«Дейли пост» (Лондон), 15(3) июля 1877 г.

«… Передовой отряд стремительного генерала Гурко взял древнюю столицу болгарского царства город Тырново и рвется к Шипкинскому перевалу, за которым лежат беззащитные равнины, простирающиеся до самого Константинополя. Военный везир Редиф-паша и главнокомандующий Абдул Керим-паша сняты со своих постов и отданы под суд. Теперь Турцию может спасти только чудо».