Людмила Безусова - Зеркало Триглавы

• Название: Зеркало Триглавы
• Автор: Людмила Безусова
• Жанр: Юмористическая фантастика

Сказка — ложь, да в ней намек… А вы бы хотели побывать в мире, где живут ведьмы, лешие, русалки и прочая колоритная нечисть? Только мои герои никуда особо не рвались, да неведомая сила никого не спрашивала, зашвырнула туда, куда "Макар телят не гонял". Так что крутись, как можешь, решая задачки, которые тебе подбрасывает судьба. Может, и удастся в конце концов вернуться в свой мир… но вот захочется ли?

---

Больше всего его сейчас волновали пятки, отбитые о бугристые камни дороги — его спутник шел быстро. Антон едва поспевал за ним, а лапти все же не сапоги, того и гляди развалятся. К тому же он старался не слишком откровенно глазеть по сторонам, опасаясь показаться излишне любопытным. Дома стояли далеко друг от друга, и рассмотреть что-либо за высокими плетнями, кроме выглядывающих крыш, было затруднительно. Одно только здание было без изгороди, к нему и направился Тимофей. Антон уставился на поперечный брус между двумя невысокими столбами — к нему были привязаны несколько оседланных лошадей.

"Коновяз или коновязь? — мелькнуло в голове у парня, — а, какая разница, как это называют, главное, кони не разбредаются. — Лошадей он видел только по телевизору и не думал, что рядом с его городом кто-то их разводит. — Затейливое названьице, с претензией, — он покосился на грубо намалеванную вывеску, на которой был изображен бородатый мужик с громаднейшим мечом, — многообещающее, интересно, что нам там предложат?".

Вопреки ожиданиям, общепитовское заведение было довольно-таки чистым, из кухни долетали заманчивые запахи, и парень подумал, что все, в конце концов, образуется, стараясь не уточнять для себя, что именно.

Навстречу им выскочил улыбающийся румяный толстяк-хозяин, по-дружески хлопнул Тимофея по спине и усадил обоих за стол недалеко от входной двери. Путники изрядно проголодались — Тимофей заказал жареное мясо и кувшин кваса, Антон решил не экспериментировать и попросил то же самое, только хлеба побольше, как ни крути, а последний раз он ел ещё вчера — заскочил после работы в «Макдональдс».

В ожидании трапезы он лениво рассматривал зал. Ничего сверхъестественного. Грубо сколоченные столы, лавки из плохо ошкуренного дерева, кстати, довольно удобные (парень поерзал, проверяя, не загонит ли занозу в мягкое место, вроде нет), на стенах в металлических держателях — незажженные факелы, изрядно закопченные стены. Незатейливое место отдыха и встреч для простого люда, не избалованного излишним комфортом.

Антон прислушался к беседе за соседним столом, где собрались местные «крестьяне».

Разговор крутился вокруг двух наболевших тем, мол, Перун посевы пожег на дальних полях, видно, неугодной была последняя жертва, халтурят кудесники, с богами общаясь, да о том, что скоро парубков не на ком женить будет, девок-то почти не осталось, и от Сварога помощи славичам нет, сколько не просили…

"Что-то не так, — слегка заволновался парень, — они так серьезно обо всем говорят, словно это их действительно волнует…".

Хозяин лично принес заказ и, ловко держа одной рукой тарелки, а другой два объемных кувшина, накрыл стол. Антон взглядом поискал вилки, потом вздохнул и вытер руки о штаны. Народ вокруг обходился без лишних предметов сервировки. Парень впился зубами в сочный кусок мяса. Вкуснятина какая….

Ощущение нереальности происходящего не оставляло Антона. В том, что не спит, он уже убедился — на предплечье остался внушительный синяк. Переборщил малость с проверкой. Болело до сих пор. Тщательно покопавшись в кладовых памяти, Антон обнаружил там только предыдущий вечер, горестно вздохнул: — "Ну, сестрица! Ну, удружила!"

И стал вспоминать, благо времени было навалом… Уж в этом-то он не сомневался.

*****

Поздний вечер, пронзительная трель телефона (только-только глаза прикрыл под нудноватый сериал) и не менее отчаянный голос в трубке:

— Антош, ты дома? Антон, ты мне срочно нужен, приезжай.

Антон мельком глянул на часы — двенадцатый час:

— Конечно, дома, где ж мне ещё быть. Люд, ты чего не спишь-то, а? — без особого интереса спросил он, — тебе с утра на работу. Давай завтра?

— Какое завтра, какое завтра? — голос в трубке дрожал от волнения. — Приезжай! Я тут такое нашла, такое…

— Ладно, сейчас. — Антон тяжело вздохнул. — Жди.

Честно говоря, ехать никуда не хотелось, но сестра — она такая, привяжется, не отстанет. А может, и, правда, что случилось? Да нет, вряд ли… Людмила, младшая сестренка Антона, была девицей своеобразной, про таких говорят — увлекающиеся. Причем увлекается она не молодыми людьми своего возраста, что было бы вполне естественно для её лет, а различной потусторонней ерундой. Благо возможностей сейчас полно, на лотках куда ни кинь взгляд — наткнешься то на "Пособие по гаданию", то на "Магию… Колдовство…Жизнь…" или какие-нибудь "Советы начинающей ведьме". Выбирай — не хочу.

Сначала она занималась астрологией, пугая всю родню своими мрачными прогнозами, затем занялась гаданием и приворотами. Счастье, что значительных успехов на этом поприще, слава богу, не достигла, а то кто знает, что она могла натворить.

И все равно Людмила уверена, что ее истинное призвание — магия, при этом деления по цветам нет — как получится. Видимо, поэтому она поступила учиться на истфак местного университета. А, впрочем, что ближе всего к магии, как не наша история, непонятно каким чудом еще живая после многократного переписывания. Но дело не в этом, раз сестра зовет, надо ехать, кто знает, что там стряслось.

Людмила распахнула дверь и на Антона с порога обрушила шквал новостей, причем каждое слово торопилось обогнать предыдущее.

— Слушай, я сегодня работала в запасниках и нашла одну очень странную вещь. Это каменное зеркало. Камень похож на обсидиан. Но, знаешь, я никогда не видела обсидиан такого цвета. В сопроводительной записке говорится (написана так неразборчиво, просто ужас какой-то), что найдена эта вещь в начале двадцатого века при раскопках поселения восточных славян под Новгородом, дату изготовления не удалось определить даже приблизительно.

— И ради этого ты хлама ты подняла меня с постели? — пожал плечами парень.

— А что? Ты не один был? — заинтересовалась сестра.

— Не твое дело… — щелкнул ее по носу брат, проходя в комнату. — Чего притихла, сообщение кончилось?

— Да нет, ты не знаешь, что было дальше! Я взяла его в руки, стала рассматривать. Меня привлекла игра бликов на поверхности, а потом я просто положила зеркало в карман халата и никому ничего не сказала. Пришла вечером домой, опять стала любоваться им и заметила, что оно теплое, а самое главное — будто прилипло к моим рукам — и нагревалось все сильней и сильней. Глянула на часы, поняла — уже глубокая ночь, прошло много времени, но как оно пролетело, я и не заметила.

— Люд, ты вечно что-нибудь выдумаешь! — сказал Антон с легким раздражением человека, которого выдернули из дома из-за пустяка.

— Братик, ты же моя палочка — выручалочка! Ну, кто, кроме тебя, мне поверит! Я боюсь, — жалобно сказала сестрица.

Он мог понять сестру — после гибели родителей он стал для нее и отцом, и матерью, и спасательной жилеткой. С тех пор, как они остались одни, чего Антон только не слышал: и о гадких мальчишках, норовящих обидеть девочку, и о подружках-предательницах, и о несправедливых школьных учителях. Потом, конечно, поток жалобных откровений почти сошел на нет — сестра выросла, он ушел в армию, но все равно близость душевная осталась. И оба они знали, что готовы принять и выручить друг друга в любой ситуации, какой бы щекотливой она не была.

Людмила схватила уже открытую на нужной странице книгу:

— Вот, смотри, что в "Магии камней" написано: "Обсидиан — один из сильных камней, рожденных в огне вулкана. Он многолик и может быть черным, как смола, или красно-коричневым, как кирпич. Но самый сильный из них — черный обсидиан, особенно тот, что переливается в серебристо-перламутровых тонах. Именно черный обсидиан йоги связывают с первой чакрой, энергия которой принадлежит Земле, а обсидиан, как магнит, проводит эту энергию в физическое тело. Противоположным обсидиану камнем может считаться…".

Дальше Антон слушать не стал, для него это было не очень интересно. Он прошелся по комнате и предложил:

— Люд, давай, что ли, кофейку попьем? Спокойно посидим, поговорим, а то у меня после работы и так башка гудит, да и ты успокоишься слегка. Я сегодня домой уже не поеду, лады?

Он мог позволить себе быть великодушным — ему это каменное зеркало было, как говорится, по барабану.

— Давай чай… Не заснешь после кофе, — озадачилась сестра, на минуту забыв про свои заморочки. — Место для тебя новое к тому же.

После смерти бабушки Людмила переехала в её квартиру, оставив Антона налаживать личную жизнь в родительской, и брат не часто бывал здесь. Как-то не по себе ему было в пропахшем пылью времени жилище, а вот сестре нравилось — и старая антикварная мебель, и портреты в золоченых рамах, и тяжелые портьеры на окнах, выходящих в тенистый дворик, и какая-то нереальная тишина, царившая здесь. Толстые стены старого дома надежно гасили все звуки большого города, и порой Антону казалось, что, заходя в эту квартиру, он переносится прямиком в девятнадцатый век — неспешный, чинный. Немудрено, что у сестры крышу порой сносит…